Цитаты в теме «англия», стр. 4 ▷ Socratify.Net

Украшением нашего века являются яркие имена поэтов. В Англии — это Киплинг, во Франции — Аполлинер и Элюар, в Германии — Рильке, в Испании — Гарсиа Лорка, в России — Маяковский и Есенин, в Армении — Чаренц и Исаакян. Каждый раз, когда гаснет одно из этих светил, кажется, что тьма покрывает мир.

Какая жалость, что в Англии нет иных развлечений, кроме греха и религии.

В Англии считается почти дерзостью, если человек, которому нет еще двух или трех тысяч лет, высказывает какие либо суждения о каких либо важных предметах.

На континенте есть сексуальная жизнь, в Англии — постельные грелки.

На континенте думают, что жизнь — это игра, а в Англии думают, что крикет — это игра.

В Англии людей представляют друг другу, чтобы можно было их различить.

На континенте вас угощают хорошими обедами, в Англии — хорошими обеденными манерами.

— Каперская грамота. Эта бумага равносильна помилованию. Джек обретёт свободу. Станет капером на службе Англии.
— Чтобы Джек оценил королевскую службу как свободу? Вот уж сказки.
— Свобода Джек Воробей вымирающий вид. Мир всё тесней, белых пятен на карте всё меньше. Джек должен найти место в мире или погибнуть. Ваши судьбы схожи, мистер Тёрнер.

Это в Англии Король сидит на жопе с короной между глаз и ни хрена не знает. А в эту тронную залу люди приходят запросто. И если у кого горе, тут же до меня. Особенно старики Шура, мы же вышли из них. И примеряем до их свои дела.

В Англии устойчиво держится мнение, что делать сандвич аппетитным, привлекающим взор, таким, чтобы его было приятно есть, постыдно и так делают лишь иностранцы.

— А мы и в Англии будем друзьями?
— Да, Алан, конечно.
— Точно? И даже в Англии?
— ДА, АЛАН, ДА!

— Я не верю в Англию!
— И что же, это, по-твоему, шутка картографов?

Купер: — Европа крошечная, как бабочка, мы пешком от Лондона до Берлина дойдём.
Скотти: — Англия — это остров, кретин.
Купер: — Тогда доплывём, какая разница!

Я еду в Англию, чтобы заставить ее улыбнуться.

Кабана не везут в Англию даром.

За десять минут передо мной прошли все мясницкие прелести войны. Кровь, зияющие раны, плоть, разорванная обломками костей, зловоние вывернутых кишок — описываю все это потому лишь, что мои ощущения, ощущения мальчишки, который до сих пор не видел даже мирно умерших в своей постели, были весьма неожиданны. Не страх, не тошнота. Я видел, кого-то рвало. Но не меня. Меня вдруг охватила твердая уверенность: происходящему не может быть оправдания. Пусть Англия станет прусской колонией, это в тысячу раз лучше. Пишут, что подобные сцены пробуждают в новобранце дикую жажду мщения. Со мной случилось наоборот. Я безумно захотел выжить.

— Ты ведь священник?
— Да
— И ты веришь в ад?
— Одно время я служил в маленьком пригороде в Англии, и каждое воскресенье после службы я видел мальчика, который стоял у входа в церковь. И однажды мальчик признался, что забил до смерти свою собаку лопатой. Он сказал, что пёс укусил его младшую сестру за щеку и он хотел отомстить. Мальчик волновался, не отправят ли его за это в ад. Я сказал ему, что Бог поймёт его, если мальчик раскается и, конечно, простит его. Но мальчику не нужно было прощение, он боялся только того, что если попадёт в ад, этот пёс будет там ждать его

Честное слово, я считаю, что рабство луизианских негров менее унизительно, чем положение белых невольников в Англии. Несчастный чернокожий раб был побежден в бою, oн заслуживает уважения и может считать, что принадлежит к почетной категории военнопленных. Его сделали рабом насильно. Тогда как ты, бакалейщик, мясник и булочник, — да, пожалуй, и ты, мой чванливый торговец, считающий себя свободным человеком! — все вы стали рабами по доброй воле. Вы поддерживаете политические махинации, которые каждый год отнимают у вас половину дохода, которые каждый год изгоняют из страны сотни тысяч ваших братьев, иначе ваше государство погибнет от застоя крови. И все это вы принимаете безропотно и покорно. Более того, вы всегда готовы кричать «Распни его!» при виде человека, который пытается бороться с этим положением и прославляете того, кто хочет добавить новое звено к вашим оковам.

Весна — не самое прекрасное время года в Новой Англии: она слишком короткая и робкая, ей слишком мало нужно, чтобы обернуться лютой и свирепой. Но даже и тогда в апреле выпадают дни, которые хранятся в памяти после того, как забудешь прикосновения жены или ощущение беззубого младенческого ротика у соска. Зато к середине мая солнце поднимается из утренней дымки властным и могущественным, так что, остановившись в семь утра на верхней ступеньке своего крыльца с пакетиком, в котором твой обед, понимаешь: к восьми часам роса на траве высохнет, а если по проселочной дороге проедет машина, в воздухе на добрых пять минут повиснет неподвижная пыль. К часу дня третий этаж фабрики разогреется до 95 градусов и с плеч маслом покатится пот, приклеивая рубаху к спине все разрастающимся пятном — прямо как в июле.

В зоопарке мне часто приходила мысль, что обезьянам или львам люди должны казаться такими же забавными, какими звери представляются нам. Ведь с их точки зрения, мы тоже находимся за решеткой. Мы странно ведем себя. Зато они обладают преимуществом оставаться дома и ничего не платить за удовольствие видеть нас. Так что не обманывайте себя в британском зоопарке, именуемом Англией. Вы приехали наблюдать и изучать странные живые существа – но, прежде всего вами забавляется при этом сам британский лев.