Цитаты в теме «чтение», стр. 8 ▷ Socratify.Net

Чтение — это чисто внутренний процесс.

Я считаю счастливыми людей, которым боги дали или свершить подвиги, достойные записи, или написать книги, достойные чтения; к самым же счастливым тех, кому даровано и то и другое.

Столь великое множество авторов производит на свет целые толпы читателей, а продолжительное чтение вызывает все возможные нервные болезни; быть может, среди причин, что подорвали за последнее столетие здоровье женщин, главная состояла в бесконечном умножении числа романов Девочка, которая десяти лет от роду читает, вместо того чтобы резвиться, в двадцать лет превратится в истеричку.

Книги, не заслуживающие медленного чтения, не заслуживают вообще того, чтобы их читать.

— Её почти не бывало дома. «Время, отданное приходу», — говорила она возводя глаза к небесам. Она из кожи вон лезла, поносила каких-то придуманных ею благочестивых дур, входя, устало снимала перчатки и бросала их, точно фартук, на консоль в прихожей, вздыхала, вертелась, трещала без умолку, лгала и путалась. Мы ей не мешали. Поль называл её Сарой Бернар, а мой отец, стоило ей выйти из комнаты, возвращался к чтению «Фигаро», не утруждая себя комментариями Ещё картошки?

Повторное чтение уже прочитанных книг — самый надежный пробный камень образованности.

Иногда чтение сопровождается борьбой.

— Тебе нужен репетитор, и Рейзер стал добровольцем! Бесплатно!
— По английскому у меня 5. Я знаю что это значит
— Английский совсем другое дело. Чтение там Всякая писанина Разве это когда-нибудь пригодится? А матемааатика Ведь дня не проходит, чтоб я ловил себя на упрощении отрицательной степени дробей.

чтение о жизни забирает у меня время от проживания своей.

— Мы его забыли! Как я могла так поступить?
— Мы его не забыли. Мы его просто недосчитали
— Что же я за мать такая?
— Если тебя это успокоит, то я забыл свои очки для чтения.

Восход солнца природу пробуждает, чтение книги голову просветляет.

Их только двое, остальной мир не существует для них. А между ними и мной — провал, бездна. Нет никакой связи между нами, нет. Они покачиваются в пространстве осенними листьями лотоса. Мы отключены друг от друга. Я отчаянно пытаюсь докричаться до них сквозь вакуум, дать им знать хотя бы, что восхищающие их слова взяты из неродившейся книги моей жизни. Но они там, куда посторонним вход запрещен. Чтение продолжается, и ее восторг растет. Я заброшен и забыт. Промежуток времени, наполненный множеством маленьких смертей без всякой боли, словно чья-то невидимая немилосердная рука прикасается к каждому органу чувств и почти бессознательно перекрывает воздух.

А я впервые ощущала каково это — в чем-то отличаться. В человеческой жизни я не выделялась ничем. < > Я хорошо училась, но никогда не выбивалась в круглые отличники. Спорт во всех видах точно отпадает. Художественные или музыкальные способности — тоже мимо. Никаких особенных талантов. А за чтение книг призы не дают. И только сейчас осознала, что давно уже оставила надежду хоть в чем-то блеснуть. Просто жила как живется, слегка выпадая из рамок привычного мира. Теперь все разом перевернулось. Я удивительная — и для самой себя, и для остальных!

Страсть по-славянски, как вы прекрасно знаете, значит прежде всего страдание, страсти Господни, «грядый Господь к вольной страсти» (Господь, идучи на добровольную муку. Кроме того, это слово употребляется в позднейшем русском значении пороков и вожделений Наверное, я очень испорченная, но я не люблю предпасхальных чтений этого направления, посвященных обузданию чувственности и умерщвлению плоти. Мне всегда кажется, что это грубые, плоские моления, без присущей другим духовным текстам поэзии, сочиняли толстопузые лоснящиеся монахи. И дело не в том, что сами они жили не по правилам и обманывали других. Пусть бы жили они и по совести. Дело не в них, а в содержании этих отрывков. Эти сокрушения придают излишнее значение разным немощам тела и тому, упитано ли оно или измождено. Это противно. Тут какая-то грязная, несущественная второстепенность возведена на недолжную, несвойственную ей высоту.

