Сломанным ногтем большого пальца Бог разрывает нам кожу от горла до пупка, а потом запускает внутрь огромную, грязную лапу и сгребает в кулак наши кровавые внутренности, а они извиваются, пытаясь вырваться из его пальцев, но он сжимает кулак крепче, он настойчив, он тянет и тянет, пока не вырвет все наши кишки вон и эта боль! О ней даже говорить нельзя. Потом он суёт их обратно, грязными, спутанными, оборванными. А швы накладывать — это уже наша обязанность. А после этого надо вставать. И ходить. Это и есть человек — искалеченное нутро.
— Ангелы в Америке (Тони Кушнер), 23 цитаты
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Есть люди как наркотик — знаешь, что нельзя, а тянет.
А есть люди как торт — сладко, вкусно, но уже тошнит.
Чтобы начать всплывать, надо как минимум понять, что тонешь. Пока человек этого не понял, он никогда не будет выкидывать из карманов то, что тянет его на дно.
Интересно вспоминать, как ты познакомился с человеком, как его первый раз увидел и что почувствовал, что подумал о нем, было как-то безразлично на него сперва, а потом... а потом он стал смыслом твоей жизни.
Трагедия современного человека не в том, что он знает все меньше и меньше о смысле своей жизни, а в том, что все меньше и меньше его это беспокоит.
Чужой он и есть чужой. Что в нём хорошего? А свой - он тёплый. У него и глаза другие. Свой- он немножко как ты сам...
Пока человек чувствует боль — он жив. Пока человек чувствует чужую боль — он человек.
Человек — это продукт своих собственных мыслей. О чем он думает, тем он и становится.
Человек не властен над тем, что он чувствует и думает, Бог это знает.
Одно из самых обычных заблуждений состоит в том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными. Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен, был зол, стал добр и наоборот. В этом величие человека. И от этого нельзя судить человека. Ты осудил, а он уже другой.
Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовал уже свои поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и несогласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал.