Цитаты

Цитаты в теме «мироздание», стр. 2

Мы только что весело пообедали в мужской компании. Один из гостей, старый мой приятель, сказал мне:
— Давай пройдемся пешком по Елисейским полям. И мы пошли медленным шагом по длинному проспекту, под деревьями, едва опушенными листвой. Кругом ни звука, только обычный глухой и неустанный гул Парижа. Свежий ветерок веял в лицо, по черному небу золотой пылью были рассыпаны мириады звезд. Спутник мой заговорил:
— Сам не знаю отчего, тут мне ночью дышать вольнее, чем где-либо. И легче думать. У меня здесь бывают минуты такого озарения, когда чудится, что вот-вот проникнешь в божественную тайну мироздания. Потом просвет исчезает. И все кончается.
Временами мимо нас, прячась под деревьями, скользили две тени; мы проходили мимо скамеек, где двое, сидя рядом, сливались в одно черное пятно.
Мой приятель вздохнул:
— Бедные люди! Они внушают мне не отвращение, а безмерную жалость. Из всех загадок человеческого бытия я разгадал одну: больше всего страдаем мы в жизни от вечного одиночества, и все наши поступки, все старания направлены на то, чтобы бежать от него. И они, эти любовники, приютившиеся на скамейках под открытым небом, подобно нам, подобно всем живым тварям, стремятся хотя бы на миг не чувствовать себя одинокими; но они, как и мы, всегда были и будут одиноки.
Иные ощущают это сильнее, другие слабее — вот и вся разница.
С некоторых пор меня мучает жестокое сознание страшного одиночества, в котором я живу и от которого нет.., ты слышишь?., нет спасения! Что бы мы ни делали, как бы ни метались, каким бы ни был страстным порыв наших сердец, призыв губ и пыл объятий, — мы всегда одиноки.
Я уговорил тебя пойти погулять, чтобы не возвращаться домой, потому, что мне теперь нестерпимо безлюдье моего жилища. Но чего я достиг? Я говорю, ты слушаешь, и оба мы одиноки, мы рядом, но мы одиноки. Понимаешь ты это?
Блаженны нищие духом, сказано в Писании. Им кажется, что они счастливы. Им непонятна наша одинокая тоска, они не бредут по жизни, как я, не зная другой близости, кроме мимолетных встреч, не зная другой радости, кроме сомнительного удовлетворения, что именно я увидел, понял, разгадал и выстрадал сознание нашей непоправимой вечной разобщенности.
По-твоему, у меня голова не в порядке? Выслушай меня. С тех пор, как мне стало ясно, до какой степени я одинок, мне кажется, будто изо дня в день я все глубже спускаюсь в угрюмое подземелье, стен его я не могу нащупать, конца его я не вижу, да и нет у него, быть может, конца! Я иду, и никто не идет вместе со мной, рядом со мной; один, без спутников, совершаю я этот мрачный путь. Это подземелье — жизнь. Временами мне слышатся голоса, крики, шум Я ощупью пробираюсь навстречу невнятным звукам, но я не знаю, откуда они доносятся; я никого не встречаю, никто в этой тьме не протягивает мне руки. Понимаешь ты меня?
Бывали порой люди, которые угадывали эту нестерпимую муку. Мюссе восклицал:
О, как тебе хвалу я воспою,
Когда с тобой одно мы существо?
Нельзя же славить красоту свою,
Нельзя хвалить себя же самого.

Затем-то мы и существуем врозь,
Чтоб оценил я прелесть красоты
И чтоб тебе услышать довелось
Хвалу, которой стоишь только ты.

Разлука тяжела нам, как недуг,
Но временами одинокий путь
Счастливейшим мечтам дает досуг
И позволяет время обмануть.

Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам.
Другие две основы мироздания
Огонь и воздух — более легки.

Дыханье мысли и огонь желанья
Я шлю к тебе, пространству вопреки.
Когда они — две вольные стихии
К тебе любви посольством улетят,

Со мною остаются остальные
И тяжестью мне душу тяготят.
Тоскую я, лишенный равновесия,
Пока стихии духа и огня

Ко мне обратно не примчатся с вестью,
Жива она и помнит про меня.
Как счастлив я! Но вновь через мгновенье
Летят к тебе и мысли и стремления.
Свойства малого объекта присущи большому, если оба объекта относятся к одной категории. Так, зная характеристики части, можно в некоторой степени познать целое, но целому присущи и такие свойства, которых нет в частном. Они относятся к другой категории и поэтому остаются за рамками познания. Таким образом, обитатели этого мира могут иметь лишь ограниченное представление обо всём мироздании. Историю развития материального мира может описать лишь тот, кто находится за его пределами и наблюдает со стороны. Истина открывается живым существам в той степени, в какой они могут её воспринять согласно месту, времени и обстоятельствам. Она в той или иной степени открыта в Библии, Коране, Ведах и других писаниях. Разные люди обладают разным сознанием, поэтому она предстаёт в том виде, в каком её может усвоить конкретная группа людей. Хотя Богооткровенная Истина едина для всех, она принимает форму, наиболее подходящую для тех, кому она предназначена.