Цитаты в теме «оттенок», стр. 2 ▷ Socratify.Net

Зачем судить: что хорошо, что плохо?
Зачем решать: кто прав, кто виноват?
Пройдут года, закончится эпоха.
И все поймут: кто грешен, а кто свят.

Воздержимся от экстренных оценок.
И приговоров собственных судов.
Все это носит личностный оттенок.
И недостойно праведных трудов.

Настанет жизни новая эпоха.
И все поймут: кто грешен, а кто свят.
Не нам судить: что хорошо, что плохо.
Не нам решать: кто прав, кто виноват.

Душа — это живая палитра уникальных красок, и только нам решать, какими оттенками её наполнить.

Так не бывает, — говорит мой бедный друг, и в голосе его звучит недовольство с явственным оттенком уважения к чуду, свидетелями которого мы невольно стали. — Так не бывает, — упрямо повторяет он. — Старый город, солнечный летний день, центральная площадь сплошь уставлена плетеными стульями и затянута полосатыми тентами, работают все городские кафе, но ни в одном нет кофе. Пиво, всюду пиво, пенное, густое и липкое, властная, неукротимая стихия, которой покорилось все сущее. И в центре этого кошмара — я. Стою без единого кофейного зерна в кармане, как последний дурак. Именно так я всегда представлял себе ад.

Кошки разные нужны,
Кошки всякие важны:
Черепаховой окраски,
Всех оттенков рыжины.

В очень черную расцветку,
С треугольной белой меткой,
Кошки серые как тени,
Из полос переплетений:

Выбирай-ка самых лучших
Из мурлышек и мяучек,
Из царап и попрошаек,
Из игрушей и мешаек.

Поделись теплом и светом,
Простоквашей и котлетой.
Добрым словом, мягким креслом,
Уважением. И если

Ты расстроишься случайно,
Кошка тёплая мурчаньем
Мысли грустные согреет.
Приласкай её скорее!

Мы часто рассуждаем о Божественном вдохновении, о порыве, данном свыше, волшебстве неземного откровения. Когда художники видят во сне свои будущие картины, когда поэты пишут стихи на одном дыхании, захлебываясь словами, когда ученые кричат эврика, а в их расширенных зрачках сходится в ровную формулу то, что было лишь предчувствием чего-то большого. Прорыв, открытие, экстаз. Манна небесная или плод труда? Результат одержимости своим делом? Ведь человек, полной грудью вдыхающий свое творчество, будь то искусство, наука, что-угодно, человек живущий этим, влюбленный в свою работу, каждый день пропускающий сквозь разум, сквозь душу, сквозь сердце мысли, идеи, размышления, чувства, все оттенки выбранного ремесла, больной этой неудержимой страстью, рано или поздно начинает переносить ее на все области жизни, создавая еще один парадокс подсознания. Так домохозяйка, каждый день взвешивающая учебу своего сына, волнующаяся за него, вдруг начинает видеть во сне, как он проваливает экзамен. И если реальность по стечению обстоятельств складывается аналогично сну, то ее живой страх, остро переживаемый каждый день, явится аналогом вещего сна, тем самым Божественным откровением, являясь на деле не большим, чем стандартной функцией мышления. Но как хочется человеку верить в чудо, в богоизбранность, в касание ангельских крыл. Так пусть будет каждому по вере его.

Guillotine

В божественной тесноте Твои губы текут в меня...
Мои руки на твоих страницах... Медленно, по высокому дну.

Любовь моя, я предпочитаю пламя,
Где в каждой белой точке на конце строки,
Вновь качается таинство этого невесомого «мы»...
Anima - Animus.

Почерк сердца,
Тебе сегодня пить белый сок пера А cappella...
Рассыпаясь трепетом по плечам, пригубив стихи сближения,
Жажду ощущая в обожженных губах...
Там, где жизнь в пару всегда выбирает себе смерть...
В губах поящего обещание не щадить тебя этой ночью.

Тронутое поцелуем в позвонках наготы...
И уже не отыскать границ в раскаленном и хрупком.
Уязвимость близости...
Унеси меня глубже, в каждый изгиб желания
Тяжелеть сладостью смерти,
Ненасытностью возрождаясь.

Пригуби до дна полный влаги пепельный воздух...
Чёрное вино в красном бокале...
Повинуясь внутренней обреченности наших тел...
Рождая иное горение -
Горение всех оттенков нежности... медленней.

Великодушие казнящих глаз, слияние губ
Двоих, упавших к гильотине...
Пламенеет воздух
Повелительной жаждой гортанной
В этот звук, полосовавший спину...
На губах моих капелька терпкого сока граната –
Алая буква твоего поцелуя.

Напиши на моем теле чернилами близости...
В стихах прижатых телом к телу,
В предсмертии ночной сакуры вспышки звучания
Губ разомкнувшихся твоих.
Отдавая дань, обнажаются страницы откровения
Уже желающих сгореть друг в друге.
Заклинания этих слов...
Я позволяю тебе выжигать их на мне,
Я позволяю тебе скользить свободно.

Вечность не разлюбит этот танец, пока в нем жива любовь.

Злословие — это сплетня со скучным оттенком морали.

