Аномаль, цитаты, стр. 3
Похолодание но это еще не снег.
Так, не зима просто белый пушистый повод
Вдруг встрепенуться: «Ну сколько же жить во сне? »
Воздух морозный, будто бы Vogue с ментолом,
Жадно вдохнуть. Впрочем, да: сигарета — вред
В этом стихе можно Vogue приравнять к Диролу.
Я оставляю на листьях за следом след:
Первым морозом ржавый ноябрь скован.
Только еще не зима На ресницах пух,
Как с тополей в июне Да жалко, что тает
Я его имя, забывшись, почти что вслух,
Слева направо Справа налево Знаю:
Всё это глупо. Потом представляю вдруг:
Вот он идет в первый хрупкий свой снег с работы.
Люди другие и город другой вокруг.
Время другое. Общего? — у него там
Тоже снежинки, когда он спешит домой
Через аптеку: за чем-нибудь вкусным к чаю.
Черт! Я ведь знаю: Не мой он. Не мой. Не мой.
И оттого сильней во сто крат скучаю.
Беречь тебя так, словно ты мне на миг лишь данный
Как в детстве игрушку — бесценный подарок мамы,
От бесов и нечисти, всех их друзей и свиты:
Касаться губами виска и шептать молитвы.
Любить тебя так, чтоб эмоции рвали вены.
Без бартеров, кодексов чести, торгов и мены.
Чтоб совесть молчала, чтоб внутренний страх оставил.
Любить вопреки, не по правилам — против правил.
Сжигать тебя так, чтоб разряд пробегал подкожно,
Чтоб наши с тобою «нельзя» все сменить на «можно».
Рвалось естество чтоб испорченностью наружу,
Когда я дрожу под тобой, умоляя: «ну же »
И быть твоей скво до конца,
До бесстыдных истин,
Глубинных истоков.
Во веки веков и присно.
Провожать февраль вдвоем так сладко.
Завтра ведь весна, ты слышишь, милый?
Каждый вздох твой я ловлю украдкой.
Задыхаюсь от тепла и силы
Рук твоих, упрямых дерзких пальцев,
Что на мне рисуют откровения
И внутри — прошу, мой нежный, сжалься! —
Порождают теплые течения
С головой в блаженство окунаясь,
На груди твоей свернувшись кошкой,
Я не знаю, что сказать теряюсь
Всё, что было, милый, —
Было в прошлом.
Я не вспомню уж имен и лиц,
Ведь среди них тебя всегда искала.
Всё, что было, — словно кадры блицев.
Никогда так раньше не звучала
В откровений час под теплым пледом.
И никто не мог сей звук искомый
Ни пулл-оффом и ни флажолетом,
Никаким любым другим приемом
Из меня извлечь, понять и выжать,
чтоб струна дрожала, словно тело
В миг, когда стремишься быть не ближе,
А друг в друге рьяно и всецело.
Дым иллюзий [Сквозь колонны аркады сочится закатный свет.
Дама курит мундштук. Дама помнит, как всё случилось]
Губы бились с губами, несли, обезумев, бред
И сливались в сладчайшей покорности, обессилев.
Нежность била ключом через край, нежность жгла мосты,
Что лежали меж ними злым роком, запретным плодом.
Заплетались тела, перейдя в темноте на «ты»,
Позволяя друг другу и вкус ощущать, и трогать,
Сняв запретов завесу, послав на все три табу.
Пот стекал по спине. Подавались вперед ключицы.
Тело билось под телом, зажав лепестками губ
[Дама смотрит в закат. В красном свете блестят ресницы]
Ногти вдоль позвонков оставляли свои следы.
Извергался вулкан После — восково всё застыло
[Дама часто моргает: какой же, черт, едкий дым.
Тушь стирает со щек. Это все-таки было. Было]
Сегодня в твой город с рассветом придет весна,
Чуть слышно шурша по асфальту походкой легкой.
Ты сразу по запаху сможешь ее узнать,
По сладкой щекотке в носу – то ее вина,
Ну, и по тому, как в окно постучится ловко.
Она вне времен, вне телес – просто есть. Но всё ж
Ты будешь, при щурясь, ловить ее свет в ресницах.
Ты будешь счастливым, хоть сразу и не поймешь,
И даже себя, зажмурившись, ущипнешь,
Подумав: а может, она тебе только снится?
Но встанешь и, сладко зевнув, подойдешь к окну.
Откроешь его – и ворвется весенний ветер,
В секунду нарушив февральскую тишину.
Прошепчет игриво: пора бы уже рискнуть,
Ведь ты приручил ее, ты за нее в ответе.
Ты, вытянув руку, озябшую тронешь ветвь,
А после сожмешь ее в теплой своей ладони –
И почки в бесстыдном раскроются естестве,
Навстречу потянутся музыке высших сфер.
Есть только весна, милый. Нет ничего, кроме.
А если б совпала масть, сейчас бы она лежала
На теплом твоем плече и что-то тебе шептала
О вечном, о волшебстве, о тайнах своих на ушко,
А ты бы смеялся, но(!) стоически все их слушал.
Вы вместе б могли мечтать за чаем под одеялом.
Ты б книжки ей стал читать. А ей бы всё было мало:
Вдыхала б она всю жизнь твои романтичные сказки.
И ласки в ее глазах. Черт! Сколько было бы ласки.
А сколько она любви по-детски наивной, чистой
Могла б подарить тебе, чтоб всё-таки ты случился,
Совпал, пересекся с ней во времени и в пространстве.
Она бы могла с тобой уверовать в постоянство.
Тебе одному лишь - страсть, огонь ночью, нежность утром.
Вы вместе б могли познать все прелести камасутры.
