Цитаты в теме «нога», стр. 98
В какой-то момент душа становится просто горечью в подъязычье, там, в междуречье, в секундной паузе между строф. И глаза у неё все раненые, все птичьи, не человечьи, она едет вниз по воде, как венки и свечи, и оттуда ни маяков уже, ни костров.
Долго ходит кругами, раны свои врачует, по городам кочует, мычит да ног под собой не чует.
Пьет и дичает, грустной башкой качает, да всё по тебе скучает, в тебе, родимом, себя не чает.
Истаивает до ветошки, до тряпицы, до ноющей в горле спицы, а потом вдруг так устаёт от тебя, тупицы, что летит туда, где другие птицы, и садится — её покачивает вода.
Ты бежишь за ней по болотам топким, холмам высоким, по крапиве, по дикой мяте да по осоке — только гладь в маслянистом, лунном, янтарном соке.
А души у тебя и не было никогда.
Это как проснуться в пустой палате,
По выдирать из себя все трубки, иголки, датчики,
Выбежать во двор, в чьих-нибудь бахилах на босу ногу;
Что они сделают, эти чёртовы неудачники,
С обреченным тобой, подыхающим понемногу;
И стоять, и дышать, и думать – вот, я живой ещё,
Утро пахнет морозом, и пар изо рта, и мне бы
Хоть бы день; а уже тишина начинает сигналить воюще,
Уже сердце растёт, как сказочное чудовище,
Небо едет вниз по дуге, и ты падаешь возле неба.
Твою душу легонько сталкивают корабликом
Вдоль по вечной реке, и весь мир обретает краски
И рельеф; а ты сам навсегда
Лежишь почерневшим яблоком,
Поздним августом, на ступенечке
У терраски.
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью — всуе
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня — не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не вами!
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,
Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою - как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца -
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя - замолчи! -
У того, с которым Иаков стоял в ночи.
Но пока тебе не скрещу на груди персты -
О проклятие! - у тебя остаешься - ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, -
Оттого что мир - твоя колыбель, и могила - мир!
Боже, как скучен и грязен ноябрь
Голые сучья, как ноги вороньи.
Серый туман, путь закрыв фонарям,
Сырость промозглую в душу уронит.
Жадного солнца скупые лучи
Днем ненадолго подкинут иллюзий,
Будто они — к переменам ключи
Или начало весенних прелюдий.
Мутный закат, как реальности перст.
Время несется к зиме и морозам,
Нам на тепло не оставив надежд.
Так что мечтать о весне — несерьезно.
В мыслях обиды былые всплывут,
Дождь на щеках сеть дорожек оставит
Слушай, ноябрь, ты замешкался тут!
Ведь с декабрём уживешься едва ли.
Когда ты вернешься, наверное, будет осень
Шуршать под ногами тихонько листвой опавшей
Лишь в вазе букет васильков и сухих колосьев —
Как лета фрагмент — в мозаике памяти нашей.
Когда ты вернешься, наверное, будет ливень
Хлестать днем и ночью, смывая сомнений морок.
Я знаю, что буря закончится точно — штилем
Ты даже в разлуке мне близок и очень дорог.
Когда ты вернешься, наверное, будет ветер
Шуметь, хулиганить и в спины толкать прохожих
Он песню тоски, на последнем сорвав куплете,
С собой унесет И на время пока отложит
Когда ты вернешься, наверное, солнце будет
Сиять на росе в лепестках твоего букета
И ягод лесных аромат на плетёном блюде
Когда ты вернешься, повсюду наступит лето.
Коль я больше любить не смогу, так сыграю!
Чувства — ставки на кон в казино любви.
Я целую легко и легко забываю,
И могу сочинить кучу всякой фигни!
Например: я скажу, что по прежнему помню,
Что мечтою ты был запредельных вершин,
Что был первой (последней) моею любовью,
И сейчас остаешься ты частью души.
Я солгу виртуозно, что верила свято,
В исключительность нашей любви неземной,
А потом со слезой: «Так хочу я обратно,
Мой любимый, мой принц, мой желанный герой!»
Наблюдаю твои поднимаются ставки
Толпы — ближе к столу, с ног сшибая крупье.
Алчно взгляды горят, из причёсок булавки
Выпадают. И бисер летит из колье.
Вот и славно Кому-то приятно отрадно,
Кто-то бисер (зачем им?) украдкой — в карман.
Я за всех остающихся «искренне рада»!
Лучше лапу отгрызть, попадая в капкан!
У одиночества есть цвет — увядших листьев,
Они деревьям не нужны — летят под ноги.
Зимой для веток, как балласт — обузой лишней,
Когда-то радовали глаз и вот в итоге
У одиночества есть вкус — ментола горечь
От бесконечных сигарет и терпкость чая.
И сердце бьётся не в груди, а где-то в горле,
И новый день мне перемен не предвещает.
У одиночества есть звук — дождя по крыше,
Чужих шагов по тротуару — гулким эхом.
И может быть, я потому тебя не слышу,
Что слишком тихий голос твой на фоне этом?
У одиночества есть смысл — тревожить память,
Разворошить давно забытые сюжеты.
Рождая строки, боль души уйдет стихами,
Чтоб мир стал вновь много голос, наполнен светом.
Ну что же, Граф, никак Вы не уйдете!
Да не топчитесь жалобно в передней!
И осторожнее на повороте
Вас видели с цыганкою намедни.
Босые ноги, юбка, шаль с дырою.
Вам, cher ami, такое ведь по вкусу?
Как смели Вы её равнять со мною?!
Что? Говорите, поддались искусу?
Враньё и блеф! Вы в этом преуспели.
Что ж, уходите! Только безвозвратно.
Каким же сладким голосом Вы пели
Мне «песни», что она Вам неприятна.
Вы позабылись На вторые роли
Я не гожусь, Всегда была на первой.
Не покажу своей сердечной боли, —
В глазах я Ваших лучше буду стервой.
Пока стихи наивные писала,
Пока тепло Вам, не скупясь, дарила,
Змеиного не замечала жала
Стихов не будет. Кончились чернила.
Прощайте, Граф! Я не скажу «до встречи».
И счастья Вам вослед не пожелаю!
Мне радовать, простите, больше нечем.
Закрылись двери в рай весною в мае.
Мы из тех, кто теплому дому предпочел перекрестья путей. Мы привычно называем кроватью верхнюю полку купе, мы курим на корточках в холодных тамбурах, мы молимся богу путешествий и играем на гитаре проводницам, жрицам храма поездов. И точно зная, что человека в дороге убаюкивает стук колес, мы его уже не слышим. Для нас не существует мира за окном, лишь отблески дня и пятна ночи, наши шаги стали плавными, мы не теряем равновесия когда под ногами выгибается мир, мы не стремимся к конечной цели, потому что ее нет Есть дорога и чай в стакане, есть полустанки и случайные попутчики судьбы, есть дикая бродячая душа, не знающая потерь, но чувствующая, как проросли в нее шпалы. Для нас легко слово «прощай» и тяжела любовь. И так привычна тяжесть на плечах, то ли рюкзака, то ли неба, и так безумно пахнет травой, ветром и звездами, и так естественно сделать новый шаг, и так странно замереть на месте. В нас не живет покой, друг мой, он осыпается хлебными крошками в крики голодных птиц.
Покупатель обращается к продавцу:
— Скажите, у вас в продаже нет мягких скалок? Из ваты, например?
— А вот как-то нет.
— Жаль, сегодня изрядная пьянка предстоит. Захотелось вдруг порадовать жену подарком.
***
Не совсем уверенно держащийся на ногах муж вваливается ночью домой:
— Жена, только никаких скандалов! Встретил Василия — закадычного друга детства, вот и выпили на радостях.
— Это с Васькой из соседнего подъезда ты так нажрался? Так вы же, гады, три дня назад в усмерть упились!
— Эх, бабы, ничего в не понимаете в настоящей мужской дружбе Каждый день разлуки с другом тянется как месяц!
***
— Жена, сколько можно? Опять на ужин макароны!
— Ну ты и привереда! Когда я всё прошлую неделю тебя картошкой кормила, то ты картошкой возмущался. А теперь уже и макароны чем-то не угодили.
***
— Сестра, гуся! Нет, индейку! Нет, курицу!