Жизнь это не белое и черное. В ней даже серый цвет имеет пятьдесят оттенков.

Благородные чувства — это квинтэссенция переливов души,
словно радуга, из светлых оттенков.
Такое бывает, когда шаги Души, словно невесомые,
поднимаются по божественным ступенькам Жизни.

И вот потом — отхлынуло, завершилось,
Кожа приобретает былой оттенок -
Знай: им ты проверяешь себя на вшивость.
Жизнеспособность. Крепость сердечных стенок.

Хочешь утром кофе с пенкой?
И стихи из лёгких кружев
Нежность майского оттенка —
В полувздохе «ты мне нужен»

Губы с привкусом клубники
Микс прохладных венских сливок
Руки — в облаке ванили
Я не буду дерзкой слишком

Брошен зонт в углу прихожей
И сосед поёт за стенкой
Я целую осторожно:
«Хочешь, милый, кофе с пенкой?»

Думаю только о нем, становится легче. Состав любви – мгновения, исключения, грусть светлых оттенков. И как бы человечество ни пыталось изменить дополнить её содержание, рано или поздно любовь непременно выродится снова в одиночество, которое, к слову говоря, делит нашу жизнь на отрезки ожидания самого счастливого праздника из праздников. Любви.

Нас мало – юных, окрыленных,
не задохнувшихся в пыли
ещё простых, ещё влюблённых
в улыбку детскую земли.

Мы только шорох в старых парках,
мы только птицы, мы живём
в очарованье пятен ярких,
в чередованьи звуковом.

Мы только мутный цвет миндальный,
мы только первопутный снег,
оттенок тонкий, отзвук дальний,-
но мы пришли в зловещий век.

Навис он, грубый и огромный,
но что нам гром его тревог?
мы целомудренно бездомны,
и с нами звёзды, ветер Бог.

Она была гением печали, она отдавалась ей целиком, разделяя её на бесчисленные подвиды, упиваясь её едва уловимыми оттенками. Она была призмой, преломлявшей печаль на бесконечное множество составляющих.

Я не верю в чёрную и белую полосы. Я верю в тёмные и светлые оттенки жизни. Самый насыщенный чёрный цвет можно осветлить – достаточно разбавить его светлыми красками из прошлого

В моей жизни будут разные мужчины, и каждый из них вызовет новые оттенки любви, так у цветка раскрывается ещё один лепесток. А когда он уйдёт, это новое останется со мной навсегда, и я стану ярче, восприимчивее, сильнее.

Все выдумал —
И друга и жену.
Придумал все —
Любовь и даже бога.

Но ты — превыше вымысла любого.
Не смог придумать лишь тебя одну.
Зато сумел все вымыслы прочесть

В глазах оттенка серо-голубого, -
И это выше вымысла любого, -
Люблю тебя такой, какая есть!

Они ехали в опустевшем от уныния метро. Такие одинаковые и одновременно разные души две неизведанные планеты, но один увлекающий космос. Что их связывало, что их отталкивало вот уже многие десятки лет? Ложь. Ложь в их глазах. Пелена, которая окутала голубые зрачки, придав им пепельный оттенок. Похожие внешне, похожие внутри. Банально. Но так чертовски уникально. Кто может похвастать перед друзьями, что у него есть награда. От бога, от жизни, от солнца так надо. Да. Но ты спроси: А точно ли надо? Это удобно быть частью кого-то Вот тебе ласка, нежность, забота. Но это ли надо промерзшею ночью? Да, да, да – воскликнут друзья! Я это хочу, вот это мне надо. Но где-то внутри, там где золото храма, плачет уставшее семя оно жаждет правды. Но оно затоптано грязью обмана. Ему нет выхода, только лишь вера, что будет увидено чистое небо. А тут снова родные глаза. И пепел как искры. Ты видишь как змейкою мысль струится

Я хочу тебе сниться. Это, право, нелепо —
Ты с другой засыпаешь в февральскую вьюгу
Но давай мы сегодня приснимся друг другу?
Это будет логичней звонков без ответа,

Не отправленных писем, рифмованных строчек,
Где сквозь чувства сквозит в многоточиях имя
Так сложилось — мы рядом остались
С другими Мы их любим, конечно.

Но все же..
И друг друга у них мы крадем понемногу —
По внимательным взглядам, улыбкам, сомненьям,
Признаваясь порою в своем преступлении

Вдруг нахлынувшей грустью с оттенком тревоги.
Я хочу тебе сниться.
Ты знаешь, отчасти
Я уже поселилась в загадочном мире,

Где блуждает июльская ночь
По квартире
Я хочу тебе сниться,
Чтоб чувствовать счастье.

В моей жизни будут разные мужчины, и каждый из них вызовет новые оттенки любви, словно у цветка раскроется еще один лепесток, а когда уйдет, останется со мной навсегда, и я стану ярче, восприимчивее, сильнее. О да, к шестидесяти годам я буду неотразимо многогранна. Если кто-нибудь захочет на это посмотреть! Спасибо милый за то что ты был со мной. А сейчас я иду дальше. А ты сейчас с этой своей девушкой, а я тут сижу одна в идиотской позе и пытаюсь найти у себя внутри что-нибудь живое, не имеющее к тебе отношения.