Цитаты в теме «москва», стр. 3
Как я люблю любить
А Вы когда-нибудь забываете, когда любите, что любите? Я — никогда. Это как зубная боль, только наоборот — наоборотная зубная боль. Только там ноет, а здесь и слова нет.
Какие они дикие дураки. Те, кто не любят, сами не любят, будто дело в том, чтоб тебя любили. Я не говорю, конечно, но устаёшь как в стену. Но Вы знаете, нет такой стены, которой бы я не пробила.
А Вы замечаете, как все они, даже самые целующие, даже самые, как будто любящие, так боятся сказать это слово? Как они его никогда не говорят? Мне один объяснял, что это грубо отстало, что зачем слова, когда есть дела, то есть поцелуи и так далее. А я ему: «Нет. Дело ещё ничего не доказывает. А слово — всё!»
Мне ведь только этого от человека и нужно. «Люблю» и больше ничего. Пусть потом как угодно не любит, что угодно делает, я делам не поверю. Потому что слово было. Я только этим словом и кормилась. Оттого так и отощала.
А какие они скупые, расчётливые, опасливые. Мне всегда хочется сказать: «Ты только скажи. Я проверять не буду». Но не говорят, потому что думают, что это жениться, связаться, не развязаться. «Если я первым скажу, то никогда уже первым не смогу уйти». А они и вторым не говорят, никоторым. Будто со мной можно не первым уйти. Я в жизни никогда не уходила первой. И сколько в жизни мне ещё Бог отпустит, первой не уйду. Я просто не могу. Я все делаю чтоб другой ушёл. Потому что мне первой уйти — легче перейти через собственный труп.
Какое страшное слово. Совсем мёртвое. Поняла. Это тот мёртвый, которого никто никогда не любил. Но вы знаете, для меня и такого мёртвого нет.
Я и внутри себя никогда не уходила первой. Никогда первой не переставала любить. Всегда до самой последней возможности. До самой последней капельки. Как когда в детстве пьёшь, и уж жарко от пустого стакана, а ты все тянешь, тянешь, тянешь. И только собственный пар.
Вы будете смеяться, я расскажу вам одну короткую историю, в одном турне. Неважно кто, совсем молодой, и я безумно в него влюбилась. Он все вечера садился в первый ряд, и бедно одетый, не по деньгам садился. А по глазам. На третий вечер так на меня смотрел, что либо глаза выскочат, либо сам вскочит на сцену. Говорю, двигаюсь, а сама всё кошусь «Ну что? Ещё сидит». Только это нужно понять, это не был обычный мужской влюблённый, едящий взгляд. Он был почти мальчик. Это был пьющий взгляд. Он глядел как заворожённый. Точно я его каждым словом, как на нитке, как на нитке, как на канате притягивала. Это чувство должны знать русалки. А ещё скрипачи, вернее смычки и реки, и пожары. Что вот, вот вскочит в меня как в костёр. Я просто не знаю, как доиграла. У меня всё время было такое чувство, что в него, в эти глаза, оступлюсь. И когда я с ним за кулисами, за этими несчастными кулисами, поцеловалась, знаю, что это ужасная пошлость, у меня не было ни одного чувства. Кроме одного. «Спасена». Это длилось страшно коротко, говорить нам было не о чем. Вначале я все говорила, говорила, говорила, а потом замолчала, потому что нельзя, чтобы в ответ на мои слова только глаза, поцелуи.
И вот лежу я утром, до утром. Ещё сплю, уже не сплю. И все время себе что-то повторяю. Губами, словами. Вслушалась, и знаете что это было? «Ещё понравься. Ещё чуточку, минуточку понравься». Только вы не думайте, я не его, спящего, просила. Мы жили в разных местах и вообще Я воздух просила. Может быть, Бога просила. Ещё немножко вытянуть. Вытянула. Он не смог, я смогла. И никогда не узнал. И строгий отец, генерал в Москве, который не знает, что я играю. Я как будто бы у подруги, а то вдруг вслед поедет..