— Эх, больной, опять простыня мокрая! С таким склерозом нечего в больницу ложиться.
Тихо шептала в ночи: — Мне с тобой хорошо
Только вот сказано было все в страстном порыве,
А рассветет, «не мое» и до боли чужой
Запах вчерашнего «счастья» какой то паршивый
И, задыхаясь, бегу от обманов своих,
Знаю, что кроме тебя, так никто не цепляет,
Эта случайная связь, как ногою под дых,
Душу отчаянной болью мне испепеляет
Трудно «свое» отыскать в этом мире большом,
Тот, кому жизнь посвятишь до последнего вздоха,
Много кому говорим — «Мне с тобой хорошо»,
Только вот любим мы тех, без кого очень плохо.
Сплошные испытания судьбы,
Камнями падают ко мне на плечи,
Сбивают с ног они меня, калечат,
А мне бы все плохое позабыть
Хочу построить среди леса дом,
Обнявшись у камина с тобой греться,
О, счастье! Так спокойно мое сердце,
Что мы с тобою навсегда вдвоем
Как мало нужно мне, чтоб обрести,
Спокойствие, любовь и наше счастье,
Ты просто обнимай меня почаще,
Ты просто понимай сумей простить
Нам только вместе все преодолеть,
Возможно в мире бренном и жестоком,
Жалей меня, когда мне очень плохо,
И добротой сумей меня согреть
А я построю среди леса дом,
И в нем мы будем жить и наши дети,
Что может быть прекраснее на свете,
Что мы с тобою навсегда вдвоем
Пусть Ваши мужчины читают вам это
Стихотворение вслух
И воплощают в действительность
С наступающим.
— У неё и так проблемы с самооценкой. Это свойственно всем женщинам. В каждой из нас есть что-то, что мы ненавидим. Слишком маленькие руки, слишком большие ноги, волосы слишком прямые, слишком курчавые, уши торчат. О, Боже, задница слишком плоская, нос слишком большой. И, знаешь, что бы ты не говорил — это не изменится! Мужчины не понимают правильная одежда, обувь, макияж — скрывают наши мнимые недостатки, и мы кажемся прекрасными себе. И поэтому.. кажемся прекрасными остальным.
— А когда-то ей было вполне достаточно розовой пачки и пластмассовой диадемы.
— И всю жизнь мы пытаемся почувствовать тоже, что и тогда.
Было бы лучше, думает огромное болшенство, если бы Рай был над нами, а Ад под нами. Рай вверху, Ад внизу, и все вовне, а не внутри нас. Как бы не так! На этом не успокоишься, успокоение ускользает из-под ног. И идти некуда, ни за награду, ни под страхом наказания. Все всегда Здесь и Теперь, в вашем собственном «я» и в согласии с вашим собственным воображением. Мир всегда таков, каким вы его себе представляете, всегда, в любое мгновение. Невозможно переменить декорации и играть совсем другую пьесу, ту, что вам захочется. Постановка всегда одна и та же, отличия зависят от вашего ума и сердца, а не от желания какого-то невидимого режиссера.
До смешного не больно падать.
С непривычки бывало хуже.
Что-то дарят всегда на память
По старинной и доброй дружбе:
И разлитую синь печалей,
И сугробы остывших строчек,
И кромешную тьму молчанья,
И какую-то муть — средь прочих.
Пару-тройку дождливых сплинов
Ни к чему они мне, хоть тресни!
Полу ссохшийся лунный блинчик
И звезду на мундир воскресный.
И бокальчик тоски саднящей
Не хотите — не выпивайте.
До смешного ненастоящим
Вдруг покажется всё, что с Вами
Было связано не случайно,
Оттого и дарю. Не жалко.
Я ещё для таких прощаний
Приготовила полушалок —
Пусть согреет Вас что ли в стужу.
Он хоть старенький, но в дороге
Будет в Вашей карете нужен,
Чтоб укутать, к примеру, ноги.
Без смущения, опаски,
Страха к Вам теперь прихожу. Без стука.
И не кажется это странным,
И давно не впадаю в ступор,
Избавляясь от тех привычек,
Где я Вам рисовала праздник.
До смешного всё без-раз-лич-но.
Безразличие, мой друг, заразно.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Нога» — 2 454 шт.