Временами я беру с полки ту или иную книгу и наугад прочитываю из неё страничку другую. В конце концов, чтение является таким же проявлением заботы, как дружеская беседа. Пусть эти книги недостаточно стары для того, чтобы цениться исключительно за свой возраст, и не настолько значительны, чтобы привлечь внимание коллекционеров, но мне нравится за ними ухаживать, даже если их содержание так же уныло и пресно, как их внешний вид. Каким бы скучным ни был прочитанный мною отрывок, он никогда не оставляет меня равнодушной, – ведь кто то ныне покойный в своё время считал эти слова достойными того, чтобы сохранить их для потомков.

Человеческое общение так высоко ценилось в прошлом лишь потому, что чтение было уделом немногих, а книги редкостью и их было трудно выпускать в большом количестве. Человечество, вы должны помнить это, лишь теперь становится грамотным. По мере того как чтение будет распространяться, все большее число людей осознает, что книги дадут им все удовольствия человеческого общения без его невыносимой скуки. Сегодня люди в поисках удовольствий, естественно, стремятся собираться большими толпами и производить как можно больше шума. В будущем естественным станет стремление к уединению и тишине. Надлежащий способ изучения человечества — это чтение.

Надо бороться с дурной привычкой, свойственной тысячам людей, < > — читать, не думая, страницу за страницей, больше интересуясь приключениями, чем стремясь подчерпнуть эрудицию и знания, которые непременно должна дать книга такого размаха, если её прочитать как следует. Ум надо приучить серьёзно размышлять во время чтения и делать интересные выводы из прочитанного; именно в силу этой привычки Плиний Младший утверждает, что «никогда ему не случалось читать настолько плохую книгу, чтобы он не извлёк из неё какой-нибудь пользы».

Она страстно любила читать и полагала, что чтение — труд из самых благородных; писательскую же работу она, напротив, называла пустейшей тратой времени, ребяческим потаканием своим прихотям, делом ещё более постыдным, чем рисование пальцем, — а читать обожала, считая чтение бескорыстным занятием, источником знаний и вдохновения. Должно быть, она жалела несчастных дураков, вынужденных тратить всю жизнь на писание, чтобы всем потом хватало книг. Чтение, кроме того, помогает обрести уверенность и лёгкость в разговорной речи, без чего высказывать своё мнение о происходящем просто невозможно.

Окончив чтение Ашгарр задумчиво произнёс:
— Человека убыл, воробья спас.
— Гады они, — прокомментировал я.
— Кто?
— Да люди, кто.
— Люди как люди. Всегда такими были.
— Вот именно — люди как люди. Натворят какой-нибудь фигни, а валят всё на драконов. Всегда были мастерами стрелки переводить.
— Но это же они метафорически про драконов.
Не скажи. Это у них снчала «убей дракона в себе», а когда врубается, что «убить дракона себе» означает» убить себя», идут искать дракона на стороне.
— И убивают «дракона» в других.

Пора убегать, цокая каблучками, ох как пора,
И забыться спокойным пятничным светлым сном.
У меня в сердце — пушечная сквозная дыра,
И ему, видимо, очень удобно живётся в нём.

Отсутствие близких людей я замещаю чтением книг,
Печаль выжигается после нескольких кинолент.
Я привыкла молчать, когда хочется выть I am so sick!
И это, наверно, источник всех моих бед.

У меня в сердце дыра размером в один аршин;
Кровоточит, саднит, гноится, и некому залатать.
Мне б чуть — чуть с ним поговорить! хотя бы часок один!
Мне бы только что он счастлив теперь знать.