Цитаты в теме «мода», стр. 14
Не понимаю, что за мода пошла экономить на женщинах?
Вот прошёл День влюбленных, скоро Восьмое марта. Женщины же ждут внимания и подарков.
Где-то прочитала, что какой-то мужичок на креативе решил проскочить Восьмое марта. Он взял и обвязал свои яйца, то есть мудя, красивым аллым бантом, мол типа, восьмёрка получилась, то есть вот мой тебе подарок любимая.
Я думаю, что он этим бантом и своими яйцами еще долго наслаждался, но уже без Женщины.
Что за хреновый креатив такой? Это скупость и скаредность по-моему.
Гнаться за модой, по сути, вообще нет смысла. В погоне за ней просто теряешь индивидуальность. Мода — она не только на одежду, но и на мысли. В спешке за модой, теряешь свою реальность. На самом деле следить за модой, это просто страх быть самим собой и происки лени. Подстройка под чужие интересы, и страх окунутся в холодную воду, идущую на тебя встречным течением не зависеть от моды — это значит быть личностью. Что такое личность? Вот главный вопрос поколения. Личность — это душа обнаженная до неприличности, и способность прислушаться так же к чужому мнению. Разница между личностью и второсортной особой, очень проста, но мы до сих пор того не понимаем, что личность она в первую очередь честна перед собой, и называет все вещи своими именами.
Старый шарф
Ты как шарф шерстяной,
Что давно залежался в шкафу
Потерявший свой цвет
И давно уже вышедший с моды
Ты лежишь потому,
Что уже не к лицу
И не скажут завистливо «ой,
Посмотри какой клёвый»
Ты лежишь потому,
Что давно заменён на другой
Не совсем натуральный,
Но яркий, с отличным узором
А ещё, этот новый
Отлично сошёлся с зонтом
И не важно, что он не
Согреет в холод суровый
Ты как шарф шерстяной,
Что давно залежался в шкафу
Потерявший свой цвет
И конечно же вышедший с моды
И на шее её уж давно поселился другой
Ты не чувствуешь запах её
Которым пропитан,
В который влюблённый
Ты, такой настоящий
И даришь живое тепло
Охраняя от холода и непогоды
Но лежишь бесполезно
Потому, что не нужен давно,
Потому, что давно уже вышел из моды
Ты как пленник,
Который посажен в тюрьму
Лёгким росчерком под приговором
Лишённый свободы
Ты лежишь заточённый поглубже в шкафу
Позабытый, заброшенный и неоценённый.
Представьте бессмертие, когда даже брак длиной в полвека покажется приключением на одну ночь. Представьте, как моды сменяют друг друга, стремительно – не уследишь. Представьте, что с каждым веком в мире становится все больше и больше людей и в людях все больше и больше отчаяния. Представьте, как вы меняете религии и работы, места жительства и диеты, пока они окончательно не утратят ценность. Представьте, как вы путешествуете по миру из года в год, пока не изучите его весь, каждый квадратный дюйм, и сам станет скучно. Представьте, как все ваши чувства – любви и ненависти, соперничества и победы – повторяются снова и снова и в конце концов жизнь превращается в бесконечную мыльную оперу. Все повторяется снова и снова, пока рождения и смерти людей перестанут тревожить вас и волновать, как никого не волнуют увядшие цветы, которые выбрасывают на помойку.
Чем только не нагружают они свое утлое суденышко, заваливая его до самой верхушки мачты! Тут и нарядное платье и огромные дома; бесполезные слуги и толпы светских знакомых, которые ценят вас не дороже двух пенсов и за которых вы не дадите и полутора; пышные приемы с их смертной тоской; предрассудки и моды, тщеславие и притворство, и — самый громоздкий и бессмысленный хлам! — опасение, что о вас подумает ваш сосед Все это хлам, старина! Выбрось его за борт! Он делает твою ладью такой тяжелой, что ты надрываешься, сидя на веслах. Он делает ее такой неповоротливой и неустойчивой, что у тебя нет ни минуты покоя, ни минуты отдыха, которую ты мог бы посвятить мечтательной праздности; тебе некогда взглянуть ни на легкую рябь, скользящую по отмели, ни на солнечных зайчиков, прыгающих по воде, ни на могучие деревья, глядящие с берегов на свое отражение, ни на зеленые и золотые дубравы, ни на волнующийся под ветром камыш, ни на осоку, ни на папоротник, ни на голубые незабудки.
Возможно, мы подсознательно стремимся и к уничтожению и разрушению? В конце концов, мы создаём своих героев по нашему собственному подобию. Калигула или Наполеон оставляют огромное отвратительное родимое пятно на сальной дегенеративной коже нашей истории. Разве мы не довольны? Разве мы не заслужили их? Что до научного взгляда — это тот взгляд, который предлагает сомнительные мнения, претендующие на незыблемость универсальных истин. Но идеи, как женские наряды и болезни богачей, меняются по прихоти моды. Человек, как шимпанзе, не может надолго на чём-то сосредоточиться; он зевает, ему нужно разнообразие. Что ж, тогда рождаются Декарт или Лейбниц, чтобы его развлечь. Ему могло бы хватить и старлетки, но бедняга вынужден принять эту слишком щедрую награду за умственные усилия.
