Цитаты в теме «герой», стр. 31
Кружат снежинки за окном,
На землю падают, сверкая,
А мы собрались за столом
Мужчин любимых поздравляя.
Все вы — защитники у нас,
На вас блестят незримо латы.
Готовы мы на все для вас —
Мужчины, рыцари, солдаты.
Коллеги наши и друзья,
Мы, вас, любить готовы вечно,
И, чувств сердечных не тая,
Вам улыбаемся беспечно.
Беспечность эта не спроста:
Ведь вы, опора и защита
Земли, где каждая верста,
Солдатской кровушкой полита.
Не зря текла героев кровь,
То время нами не забыто.
Сегодня ваше сердце вновь,
Любви и нежности открыто.
Из речки в озеро загреб,
Без плавников и ласт,
Веселый, пьяный «рыба-Оп»,
Что до любви — горазд!
Он скоро всех в себя влюбил,
От рыб до червяков.
Героем даже он прослыл
У местных рыбаков.
Резвятся в озере теперь
Лихие косяки.
И про мутанта, верь — не верь,
Слагаются стихи.
Когда же к ракам он подгреб
Попятились они:
- Не дружим мы с тобою, Оп!
Спаси и сохрани!
Свистели раки на горе:
- Не станет раком рак!
Завидим Оп в своей норе —
Дадим ему в пятак!
Бывает часто — пьяный треп
Итог подводит так:
Один клюет на всякий Оп,
Другой стоит, как рак.
расскажи мне, любимый, балладу, поведай мне сагу,
как манил океан и разлитого солнца стеклярус...
но корабль, к сожаленью, корабликом был...из бумаги,
и сорвало бушующим ветром беспомощный парус;
витражи миражей отражали пожухлые листья,
в настроениях осени слёзы-осадки понятны,
журавли улетали на юг, а в мозаике истин
доминантами - чёрные дыры и белые пятна;
был в ажурном сплетении слов лихорадочный глянец,
(глянца улиц и лиц характерный критерий - изнанка),
в грёзах розовых зорь, как в озёрах лазурных, купаясь,
кто-то заново строил мосты и песочные замки...
жаль, удача порою коварна, а может капризна
для заложников вечной...игры? пресловутой морали?
но любая игра многогранна аспектами призмы,
в категориях «недо» и «пере» - исход тривиален.
расскажи мне, любимый, новеллу, поведай легенду,
где сомненья героев растаяли в призрачном дыме,
постарайся придумать обычный роман с хеппи эндом,
будет вымыслом всё, но с единственной целью - во имя...
— Да, правда. Влюбился герой.
— Нет, нет, нет, нет. Я слышал, что он предан морю.
— Версий много и все правдивы. Я укажу суть. Та женщина была то нежная, то злая и неукротимая, как океан. Любовь завладела им. Но то была такая мука, что ему жизнь стала в тягость. Но всё же он не мог умереть.
— Что, интересно, он положил в сундук?
— Своё сердце.
— Буквально или фигурально?
— Его терзания были сильней скромных радостей жизни моряка. И он вырезал из груди своей сердце и запер его в сундук. А сундук тот спрятан на дне. И ключ от него всегда при нём.
— Прекрати, — не выдержала Рыска. — Вечно ты все опаршивешь!
— Потому что война романтична, а жизнь пошла и несправедлива?
— Нет! Война — это страшное горе, и равнять ее с простым уходом из дому
— Верно — нельзя. Ведь на войну уходят будущими героями, без разницы, погибнут они или возвратятся с победой. Уверенными, что поступают правильно. Знающими, что их ждут, в них верят. Видящими цель: защитить свою семью, дом, огород и лужу под свинарником. Ты можешь сказать тоже самое о себе?
Рыска поджала колени к груди, положила на них подбородок и уставилась в огонь. За эту неделю она вообще напрочь запуталась, что правильно, а что нет. Воровать неправильно? А если умираешь от голода и холода, но без денег всем на тебя, такого правильного и честного, плевать? Убивать неправильно? А если иначе убьют тебя? Ох, как же все-таки хорошо было на хуторе: что хозяин приказал, то и правильно. И цели такие близкие, понятные: пол вымыть, суп сварить
Говори о любви, разливая кровавые вина.
Эта осень пьянит, словно линия женских ключиц.
Половина тебя. Мне досталась тебя — половина.
И, ни шанса на целое. Все так и будет. Молчи.
Беззащитность свечи — это повод — казнить меня дважды,
Унижая попытками скрыть вездесущее «бы».
Удивительно, как, мой герой, безнадежно бумажный,
Остается живым, поднимаясь над дымом трубы.
Перспектива проста — ослепительно, пристально, близко.
