Цитаты в теме «край», стр. 3 ▷ Socratify.Net

Светает. И в детские голоса
Свой щебет вольют воробьи.
У мальчика будут твои глаза,
А губы будут мои.

Он вырастет, станет в футбол гонять,
Порывист и угловат,
Он будет моей улыбкой сменять
Твой нахмуренный взгляд,

Он с нами пойдет по разным краям,
В пути собирая мечты,
Он будет книги любить, как я,
И дороги любить, как ты.

Когда-нибудь после суровой зимы
Он сам зашагает вперед,
Он многое сделает так, как мы,
А многое наоборот.

В нем будет закалка твоя и моя,
Твои и мои черты.
И все же он будет лучше, чем я.
И даже лучше, чем ты.

Вы — кокетка в классическом смысле слова, т. е. женщина, нарочно возбуждающая страсти, удовлетворять которые она не намерена Разумеется, это Вас не останавливает, я знаю, как неодолим инстинкт, влекущий плясать на краю пропасти под взглядом того у кого кружится голова Во всяком случае Вы живы, и даже слишком.

Покроется небо пылинками звезд,
И выгнутся ветки упруго.
Тебя я услышу за тысячу верст.
Мы — эхо, Мы — эхо,
Мы —долгое эхо друг друга.
И мне до тебя ,где бы ты не была,
дотронуться сердцем не трудно.
Опять нас любовь за собой позвала.
Мы — нежность, Мы — нежность.
Мы —вечная нежность друг друга.
И даже в краю наползающей тьмы,
за гранью смертельного круга,
я знаю, с тобой не расстанемся мы.
Мы — память, Мы — память.
Мы —звездная память друг друга.

Как жаль,
Я не узнал твой голос.
Ты позвонила мне из автомата
И назвала тот знаменитый город,

В котором вместе были мы когда-то
Ты позвонила поздно
Где-то в полночь.
И долго я не мог понять

И вспомнить. Кто мне звонит.
Досадовал вначале,
А голос соткан был из пауз
И печали.

Ты говорила что-то о природе,
Что этот чудный край неповторим.
Я в голосе твоём —
Как в хитром коде —

Искал ключи к иным словам твоим
Ты говорила, что была так рада
Уехать, чтоб одной вдали побыть.
А я услышал: «Я хочу обратно
Неужто ты успел меня забыть?»

Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет мир земной
И свет ее над дальней гранью
Играет бледной синевой,

Когда над рощею в лазури
Рокочут трели соловья
И нежный голос саламури
Звучит свободно, не таясь,

Когда, утихнув на мгновенье,
Вновь зазвенят в горах ключи
И ветра нежным дуновеньем
Разбужен темный лес в ночи,

Когда беглец, врагом гонимый,
Вновь попадет в свой скорбный край,
Когда, кромешной тьмой томимый,
Увидит солнце невзначай, –

Тогда гнетущей душу тучи
Развеют сумрачный покров,
Надежда голосом могучим
Мне сердце пробуждает вновь.

Стремится ввысь душа поэта,
И сердце бьется неспроста:
Я знаю, что надежда эта
Благословенна и чиста!

У человека есть предел.
Не доведи меня до края.
Пойми, не вынесу добра я,
Когда от злости опустел.

У человека есть предел.
За ним до крови биты морды,
За ним гора живых и мертвых,
Горячих и холодных тел.

У человека есть предел.
За ним он зверь. Одни рефлексы.
И обращенный страхом в бегство,
Тот, что приблизится посмел,

Поймет, — нарушив мой предел,-
Дрожащим или даже слезно,
Но будет слишком слишком поздно
Сказать: «Прости, я не хотел».

В небо уносятся горькие жалобы
Траурных колоколов.
Плачут монахи, рыдают монахи —
Они потеряли любовь.

Прыгают в пляс, задравши рясы,
От края до края зари.
Смотрят на небо и ищут по книгам
Следы настоящей любви.

Но где она живёт, вечная любовь?
Уж я то к ней всегда готов.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

Римский папа разбил все иконы
И сам взорвал Ватикан.
Мучая зрение, ищет знамение
И проклинает Ислам.

Только не вернуть вечную любовь
Слепое знамя дураков.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

О, вечная любовь,
Слепое знамя дураков.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

Хотите знать причину слез у дам?
Попробую исправить все пробелы.
Попробую души открыть я храм
И женские секретные отделы.

Мы плачем, когда чувства через край,
Когда эмоции срываются лавиной,
Иль встретился мужчина-негодяй,
Которого считали половиной.

Мы плачем от упреков и тоски,
От мелодрамы, жалости, обиды,
Когда порвались новые чулки,
Когда встречаются больные, инвалиды.

Мы слезы проливаем просто так,
Ну, просто нет сегодня настроения,
Когда приснился нехороший знак,
Когда тревожит странное томление.

Мы плачем, когда друг попал в беду,
Когда надолго с кем-то расстаемся,
Подозреваем хитрую вражду
И долго терпим и не сознаемся...

Когда теряем близких слезы льем,
И когда просто чем-нибудь болеем,
Когда мы горячительное пьем,
Когда стареем и когда полнеем.

Как трудно объяснить причину слез,
Как трудно разгадать эту задачу,
Вам кажется, мы плачем не всерьез?
Довольно слов, а то сейчас заплачу!