Всё было бы на двоих: безумие, строки, песни
__________________________________________
Увы, но с мечтой больней.
Ведь это всего лишь «если б»
Если кто-то звал кого-то сквозь густую рожь.
*****
Когда близится ночь и с природой нет смысла спорить,
Когда кутает ночь каждый атом моей души,
Я зову тебя сквозь километры моих историй,
Сквозь широкое поле густой золотистой ржи.
Я зову, но не знаю, поймаешь ли ты, удержишь.
Ведь страшнее всего – равнодушие, тишина.
Пропасть манит. В лицо дует ветер. Колючий, здешний.
Шаг... – и чувствую руки вдруг. Чувствую, как волна
Накрывает. Тебя и меня. Всё вокруг стихает.
Мы плечами касаемся глади ночных небес.
Мы не знаем пока, сколько нужно шагов до рая.
Но в объятьях друг друга мы знаем: он точно есть.
Ночь сменяет на май декорации февраля
И уносит меня из реальности далеко.
О таком, впрочем, милый мой,
Просто не говорят,
Ибо это словами так выразить нелегко.
Ибо это получится выразить лишь под блюз
Под твоими губами изгибом своих ключиц.
Ибо это, когда ты так хочешь сказать «люблю»
И когда я, тебя прерывая, шепчу «молчи»,
Так как каждое слово способно спугнуть наш рай
И одну на двоих – слишком общую – тишину.
******
Это сон. Ты, хорошая, сон не запоминай.
Я тебя.
Всё равно вот сказал. Всё равно спугнул.
Если рядом ты – таю горящей опять свечой
И оплавленным воском струюсь на твое плечо,
Вновь попавшись на чувство, на слово и на крючок.
Ты не прожит. Ты мной до конца всё еще не прожит.
Потому, даже если всё то, что к тебе во мне,
Будет рваться наружу отчаяннее вдвойне –
Когда землю накроет зимой непорочный снег,
Осознаю: бежать нет резона, ведь всё равно же
Ты останешься смыслом исписанных вдрызг клочков,
Беспричинной улыбки, сжимаемых кулачков,
Новогодних желаний, ромашковых лепестков,
Пальцев, скрещенных за спиной на «сбывайся, может».
Ты останешься. Тем, чем и до'лжно, – судьбой в строке,
С вдохновеньем зажатым мной грифелем вновь в руке,
Слишком жаждущей нежных касаний. Крутым пике
По бумаге и рифмой с надеждой – по безнадёжью.
До тебя лабиринты из слов, что роятся эхом,
Из десятков стихов, тысяч строк, миллионов рифм.
Только я уж смирилась: куда б поезд мой не ехал,
Назначения пункт у него всё равно один.
До тебя сотни дней тишины, в горле ком обиды
От того, что твоя тишина – твой коронный ход.
Но мой поезд везет меня в город, в котором гидом
Будет тот, кто молчит, но отчаянно, верно ждет.
До тебя километры дорог, три десятка станций.
А потом вдруг выходишь на главной – и жизни треть
Позади той минуты, когда мы сомкнули пальцы,
Став друг другу Парижем – увидеть и умереть.
Не знаю, откуда в миру я и кто я есть.
Но знаю, зачем я с тобой и зачем я здесь.
Я падала в руки тебе – и дрожала взвесь
Бездонного неба
А после... ты верил в меня с каждым днем сильней.
Не хочешь признаться? – Окей. Замолчать? – Окей.
Но ты, не заметив, приблизился к той черте,
Где ты еще не был.
Хотел – становилась одной из твоих принцесс.
Хотел – поцелуями жгла и снимала стресс.
Но если бросал меня, сделав обидный жест, –
Я вдруг угасала.
Хотел – я молчала. Желанье твое – закон.
Ведь я ангел А. Часть тебя. Твой небесный клон.
Себя утешала: ведь было таких – вагон,
Ведь стольких спасала.
Но что-то пошло в этот раз кувырком, не так.
И образ отвязной и ветреной в пух и прах
Разбился твоим прикасанием к моим устам
Горячестью пальцев
______________________________________
Теперь – не нужны мне ни крылья, ни небеса.
Я больше уже никого не смогу спасать,
Ведь всё отдала за возможность в твоих глазах
Нагой отражаться...
Помнишь, три года тому октябрь
Столько прошло, что уже не важно,
Если вдруг утром решишь однажды
Чувства послать к чертям.
Ибо ты будешь всегда со мной,
Даже когда ты меняешь коды.
Не объяснить ведь не правил своды –
Нервы и мозг спинной.
Милый, я помню из всех обид
Только одну, что острей кинжала
Даже тогда не мосты сжигала –
Верила: отболит.
Прошлая осень, как в горле кость:
Тучи, туманы, дожди и листья...
Сколько(!) ломала в молчанье кисти,
Думая: не срослось.
Тяготы осени испытав,
Знаю: плохая она примета.
Помнишь слова: «ты не осень, детка»?
В общем-то, ты был прав
Даже если наперекор,
Всем разумностям вопреки,
Я минорный беру аккорд,
Стиснув зубы и кулаки.
И с любовью наперевес
Проходя оборонный дзот,
Я скорее с тобой, чем без.
Я скорее к тебе, чем от.
Чтоб сорвать наконец покров,
Ибо то, что внутри, – болит.
Ты спроси ведь ответ готов.
Только надо ли? Надо ли?
Написать?.. Но рука дрожит.
У виска разум держит ствол
Мне б броню свою всю сложить,
Сдаться чувству на произвол.
Мне б сказать тебе это вслух
Или дать по глазам прочесть.
Ведь так сложно всё вжать в 5 букв,
Что к тебе в моем сердце есть...
-
Главная
-
❤❤❤ Аномаль — 85 цитат