Ты сидишь у камина, рифмуя наш вечер с листа.
Мои пьяные губы болят, как стигматы Франциска.
Твои вечные строки звучат, как заветы Христа.
Я вновь и вновь пишу тебе стихи
Стараюсь избегать клише и штампов.
Чтоб ты, среди словесной шелухи,
Среди хореев, дактилей и ямбов,
Почувствовал уют моей души,
Когда котенком нежится в ладонях.
Не размыкай ладони, не спеши,
И не лишай тепла, любви, покоя.
Я лишь в стихах могу сказать тебе,
О том, как горько плачу, как скучаю.
Прикрывшись маской своего Элгэ,
(Пьеро с гримасой боли и печали).
При встрече улыбаюсь и шучу.
Как будто, я и мой герой — различны.
И даже на разлуки не ропщу,
Не замечаю выпадов циничных.
Друзья дают совет: «Оставь его,
Ну сколько надо твоего терпенья?!»
Никто из них не может знать того,
Что только ты мне даришь вдохновение.
Что ты «для виду», как колючий ёж,
И на язык остёр и безразличен.
Что сказки сочиняешь, а не врешь.
И нежность прячешь за упрямством бычьим —
То майского Тельца в тебе штрихи.
Живешь так, будто на костре сгораешь.
Я вновь и вновь пишу тебе стихи
Мне б только знать, что ты их прочитаешь Элгэ - литературный герой.
Половины этого города просто не существует. По моему мнению, пространство внутри Садового кольца вечерами превращается в некое подобие компьютерной игрушки, населенной людьми-пустышками. Когда-то они были нормальными людьми, у них были мечты, «души прекрасные порывы», проблемы и жизненные заботы. Но затем, в какой-то момент, они поняли, что легче превратиться в персонажей гламурных журналов, героев и героинь танцпола, фей подиума и ресторанных рыцарей ножа и тарелки. Превратить свою жизнь в атмосферу круглосуточной вечеринки и стать теми самыми рекламируемыми на всех углах «ночными жителями». Постоянные лучи софитов отучили их глаза воспринимать дневной свет, лампы солярия сделали невозможным нахождение на дневном солнце, тонны парфюмерии и косметики вкупе с наркотиками и диетами постепенно иссушали их тела, а актуальные журналы и развлекательное телевидение сделали то же самое с их мозгом. В конце концов они превратились в тени людей, в некое подобие невидимок, которые могут выходить из дома только в ночное время суток, когда искусственное освещение скрывает то, что под оболочкой из макияжа, платья «Prada», джинсов «Cavalli» или костюма «Brioni» — скрыта пустота. Именно поэтому вы никогда не встретите их днем на улицах Москвы. Боязнь, что кто либо увидит, что под темными очками «Chanel» нет никаких глаз, а их лица просто нарисованы, заставляет их оставаться днем дома. День — время людей, тогда как ночь — время мумий.
Воин! Умри прославленной смертью, чтобы родная земля не краснела, принимая твое тело.
Самое лучшее украшение храбреца – рана, полученная на поле боя.
Трусливые погибают на поле боя от случайной, «слепой» пули.
Побеждают не количеством, а качеством. Значит, атакуй, не спрашивая о количестве врага.
Побеждает тот, кто поставил цель победить – победить любой ценой.
Воин, убегающий с поля боя, убегает от своей нации и родины.
На поле боя будь беспощадным, но не жестоким.
Если колеблешься во время войны – ты пропал, ты побежден. Плох и недостоин тот солдат, который не стремится стать командиром.
Умри с честью. Как только ты теряешь честь, тебе остается только умереть.
Трусы размышляют и колеблются, неустрашимые – дерзают и решают.
Слава им, героям, которые могут иронизировать опасность и смерть.
Будь первым, атакуя врага и последним, покидая поле боя.
Во время нападения помни о разрушениях Зейтуна (23), Аданы и Васпуракана.
Хочешь победить? – Дерзай.
Готовность умереть с честью – вот основа победы.
Не люблю того солдата, который способен только на простые дела.
Если враг увидел твой тыл – ты пропал.
Никогда не забывайте, что ваша собственная честь связана с вашими соратниками, с честью вашей Военной части и вашего рода. Поэтому учитесь предпочитать смерть с честью жизни без чести – как на войне, так и вне нее.
