Цитаты в теме «кладбище», стр. 3
- Ты не бывал никогда на кладбище наркоманов, Римский? Неприятное место. Называется "Загнись и сдохни". Похоже на слух на косметический салон, но с виду ничего общего. Жуткое зрелище. Кошмарный звук, с которым человек высасывает свою душу из тонкой трубки и ещё хуже когда он пытается за нее ухватиться. Я там был, я знаю какого это. А потом, я заколотил этого демона в дымо-непроицаемый гроб и тоже самое я проделал с Джони. Я люблю этого парня, он, что называется элита. И будь у тебя мозги Римский, ты бы его тоже полюбил, ведь продажи его дисков выросли на 1000% за две недели. Видите, Джони наркоша и тот понимает, что рокер мертвый дороже живого. Дурацкий мир, правда?
Еврей-священник — видели такое?
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.
Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.
Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он, и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.
Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой...
Он кончил институт в пятидесятом —
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам —
А он один пороги обивал.
Он был еврей — мишень для шутки грубой,
Ходившей в те неважные года,
Считался инвалидом пятой группы,
Писал в графе "Национальность": "Да".
Столетний дед — находка для музея,
Пергаментный и ветхий, как талмуд,
Сказал: "Смотри на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.
Еврей, скажите мне, где синагога?
Свинину жрущий и насквозь трефной,
Не знающий ни языка, ни Бога...
Да при царе ты был бы первый гой".
."А что? Креститься мог бы я, к примеру,
И полноправным бы родился вновь.
Так царь меня преследовал — за веру,
А вы — биологически, за кровь".
Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск направился еврей.
Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.
Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская — пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.
Опять диплом, опять распределение...
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.
В большой церковной кружке денег много
Реб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!
Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, —
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.
И вот стоит он, тощ и бескорыстен,
И громом льётся из худой груди
На прихожан поток забытых истин,
Таких, как "не убий", "не укради".
Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям
Тот жрать не должен слаще, чем они.
Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор...
Падение преступности в районе —
Себе в заслугу ставит прокурор.
Однажды, в жаркий полдень у реки,
Любуясь облаками в поднебесье,
Сидел старик, уставший от дорог,
И наслаждался звуком птичьей песни.
Он любовался зеленью травы,
Вкушая, запах клевера и мяты.
И в стареньких потрепанных лаптях
Он был счастливым самым и богатым.
Играло солнце, весело смеясь,
И старец говорил ему шутливо:
«Своим теплом и ласкою лучей
Ты человека делаешь счастливым»
И вдруг услышал старец: «Ты ослеп!
Какой же прок от солнца и рассвета?
Еще скажи, что песня соловья
Тебе одно, что звонкая монета»
«За деньги я куплю весь этот мир», —
Так говорил присевший кто-то рядом.
А коль меня сумеешь убедить,
Свой кошелек отдам тебе в награду.
Старик взглянул с укором и тоской:
«Ты молодой еще, не ведал света.
И кошелек не нужен мне совсем,
Но, твой вопрос не будет без ответа.
«За деньги можно многое купить», —
Старик ему ответствовал устало.
Ты с выводами лучше не спеши,
А выслушай — ка старость для начала,
Коль книгу приобрел — не значит ум,
Нет аппетита — и еда не в сладость.
Купил ты развлеченье, но оно
Не принесет тебе былую радость.
Ты связи приобрел, но не друзей,
Икону, но, поверь, совсем не веру.
Любовь ты будешь мерить не душой,
А только лишь монеты звонкой мерой.
Ты приобрел кровать, но нету сна,
Лекарство есть, но нет уже здоровья.
В последний путь манят не небеса,
А кладбище богатого сословья.
Старик траву погладил и сказал:
«Не все на этом свете продается.
Для многого на свете нет цены,
И это лишь с годами познается.
Старик ушел, а юноша с небес
Глаз не сводил, траву рукой лаская.
Не все на этом свете по цене,
Пусть даже и цена та дорогая.
Тот, кто потерял любимого человека, не должен впадать в отчаяние. Сильно страдая, он только себя истязает, а покойнику нет от этого никакой пользы. Тот, кто умен, со слезами провожает умершего на кладбище, но, предав его земле, изгоняет из сердца скорбь. Он вспоминает, что и сам смертен, что и ему уготована та же участь.
Жизнь бежит марафонцем по кругу,
И течет ее в бездну река,
Только ты всё такая же с*ка
И такою же будешь всегда
Снег растает. Пройдут грозы, ливни,
Выйдут дети на воздух гулять,
Жизнь проходит, жаль только мимо,
Ну, а ты всё такая же бл*дь!
И когда-то потом, я быть может,
На какой-то профуре женюсь,
Пусть тебя, с ка, совесть гложет,
А потом где-то тихо сопьюсь
Пролетят над могилою листья,
Осень скажет: «Ушел брат поэт».
И с лицом от печали кислым,
Не поверит и скажет: «Бред»
Прилетят на могилу вороны,
Это будет где-то январь,
Им что кладбище, что перроны,
Так и ты равнодушная тварь
Мне уже будет как-то пофиг,
Смысла нету читать мораль,
Правда жаль, не сошлись дороги
И тебя мне немножечко жаль.
По старой привычке ей захотелось для успокоения прогуляться по кладбищу. Ближайшим было Монпарнасское кладбище. Оно всё состояло из хрупких домишек — миниатюрных часовенок, возведённых над каждой могилой. Сабина понять не могла, почему мёртвым хочется иметь над собой эту имитацию дворцов. Кладбище, по сути, было тщеславием, обращенным в камень. Вместо того чтобы после смерти стать разумнее, его обитатели оказывались ещё более безрассудными, чем при жизни. На памятниках они демонстрировали свою значимость. Здесь покоились не отцы, братья, сыновья или бабушки, а сановники и общественные деятели, обладатели званий, чинов и почестей; почтовый чиновник и тот выставлял напоказ своё положение, своё общественное значение — своё достоинство.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Кладбище» — 163 шт.