Цитаты в теме «море», стр. 58
Одержимый
Луна плывёт, как круглый щит
Давно убитого героя,
А сердце ноет и стучит,
Уныло чуя роковое.
Чрез дымный луг и хмурый лес,
И угрожающее море
Бредёт с копьем наперевес
Моё чудовищное горе.
Напрасно я спешу к коню,
Хватаю с трепетом поводья
И, обезумевший, гоню
Его в ночные половодья.
В болоте тёмном дикий бой
Для всех останется неведом,
И верх одержит надо мной
Привыкший к сумрачным победам:
Мне сразу в очи хлынет мгла
На полном, бешеном галопе
Я буду выбит из седла
И покачусь в ночные топи.
Как будет страшен этот час!
Я буду сжат доспехом тесным,
И, как всегда, о coup de grâce
Я возоплю пред неизвестным.
Я угадаю шаг глухой
В неверной мгле ночного дыма,
Но, как всегда, передо мной
Пройдёт неведомое мимо
И утром встану я один,
А девы, рады играм вешним,
Шепнут: «Вот странный паладин
С душой, измученной нездешним».
Я не прожил, я протомился
Половину жизни земной,
И, Господь, вот ты мне явился
Невозможной такой мечтой.
Вижу свет на горе Фаворе
И безумно тоскую я,
Что взлюбил и сушу и море,
Весь дремучий сон бытия;
Что моя молодая сила
Не смирилась перед Твоей,
Что так больно сердце томила
Красота Твоих дочерей.
Но любовь разве цветик алый,
Чтобы ей лишь мгновенье жить,
Но любовь разве пламень малый,
Что ее легко погасить?
С этой тихой и грустной думой
Как-нибудь я жизнь дотяну,
А о будущей Ты подумай,
Я и так погубил одну.
Царица — иль, может быть,
Только печальный ребёнок, —
Она наклонялась над
Сонно-вздыхающим морем,
И стан её стройный
И гибкий казался так тонок,
Он тайно стремился навстречу
Серебряным зорям.
Сбегающий сумрак.
Какая-то крикнула птица,
И вот перед ней замелькали
На влаге дельфины.
Чтоб плыть к бирюзовым владениям
Влюблённого принца,
Они предлагали свое
И изумрудные спины.
Но голос хрустальный казался
Особенно звонок,
Когда он упрямо
Сказал роковое «не надо»
Царица — иль, может быть,
Только капризный ребёнок,
Усталый ребёнок
С бессильною мукою взгляда.
ПОСЛЕ ПОБЕДЫ
Солнце катится, кудри мои золотя,
Я срываю цветы, с ветерком говорю.
Почему же не счастлив я, словно дитя,
Почему не спокоен, подобно царю?
На испытанном луке дрожит тетива,
И все шепчет и шепчет сверкающий меч.
Он, безумный, еще не забыл острова,
Голубые моря нескончаемых сечи.
Для кого же теперь вы готовите смерть,
Сильный меч и далеко стреляющий лук?
Иль не знаете вы — завоевана твердь,
К нам склонилась земля, как союзник и друг;
Все моря целовали мои корабли,
Мы почтили сражениями все берега.
Неужели за гранью широкой земли
И за гранью небес вы узнали врага?
Когда поднимались травы,
Высокие, словно сосны,
Неправый казался правым
И боль становилась сносной.
Зеленое море пело,
Навек снимая усталость,
Весне не будет предела,
Казалось А что осталось?
Остался бездомный ветер,
Осенний звон погребальный
И лист, последний на свете,
На черной дороге дальней.
Весною нам все известно
И все до предела ясно
Мы дрались легко и честно
И это было прекрасно.
И часто в бою казалось —
Победа в руки давалась,
И нужно самую малость,
Казалось А что осталось?
Остались стены пустые
И бельма белых портретов,
И наши стяги святые
Обрывками старой газеты.
И выше любого хотения,
Сильнее любого знания,
Вечное жизни цветение
И вечное умирание.
Случилось так, что небо
Было сине и бездонно,
И лёгкий ветер по морю
Гнал мелкую волну.
И был корабль полон
И друзьями, и знакомыми,
И путь держал в далёкую страну.
И капитан был опытный,
И все моря проплавал он,
Он силы был недюжинной,
Дубы валил плечом.
И нам казалось — много нас,
Мы сильные, мы храбрые,
И никакие бури нипочём.
Но что для моря наш корабль —
Скорлупка несерьёзная.
И вот однажды вечером
Попали мы в туман.
Средь неба грянул гром,
Собрались тучи грозные,
Пронёсся средней силы ураган.
И вот, что удивительно,
Все сильные и храбрые
И все, кому мы верили
Воскликнули: «Тону!»
Мы ждали от них помощи,
Они же нас оставили
И первыми отправились ко дну.