— Ну что ж – начал он и сам же себе ответил: – Да ничего! Случилось то, чего не случалось, а если и случалось, то другое. Среди нас нашёлся тот, кого не было среди нас, но оказалось, что был. Это, как говорится, и радостно и грустно. Грустно потому, что его не было, а радостно потому, что оказалось, что был. Теперь у нас есть все основания сказать, что нет никаких оснований говорить, будто герои перевелись в наше время. Они, конечно, перевелись – и никто с этим не спорит, однако сегодня мы видим перед собой настоящего героя. Разумеется, в нём нет ничего от героя, но он герой, несмотря на это. То, что он герой, незаметно с первого взгляда. И со второго. И с третьего. Это вообще незаметно. Встретив его на улице, вы никогда не скажете, что он герой. Вы даже скажете, что никакой он не герой, что – напротив – он тупой и дрянной человечишко. Но он герой – и это сразу же бросается в глаза. Потому что главное в герое – скромность. Эта-то его скромность и бросается в глаза: она просто ослепляет вас, едва только вы завидите его. Он вызывающе скромен. Он скромен так, что производит впечатление наглого. Но это только крайнее проявление скромности. Стало быть, несмотря на то, что в нем нет ничего, в нём есть всё, чтобы поцеловать Спящую Уродину и пробудить Её от сна. Я мог бы ещё многое добавить к сказанному, но добавить к сказанному нечего.
— Видишь ли — задумчиво произнес Лианкур, барабаня пальцами по пустой бутыли, — видишь ли, дело тут вовсе не в том, а в самой природе любви. Как я понимаю, вся эта салонная болтовня не имела к ней никакого касательства Я был влюблен в Мирей, как любят герои самых пошлых рыцарских романов. Она застилала мне свет. Я молился на нее, сестру Феба-лучника, что, смеясь, стреляет в мужчин. Ее большое сердце лишь способствовало такому положению вещей. Я не искал ее объятий, поскольку совершенно уверился, что этот ее товар довольно дешев Проклятая гордость не желала мириться с тем, что я являюсь для нее десятым пехотинцем в шестом ряду. Я полагал — пусть она обладает хоть сотней мужей и случайных любовников, только я оставлю в ее сердце неизгладимый след Я бился за незримые области, области высокого напряжения. Да, друг мой, я сам вырыл себе выгребную яму, и не замедлил в нее упасть. Правда, тогда мне казалось, что я возношусь на небеса в своем безответном чувстве. Я верил, глупец, что сила моей любви не может остаться в тени, что она самим своим безумием привлечет ее, перевернет ее душу, сделает ее воистину моей. Что я буду единственным, кого она полюбит по-настоящему, всей душой, всем сердцем, я жаждал поразить ее воображение. Иногда мне казалось, что я добился на этом поприще определенного успеха, и тогда я бывал безоглядно счастлив. Я не имел никаких доказательств и толковал события, как мне заблагорассудится
Мини эссе о книге, Джеймс Холлиса. "В поисках божественной обители : роль мифа в современной жизни."«Умерли все боги», — когда-то провозгласил мудрец Заратустра. Это шокирующее заявление означало крушение мифов, которые много столетий помогали людям ощущать свою связь с природой, космосом, другими людьми и самими собой.
В чем современному человеку искать опору в нашем мире, лишенном «божественной энергии» ? Как преодолеть кризис в осмыслении жизни ?
Об этом рассуждает в своей книге известный юнгианский аналитик Джеймс Холлис.
Кризис, говорит он, это не только крах привычных представлений, но и множество новых возможностей, открывающихся перед человеком.
И каждый из нас, как мифологический герой, должен совершить индивидуальное «странствие», преодолевая страхи и преграды, — чтобы создать свою мифологию и собственную систему ценностей. Ту, что станет самой надежной опорой в жизни.
Готовы ли вы принять этот вызов ?
Возможно, книга доктора Холлиса поможет обозначить вехи именно на вашем пути.
Ничего, ничего, ничего ни о чём не печалься,
Разве ты виноват в том, что я так нескладно живу? —
Вижу странные сны, подбираю забытые вальсы
И совсем не ценю то, что надо ценить наяву.
Ничего, ничего, мне терять тебя тоже не ново
И смеяться, и плакать, и петь всё равно о тебе.
Хоть, быть может, ты прав — ни одно моё звонкое слово
Ничего не меняет в твоей легкокрылой судьбе.
Хорошо, хорошо, хорошо всё, наверное, будет
Так, как можно, как нужно, как правильно, как у людей.
Только — ты ли не знаешь? — как горько несчастливы люди,
Заключенные в плен этих правил, долгов и идей?
Впрочем, всё хорошо я не спорю, не стою, не строю
Романтических замков на влажном пустом берегу.
Я не верю давно в безупречно-бесстрашных героев.
Но тепло твоих пальцев, сжимая ладонь, берегу,
Сердце твое что бы ни было было согрето.
Чтобы светлой была к горизонту влекущая даль.
Чтобы боги хранили тебя. И, ты знаешь, за это
Мне почти ничего в этой скомканной жизни не жаль.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Герой» — 675 шт.
