Цитаты в теме «теория», стр. 3 ▷ Socratify.Net

— Нельзя теоретизировать, прежде чем появятся факты. Неизбежно начинаешь подстраивать факты под свою теорию, а не строить теорию на основе фактов.

Теория хаоса правильна, кроме того, что хаос совсем не хаотичен, а полностью контролируем.

Люди блуждают в словах, теориях, философиях, теологиях, религиях и разного рода упражнениях для ума; и никто не задумывается, что последняя истина находится за пределами ума. Вы можете многие жизни искать внутри ума и не найти ничего, кроме пустых слов. Ум — это пустыня, где ничего не растет.

Когда жену Альберта Эйнштейна спросили, разбирается ли она в теории относительности, которую создал ее муж, она ответила: "Нет, пожалуй.. Но я хорошо знаю своего мужа - ему можно доверять".

Согласно инфляционной теории более чем 100 млрд галактик, сияющих в пространстве как небесные бриллианты, являются не чем иным, как росписью квантовой механики. По моему мнению, осознание этого является одним из величайших чудес современной научной эпохи.

На то она и теория относительности, чтобы не возводить её в абсолют.

«Чёрный» делает вещи как бы более реальными. Жизнь — скучная и бессмысленная штука. Всё начинается с возвышенных надежд, которые потом рушатся. Мы понимаем, что все мы умрём, так и не найдя ответа на самые главные вопросы. Мы развиваем все эти тягомотные идеи, которые просто по-разному объясняют нашу реальную жизнь, но не дают нам никаких ценных знаний о великом, настоящем. По сути, мы проживаем короткую жизнь, полную разочарований, а потом умираем. Мы заполняем её всяким дерьмом — карьерой и браком, чтобы создать для себя иллюзию, будто в этом есть какой-то смысл. Героин — честный наркотик, потому что он избавляет от иллюзий. Если тебе хорошо под героином, то ты кажешься себе бессмертным. А если тебе плохо, то ты с головой окунаешься в то дерьмо, которое и так тебя окружает. Это единственный по-настоящему честный наркотик. Он не изменяет твоё сознание. Он просто доставляет тебе кайф и чувство благополучия. После этого ты видишь всю нищету мира без прикрас, и тебе больше не помогают никакие обезболивающие.
— Чушь, — сказал Томми. И добавил: — Полнейшая чушь.
Возможно, он прав. Если б он спросил меня на прошлой неделе, я бы, наверно, сказал ему что-то прямо противоположное. И если б даже он спросил меня сегодня утром, я б тоже ответил по-другому. Но в данный момент я носился с теорией о том, что «чёрный» делает своё дело, когда всё остальное кажется скучным и ненужным.
Моя беда в том, что, как только я чувствую возможность или вижу реальность получения того, чего я добивался, будь это девица, квартира, работа, образование, деньги и так далее, оно сразу становится для меня скучным и неинтересным и обесценивается в моих глазах. Но с «чёрным» всё по-другому. С ним нельзя так просто расстаться. Он не отпустит тебя. Попытка разрешить проблему с «чёрным» — самая трудная задача. И это приносит невъебенное наслаждение.

Ничто так не доказывает ложность теории, как ее применимость на практике.

— У Холли есть своя теория насчет армии, — объяснила Шэрон.
— Какая? — удивилась Дениз.
— Она считает, что бороться за мир — это то же самое, что заниматься сексом во имя девственности.

Подобно странствующим рыцарям, которые придумывали себе столь совершенную возлюбленную, что искали её повсюду и нигде не могли найти, великие мира сего знакомы с дружбой только в теории.

Смешно! Люди стесняются этого слова! У меня есть теория: человек прочитал определённое количество рассказов, человек наблюдал вокруг, человек знает — сначала должна быть любовь, чтобы потом была свадьба. Человеку нужна свадьба, и человек идёт не от причины к следствию, а — наоборот: рядом есть объект, подходящий для свадьбы Значит? Значит — я его люблю! Так просто! И он вынужден говорить то, что не чувствует. И оттого людям так неудобно произносить это слово, и оттого люди привыкли стесняться его. Они стесняются своей лжи.