А нас носило по морю,
Надежды наши таяли,
И только по случайности
Нас приняла земля.
И те из нас, кто выжили
По разным обстоятельствам,
Забыли капитана корабля.
Да, временами легко, но, бывает, накроет что я тебе говорю – ты ведь знаешь и сам. Непроторённые тропы опаснее втрое, а на избитых давно не живут чудеса. Много ли, мало – не меряю, он невозможен, этот привычный процесс, ибо тяга земли перестаёт быть константою, что непреложно нас охраняет - как море свои корабли
Что остаётся, когда отступаешь за мерность, разом теряя привычный душе не уют - знаки неясны, и недостижимы примеры тех, о которых в забытых сказаниях поют Что остаётся? Морзянка метельного ветра, прикосновение плеча, невозвратность пути – стоит того, чтоб пройти ещё раз километры прожитых лет, и опять это всё обрести.
Спит зелень гор в сухой полдневный жар,
Пологи склоны , словно волны моря,
А раньше, говорят, траву под корень
Сводили овцы – множество отар.
А нынче что? Колхозы все в руинах,
От справного хозяйства только стен
Развалины торчат, скот вовсе сгинул -
Все вымело метлою перемен.
Что ж, выживал народ и при Мамае,
Прибавилось раздумий и забот,
Свободы больше – полдеревни пьет,
А кто не пьет – собак на цепь сажает,
Да чтоб позлей! К хозяйскому добру
Репьем колючим липнет злость чужая,
Душа народа, как родник - бывает,
Пересыхает в сильную жару.
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
Сто восемь. О музыке.
Те, кто долго жил среди ***асов, говорят, что они втайне стыдятся своего греха и стараются поразить всякими фокусами. Думают про себя так: «Да, я ***ас. Так уж вышло — что теперь делать Но может быть, я гениальный ***ас! Вдруг я напишу удивительную музыку! Разве посмеют плохо говорить о гениальном музыканте » И поэтому все время стараются придумать новую музыку, чтобы не стыдно было и дальше харить друг друга в дупло. И если б делали тихо, в специальном обитом пробкой месте, то всем было бы так же безразлично, как и то, что долбятся в сраку. Но их музыку приходится слушать каждый день, ибо заводят ее повсеместно. И потому не слышим ни ветра, ни моря, ни шороха листьев, ни пения птиц. А только один и тот же пустой и мертвый звук, которым хотят удивить, запуская его в небо под разными углами.
Бывает, правда, что у ***асов ломается музыкальная установка. В такие минуты спеши слушать тишину.
Я - твоя вина. Твоя истина.
Я твои ошибки и смыслы.
Я - твоя стена, что от выстрелов
Прячет твое сердце и письма.
Я - твоя беда, наваждение.
Я - твои мосты разведенные
Я - твои моря вдохновения
И дороги твои опыленные
Я тебе — и хмель, и причастие,
И, возможно, даже бессмертие.
Я твое плечо и участие,
Слабости твоей междометие.
Я тебе и друг, и любовница,
Твой покой, твое сумасшествие.
Я тебе — и сон, и бессонница.
Я - твое второе пришествие.
Я тебе жена и наложница.
Я тебе и путь, и попутчица.
Я тебе — и плен, и заложница.
Я твоя судья и заступница.
Я - твоя столица и конница!
Я тебе и грех, и раскаяние
Я твоя навеки сообщница!
Я всегда держу обещания.
Не суди меня, Боже, строго
Я ведь только учусь верить.
У разбитых твоих порогов
Я пытаюсь стучать в двери
Мне с тобою — хотя б недолго,
Просто знать, что ты есть выше.
Не боялась ни черта, ни бога,
А теперь ты меня не слышишь
Не суди меня, Боже, право
Я так часто была покорна!
На земле мне кричали «Браво!»,
Ну, а ты лишь смотрел с укором
Я так часто роняла слезы,
Что, наверное, стала морем
Не смотри на меня, Боже!
Я ведь просто не знала горя!
Я любила иных так часто
Я так редко имела меру —
Не прошу, не молю о счастье.
А хочу лишь крупицу веры
Не суди меня, Боже, строго,
Не тверди о моих грехах.
Я слепа. Я искала дорогу.
А ты нес меня на руках.
Если человек способен любить своего партнёра, не ставя ему условий, не навязывая ограничений, то этим он выражает свою любовь к Богу. Проявляя любовь к Богу, он полюбит своего ближнего. Если полюбит своего ближнего, то будет любить себя. Если будет любить самого себя, все станет на свои места. Изменится ход Истории. Её не изменят ни политика, ни завоевания, ни теории, ни войны, ибо это всего лишь повторения одного и того же, — того, что мы видим от начала времен. История изменится, когда мы сумеем использовать энергию любви, как используем энергию ветра, моря, атома.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Море» — 1 385 шт.
