Цитаты

Екатерина Балахонова, цитаты, стр. 2

Катайся в Ниццу, носи Армани —
Ему-то, детка, какое дело?
Он будет вежлив. Он не обманет.
(Сама сорвешься за все пределы).

Шикарный мальчик.
Писать бы оды
Взлетает резко, стреляет в душу;
Прокачан стилем, обласкан модой,

Ни слова лести в чужие уши.
Он был бы фейком — но вроде дышит.
Он был бы гадом — но где улики?
Пускаешь слюни? Попробуй тише.

Без злых истерик, без пошлых криков.
Он стоит рая, с таким-то взглядом
Толпа поклонниц — ревет и воет
Ну здравствуй, дура.

Вливайся в стадо.
Скандируй с ними никнейм героя.
И можно биться за этот кубок,
И можно ложью прорваться ближе, —

Но как пророчит ворчун-рассудок,
Тогда и вовсе проблемно выжить.
Я с ним целуюсь. Во сне.
Стабильно. Прекрасный бонус,

Но жаль, что сольный.
И как сдержаться, когда так сильно?
И как не плакать, когда так больно?
Его прислали в оплату штрафов.

Причем авансом.
Причем без скидки.
И я б забила на весь свой пафос,
чтоб просто греться в его улыбке.
Вот же эти чертовы comeback'и — вроде бы любила-то навеки, вроде приписала человеку свойства полу ангельских пород. Время ремонтировать Эдемы? Выйдет однобоко и не в тему: полную лицензию (не Демо!) Выкупил прошаренный народ.
Хочется высиживать драконов только по житейскому закону, это и не катит, и не гонит в случае бескрылого отца. Ленные владения соблазна выглядят смешно и безобразно. "Равно, как заслуженные казни требуют банального свинца".
Хочется сопеть в его жилетку — мол, мы просто думали так редко, что себя самих загнали в клетку быта, разорвавшего струну. Только отговорки — это ветер; как бы он красиво ни ответил, все-таки не выношены дети, все-таки обрыв за криком «ну?»
Хочется лететь на южный берег, только от безденежных истерик проще посмотреть совместно телек, дабы не срываться в волчий вой. Хочется ответить стае бывших только не такую они ищут только я не та, что смотрит выше. Вот она, весна для не живой.
Мой диагноз — девочка-удача.
Некого и не за что прощать.
Санитары "ах, какие мачо!" -
Дайте мне вина. Хочу поспать.

Я, пожалуй, доросла до буйных.
(Накуплю смирительных от Prada).
Обжигаю? Ну зато подую
Мне пора в дурдом! Лечиться надо.

Загоняй коней на переправе
Гладкий путь. Ухабов тут не будет.
Представляешь, карты были правы.
Я хочу в дурдом. Простите, люди.

Я ведь заплачу! Маэстро? Виза?
Если захотите, обналичу
Доктор, это правда не капризы
Доктор, ты всегда такой двуличный

Протирай мой глянец осторожней
Я твой личный Феникс. Ты заметил?
В бронзе дорогой змеиной кожи
Не найдешь ни ссадин, ни отметин.

Держишь руки. Надеваешь шубу.
Слушай, но на улице же лето
Как ты любишь быть казенно-грубым
С теми, кто так дорого одеты

Затяни узлы Продли беседу
Мой диагноз — полностью здорова.
Наберу домашний: «Жди к обеду».
Из дурдома выкинули. Снова.
А темнеет гораздо раньше.
И не тянет гулять часами
По замерзшим пустым дорогам,
Любоваться ночной рекой.

Лучше греться хорошим кофе,
На диван залезать с ногами,
Примиряясь с жестоким миром...
Сколько стоит такой покой?

А порой можно видеть солнце
В небесах обнаженно-синих.
Не бросай им упреков вечных, -
Не работай под дурака...

Одиночество - боль упрямцев.
Одиночество - карма сильных.
Но оно может стать и другом...
Сколько стоит твоя тоска?

А еще можно просто слушать,
Как работает дождь уставший,
Как по крышам он бьется
В ритме не рождённых губами фраз.

И ты плачешь под теплым пледом,
Становясь на столетия старше,
Возносясь над щемящим прошлым...
Сколько стоит такой экстаз?

А на город ложится осень.
Водит тростью по старым ранам,
Ставит грустный, простой диагноз,
С пациента не взяв гроша...

И не спрятать больное сердце,
Притворившись дурным и пьяным.
Ты узнаешь по точным прайсам,
Сколько стоит твоя душа...
Я слышу, как свивается петля, как
Ветер разгоняется по следу, как
Время заливает кровью взгляд
Того, кто жаждал праздновать

Победу; я помню, как
Бессмысленны слова, когда
Застыла ненависть под пылью...
Ты можешь принуждать и

Призывать, поставив перед
Гибким – "или-или", но сам ты не
Забудешь ни о чём.
Не вытравишь клеймо своё вовеки.

Триумфы, принесённые мечом,
Меняют и богов, и человека.
Я вижу, чем ты платишь за войну,
Как мучаешься, глядя на

Погибших. И я бы отвела
Небесный кнут, да там меня
Стараются не слышать; мы оба
Перешли свою черту, бесстрашно
Изменяя суть и титул. Но жжёт

Железным привкусом во рту узда,
Что отличает нас от свиты...
Заложники в сверкающих венцах,
Мы скованы обязанностью править.

И биться. Просто биться до конца,
Покуда нами Высшие играют.
Я чувствую дыру в твоей груди.
Тлетворный запах проклятого рая...

Я знаю, что могла бы победить.
Поэтому, пожалуй, проиграю.