И никогда не забуду, вот это не наврала. Потому что любовь любовью, а справедливость справедливостью. Он не виноват, что он мне больше не нравится. Это не вина, а беда. Не его вина, а моя беда. Все равно, что разбить сервиз и злиться, что не железный.
Еврей-священник — видели такое?
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.
Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.
Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он, и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.
Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой...
Он кончил институт в пятидесятом —
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам —
А он один пороги обивал.
Он был еврей — мишень для шутки грубой,
Ходившей в те неважные года,
Считался инвалидом пятой группы,
Писал в графе "Национальность": "Да".
Столетний дед — находка для музея,
Пергаментный и ветхий, как талмуд,
Сказал: "Смотри на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.
Еврей, скажите мне, где синагога?
Свинину жрущий и насквозь трефной,
Не знающий ни языка, ни Бога...
Да при царе ты был бы первый гой".
."А что? Креститься мог бы я, к примеру,
И полноправным бы родился вновь.
Так царь меня преследовал — за веру,
А вы — биологически, за кровь".
Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск направился еврей.
Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.
Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская — пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.
Опять диплом, опять распределение...
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.
В большой церковной кружке денег много
Реб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!
Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, —
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.
И вот стоит он, тощ и бескорыстен,
И громом льётся из худой груди
На прихожан поток забытых истин,
Таких, как "не убий", "не укради".
Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям
Тот жрать не должен слаще, чем они.
Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор...
Падение преступности в районе —
Себе в заслугу ставит прокурор.
— Знаешь, в детстве я думал, что вот это — линии для передачи мыслей на расстоянии. Мне даже казалось, что я слышу чьи-то голоса. Вот, допустим, тот, кто сейчас в Париже, думает о том, кто сейчас в Москве. И тот, в Москве, это чувствует и думает о том, кто сейчас в Париже. А я слышу их здесь, в поле Это было очень важно для меня. А потом мне сказали, что это просто электрические провода.
— И что?
— И это перестало быть для меня важным. А жаль
Мой сосед объездил весь Союз.
Что-то ищет, а чего — не видно!
Я в дела чужие не суюсь,
Но мне очень больно и обидно.
У него на окнах — плюш и шелк,
Баба его шастает в халате.
Я б в Москве с киркой уран нашел
При такой повышенной зарплате.
И сдается мне, что люди врут:
Он нарочно ничего не ищет.
Для чего? Ведь денежки идут —
Ох, какие крупные деньжищи!
А вчера на кухне ихний сын
Головой упал у нашей двери
И разбил нарочно мой графин.
Я - папаше счет в тройном размере!
Ему, значит, рупь, а мне — пятак?
Пусть теперь мне платит неустойку.
Я ведь не из зависти, я — так,
Ради справедливости — и только.
Ничего, я им создам уют —
Живо он квартиру обменяет.
У них денег — куры не клюют,
А у нас — на водку не хватает.
Москва . Аптека . Небольшая очередюшка , у окошка супружеская пара средних лет, жена что-то назаказывала и повернувшись мужу:
-Дорогой, что-то я ещё забыла купить?...
Муж:
-Ты тампаксы не купила...
Все стали подхихикивать.. мол какой у вас муж заботливый, про тампаксы помнит.. А муж продолжает:
-Только купи какие подешевле..
Тут все заржали в голос, и пошли реплики типа.. заботливый, да ещё и экономный. Муж покраснел, сконфузился, буркнул жене:
-Я на улице подожду.
Когда мужчина вышел, жена взяла свой пакетик, повернулась к ржущим и сказала:
-Мой муж офицер спецназа и завтра едет в командировку, в горячую точку, а тампаксами они затыкают друг другу дыры от пулевых ранений, чтоб не сдохнуть в первые минуты.. Правда смешно?..
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Москва» — 339 шт.