Мы вообще остаемся такими, какими были в три, шесть, десять или двадцать лет. В шесть-семь лет характер проявляется даже четче, потому что в этом возрасте наше поведение почти лишено притворства, а в двадцать мы уже надеваем некую маску, выдаем себя за кого-то другого — в зависимости от того, что модно в данный момент. Если в моде интеллектуализм, мы становимся интеллектуалами; если среди девушек популярны легкомыслие и фривольность, мы становимся легкомысленными и фривольными. С годами, однако, устаешь играть придуманную роль и все больше возвращаешься к себе самому, вновь обретая собственную индивидуальность. Это иногда смущает окружающих, но самому человеку приносит большое облегчение.
Ты та, о ком сплетни разносят.
За сорок тебе, ты одна.
А что на душе — и не спросят.
Быть может, твоя в том вина?
О принце всегда ты мечтала,
Ты многих любила, ждала
Когда же любовь ты теряла,
Что счастлива, всем ты лгала
Кожа устала от грима,
А хочется так быть красивой.
Совсем ни к чему та морщинка,
Что прячешь под прядью волос
Труднее всё плечи расправить,
Мешают года за спиной,
Так трудно что-либо исправить,
Трудней это сделать одной
За день так уставшие ноги
От туфель спешишь отделить.
Высокий каблук сейчас в моде,
Хоть больно, а надо носить
В душе поселилась разруха,
У зеркала дома застыв,
В глазах промелькнёт — ты старуха,
А руки докажут, косметику смыв
А сердце так часто порою
В груди о себе даёт знать
То раньше болело любовью.
Теперь — к врачу надо бежать.
Ты та, о ком сплетни разносят,
За сорок тебе, но стройна.
А годы всё дальше уносят,
Как прежде, идёшь ты одна.
Катайся в Ниццу, носи Армани —
Ему-то, детка, какое дело?
Он будет вежлив. Он не обманет.
(Сама сорвешься за все пределы).
Шикарный мальчик.
Писать бы оды
Взлетает резко, стреляет в душу;
Прокачан стилем, обласкан модой,
Ни слова лести в чужие уши.
Он был бы фейком — но вроде дышит.
Он был бы гадом — но где улики?
Пускаешь слюни? Попробуй тише.
Без злых истерик, без пошлых криков.
Он стоит рая, с таким-то взглядом
Толпа поклонниц — ревет и воет
Ну здравствуй, дура.
Вливайся в стадо.
Скандируй с ними никнейм героя.
И можно биться за этот кубок,
И можно ложью прорваться ближе, —
Но как пророчит ворчун-рассудок,
Тогда и вовсе проблемно выжить.
Я с ним целуюсь. Во сне.
Стабильно. Прекрасный бонус,
Но жаль, что сольный.
И как сдержаться, когда так сильно?
И как не плакать, когда так больно?
Его прислали в оплату штрафов.
Причем авансом.
Причем без скидки.
И я б забила на весь свой пафос,
чтоб просто греться в его улыбке.
Рыцарь Роланд, не труби в свой рог.
Карл не придет, он забывчив в славе
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.
Им это можно, а нам нельзя.
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сражение твои друзья
Падают сломанными марионетками.
Золото лат уплатило дань,
Каждому телу продлив дыхание.
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния
Много спокойней — прийти и взять
Этих парней из породы львиной
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?
Музыка в Лету, а кровь в песок
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.
Бурые камни над головой
Господи, как же сегодня звездно
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.
Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо
Радуйтесь! Рыцарей больше нет!
Мир и спокойствие вашему дому
Малиновки пели, и синие ели
Кружились, летели в глазах.
Но вот уже метели, а Вы не сумели, —
Да что там! — не смели сказать
Говорите, говорите, я молчу
О полотнах и о моде,
О вещах и о погоде,
И вообще, о чём угодно —
Вы же знаете, я слушать Вас хочу!
Говорите, говорите, я молчу
Поспешные встречи, неясные речи
И дым сигарет до утра.
Наверно, несчастье — моё безучастие.
Ну что Вы, какая хандра!
Говорите, говорите, я молчу
Много доброго и злого
Мне приносит Ваше слово.
Только кажется мне снова,
Что я дорого за это заплачу
Говорите, говорите, я молчу
Все видят — я знаю! — и я не скрываю,
Ведь мы же у всех на виду!
А знаете, скука — весёлая штука,
Когда вы попали в беду
Говорите, говорите, я молчу
Ах, молчание опасно?
Обвинение ужасно!
Вы обиделись напрасно
Как предмет любимый в школе я учу:
Говорите, говорите, я молчу.
- Женщины всего мира, при всех модах и вкусах исправляют вашу премудрую природу обувью на высоких каблуках. И попробуйте отрицать, что это менее красиво, чем ходьба босиком!
- И не попробую, потому что в самом деле красивее. Однако следует понять: почему? Не просто удлинение, а изменение пропорции ноги — вот в чем суть каблука. Удлиняется голень, которая становится значительно длиннее бедра. Такое соотношение голени и бедра есть приспособление к бегу, быстром, лёгкому и долгому, то есть к успешной охоте. Добавлю, что каблуки придают вашей ноге крутой подъем. Тут эстетика прямо, а не косвенно сходится с необходимостью высокого подъёма для легкой походки и неутомимости.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Мода» — 313 шт.