Я тобой заболела хронически
От усталости и нелепости.
От каких-то фантазий мифических
Захотелось до боли честности.

Я давно не хотела наивности,
Раздражали любви банальности
И стихов ни о чем белокрылости.
Мне хотелось прожить в реальности.

А с тобой подменили все, видимо.
Я устала от снов бессонницы
Что же, сердце ты глупое, видело?
Лишь молитвы во имя Троицы.

Но вздыхают закаты лирически
В вихре гордой моей истории.
Я тобой заболела хронически
И к чертям полетели теории.

У каждого своя реальность. И мы, в вечных поисках единой истины, щуримся в прицел разума, взвешиваем в руке гарпун души, мы бьем без промаха и стрелы отточены безупречно убийцы мифов, снайперы заблуждений человеческих. И чужие реальности, не совпадающие с нашей, мятой салфеткой летят в урну данности, хрипят в оболочке острых слов, отшлифованных логикой ли, интуицией ли, знанием ли, чувством ли пустые, неуместные, нежизнеспособные. И глаза людей, в которых жили эти маленькие мирки затягиваются мутной пеленой. Однажды в них вырастет новый мир, все вернется на круги своя, но пока Улыбайся, ты в прицеле истины. Но истины ли? Нет, теории. А истина едина, но она не за, не возле, не рядом, она не прячется под прозрачной вуалью слов, она не приходит незнакомкой в пелене снов, она везде, она просто есть. В сумме бытия, в единстве существования всех теорий, в целостности мира, где нет ничего лишнего, где любая, даже самая неправильная, нелепая на твой взгляд теория, не больше чем штрих, создающий общую систему мазков в портрете Бога. И нет тех, кто ближе и тех, кто дальше, и нет тех, кто знает и тех, кто не знает, и нет правых и не правых. Есть бесконечный спор людей, за шаг до того поля, где цветы и листья, где небо и земля, которые просто живут, не ища подтверждений своей исключительности, не воюя друг с другом за право признания того, что они важнее, мудрее, лучше. И снова выбирая среди множества теорий одну единственную, ту, которую понесешь ты как знамя истины, близкую и понятную тебе, ту, в которую ты захочешь поверить, как в единственно верную войди в реку, встань в воду, закрой глаза Прислушайся, вдохни полной грудью, погаси в себе пожар негодования, оскал хищника, влюбись в этот мир во всем его разнообразии, сбрось с плеч стремление обвинять и осуждать, дробить общую для всех реальность на бесформенные куски добра и зла, своего и чужого, нужного и лишнего.. И заглянув в лицо Бога, многоликое, огромное, непостижимое и простое, вобравшее в себя все, что ты знал, во что не верил, что любил и ненавидел, что возносил и над чем смеялся улыбнись, пожми плечами и будь собой. По образу и подобию.

Теория оливок основана на моих друзьях — Маршалле и Лили. Он ненавидит оливки, она обожает их. Таинственным образом это делает их отличной парой. Идеальный баланс.

— Трудно переварить? Маленькая коробочка с огромной комнатой внутри. И как такое возможно? Поясню.
— Это другое измерение
— По сути, это другое измере Что?
— После случая с Заключенным Ноль, я много читал о новейших научных теориях. Сверхсветовые путешествия, параллельные вселенные.
— А мне так нравится, когда кто-то говорит: «Она внутри больше, чем снаружи!» Я всегда этого жду.

В одно и то же время я нахожусь в двух разных местах. Да, это противоречит теории Эйнштейна, но тут уж ничего не попишешь.

Он всегда утверждал, что паника — лучшее средство выживания. В древние времена, как гласила его теория, людей, столкнувшихся лицом к лицу с проголодавшимся саблезубым тигром, можно было легко разделить на тех, кто паниковал, и тех, кто стоял на месте, восклицая: «Какое великолепное животное!» и «Поди сюда, киска»

Любые теории и смыслы нравятся мне, пока помогают чувствовать горячую пульсацию сегодняшней жизни.

– Существует теория, что Землю пересекают особые линии, и там, где они сходятся, случаются странные вещи.

Те сомнения, которые не разрешает теория, разрешит тебе практика.