Прежде чем стать великим мастером Дзен, Банзан много лет провел в поисках просветления, но оно все время ускользало от него. Но как-то раз, шагая на базар, он краем уха уловил разговор мясника с покупателем.
— Дай мне самое лучшее мясо, какое только у тебя есть, — попросил покупатель. И мясник ответил:
— Каждый кусок мяса, который у меня есть — лучший. Здесь нет ни одного кусочка, который не был бы самым лучшим.
Услышав это, Банзан стал просветленным.
Я вижу, что ты ждешь какого-то объяснения. Если ты принимаешь то, что есть, тогда каждый кусочек мяса, то есть каждый момент — лучший. Это и есть просветление.

Жила — поживала когда-то большая семья.
Настала пора переезда в иные края.
Когда же мешки с барахлом потащили во двор,
У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор.

И «против» и «за» раздавались у них голоса —
Везти или нет им с собою дворового пса.
А тот, чьих зубов опасался бессовестный вор,
Лежал и внимательно слушал людской разговор.

"Я стал им не нужен
Зачем притворяться живым?»
И больше не поднял с натруженных лап головы.
Спустя поколение снова настал переезд

На поиски более щедрых и солнечных мест.
И бывшие дети решали
Над грудой мешков —
Везти или нет им с собою своих стариков.

Озарися, дол туманный!
Расступися, мрак густой!
Где найду исход желанный?
Где воскресну я душой?

Испещрённые цветами,
Красны холмы вижу там
Ах, зачем я не с крыльями?
Полетел бы я к холмам.

Там поют согласны лиры,
Там обитель тишины,
Мчат ко мне от толь зефиры
Благовония весны;

Там блестят плоды златые
На сенистых деревьях;
Там не слышны вихри злые
На пригорках, на лугах.

О, предел очарования!
Как прелестна там весна!
Как от юных роз дыханья
Там душа оживлена!

Полечу туда напрасно!
Нет путей к сим берегам:
Предо мной поток ужасный
Грозно мчится по скалам.

Лодку вижу где ж вожатый?
Едем! будь, что суждено!
Паруса её крылаты
И весло оживлено.

Верь тому, что сердце скажет;
Нет залогов от небес;
Нам лишь чудо путь укажет
В сей волшебный край чудес.

А мы с тобой не верим в чудеса,
смешно чему-то верить через силу,
я слишком часто жму на тормоза,
где ты на всю гашетку притопила

Ты рвёшься ввысь, а я куда-то вспять,
плачу вдвойне, где верность стелют даром,
и вру себе, что смог тебя узнать
по родинкам и линиям загара...

Ты так красиво можешь быть ничьей,
а я не научился жить на взводе
и посылать подальше тех врачей,
кто мелет чушь о том, что всё проходит

проходит всё, ведь ты ещё со мной,
и мне плевать, что мы скользим по краю,
что души с расцарапанной спиной
с такой, как ты, почти не заживают...

Тёмный край луны освечен
Яркою звездой в ночи.
Через миг зажгутся свечи
И осветят две души.
Чёрный шёлк и жемчуг света,
Мы с тобой на гребне тьмы.
Как нам выжить до рассвета,
Если оба мы мертвы?

Прекрасно там, где человечность. Как может умный человек, имея выбор, в ее краях не поселиться?

Я указала на «нечто».
Он указал на «ничто».
Я указала на «нечто».
Никто не указал на «с любовью».
Это была пропасть. Мы не могли ни перепрыгнуть через нее, ни обойти по краю.

Спектакль подобен акту страстной любви, где ты — мужчина, а публика — женщина, которую надобно довести до экстаза. Не сумел — она останется неудовлетворённой и сбежит к более пылкому любовнику. Но коли преуспел, она пойдёт за тобою на край света.

Любовь – это танец, самый красивый, самый завораживающий танец на свете.
Настоящей любви не нужны слова, для нее важно присутствие. Танец – это близость, а близость – это любовь.
Танец – это мера и такт переполняющего тебя, сдерживаемого и льющегося через край чувства.
Нужно быть внутренне готовым к танцу, нужно быть переполненным, чтобы танцевать.

Мы не забываем о том, что на нас лежит ответственность за судьбу братских нам народов Кавказа. Объединение народов Кавказа в единое сообщество равноправных единственно верный и перспективный путь в будущее. Мы, и я лично, придаем особое значение вопросу единения Кавказа. Мы обязаны стать инициаторами такого единения, ибо находимся в центре интересов народов нашего горного края как географически, экономически, так и этнически

— Год назад в этих самых краях, представляете, встречаюсь с оленем. Скидываю ружье — оказывается, патронов нет. Ничего нет, кроме вишни. Заряжаю ружью вишневой косточкой, тьфу! — стреляю и попадаю оленю в лоб. Он убегает. А этой весной в этих самых краях, представьте себе, встречаюсь с моим красавцем-оленем, на голове которого растет роскошное вишневое дерево.
— Дерево? На голове оленя? Скажите лучше: вишневый сад!
— Если бы вырос сад, я б сказал сад. А поскольку выросло дерево, зачем же мне врать?

Да, черт возьми, вот так и никак иначе. По-другому не получается, не поется. Или я притворялась немой, или ты — незрячим, но теперь нам обоим за все это воздается. Вот сидим с тобой на разных концах потока, наблюдаем за изменчивостью мейнстрима, не касаемся друг друга, не бьемся током, объясняем только то, что необъяснимо. Если речь заходит о прошлом — меняем тему, если речь заходит о будущем — замолкаем. Речь вообще ходила раньше, куда хотела, потому сидит сейчас под семью замками. Мы хандрим от слов и сердимся на погоду, раздражительны, опасливы, нелюдимы. Мы друг друга принимаем — в угоду году, так упрямо нас скреплявшему воедино. Мы встречаемся за чаем, с привычной ленью рассуждаем, как однажды вернется сила.
Два ворчливых старика на краю Вселенной, не заметившие смерти, что приходила.