Цитаты в теме «олень», стр. 3
Проповедь Звери собрались в лесу послушать проповедь. Первым начал говорить заяц, но звери только смеялись — ведь он был такой трусишка! Затем начала говорить лиса, но звери лишь недоверчиво улыбались, зная, какая лиса плутовка! После нее выступил с проповедью волк, но все лесные жители были недовольны его словами — очень уж волк был сердитый. А от медведя с его проповедью звери так ничего толком и не услышали, кроме пыхтения и сопения. Вдруг в чаще послышался треск и на поляну выбежал запыхавшийся олень. — «Дорогие мои! — Крикнул он изумленным от неожиданности лесным жителям. — В лесу начался пожар! Спасайте свою жизнь!» Звери кинулись врассыпную. — «Вот это самая лучшая проповедь!» — Говорили они, убегая от огня. Слова, не имеющие истинного знания, остаются только словами. Но слово, знакомое с Богом, мгновенно принимается сердцем.
Все они стремятся либо к приключениям, либо к бизнесу, либо к тому, чтобы заполнить шумом джазов пустоту в себе. Она же гонится за жизнью, только за жизнью, она как безумная охотится за ней, словно жизнь — это белый олень или сказочный единорог. Она так отдается погоне, что ее азарт заражает других. Она не знает ни удержу, ни оглядки. С ней чувствуешь себя то старым и потрепанным, то соверешеннейшим ребенком. И тогда из глубин забытых лет вдруг выплывают чьи-то лица, воскресают былые мечты и тени старых грез, а потом внезапно, подобно вспышке молнии в сумерках, появляется давно забытое ощущение неповторимости жизни.
Если сто бегунов как один бегут,
Это можно назвать так и сяк.
У лошадей это будет табун,
У рыб это будет косяк.
Лишь в стаде баран доверяет судьбе,
За что он и прозван скотом,
Только кошка гуляет сама по себе,
И лишь по весне с котом.
Даже волки, далекие братья собак,
Выбирают себе вожака.
Да и стая собак не может никак
Без него обойтись пока.
У львов и у тигров есть главный в семье,
На нём и охота и дом,
Лишь только кошка гуляет сама по себе,
И лишь по весне с котом.
Перелётные птицы осенней порой
Не летают на юг по одной.
И олени, гуляя оленьей тропой,
Тоже ходят по ней толпой.
Да и люди, что век коротают в борьбе,
Понимают, что легче гуртом,
Лишь только кошка гуляет сама по себе,
И лишь по весне с котом.
Быть может, Бог, сотворивший все это, — зол и не приемлет собственного своего творения, быть может, Он смеется над ним и злорадствует? Нет, Он не может быть зол — Он, сотворивший косуль и оленей, рыб и птиц, лес и цветы и зимы и весны. Но трещина прошла по всему творению, оттого ли, что вышло оно несовершенным и злосчастным, оттого ли, что, может быть, именно эта брешь и тоска человеческого бытия есть некий особый замысел Божий, оттого ли, что это есть семя Врага, первородный грех? Но почему же тоска эта и неудовлетворенность — грех? Разве не рождается из нее все прекрасное и святое, создаваемое человеком и возвращаемое Богу как благодарная жертва?«Нарцисс и Гольдмунд»
В луче света пляшут пылинки. Танец их прост и незатейлив. Они кружатся, взмывают, чтобы опуститься, сталкиваются, чтобы спустя миг разлететься в разные стороны. Прах к праху, свет к свету. За их танцем можно наблюдать вечно. Но вечность – фигура речи, не более. Во тьме космоса пляшут солнца. Танец их сложен и грандиозен. Они летят, вспыхивают, чтобы погаснуть, сжимаются, чтобы взорваться и прожечь насквозь шелковую подкладку мироздания. Мрак к мраку, свет к свету. Звезды-слоны, звезды-кони, звезды-олени – части вселенской карусели. Но карусель – фигура речи, не более. В органической каше, густо замешанной на страхе и страсти, булькают люди. Их бульканье похоже на кваканье жаб в пруду. Они кипят, развариваются, преют, сдабриваются маслом, ложатся бок-о-бок; ах, эти мелкие людишки заварят кашу, уж будьте уверены Крупинка к крупинке, судьба к судьбе. Где-то там, в общей кастрюле, на дне – я. Я – тоже фигура речи. Не более.
Запланирую подвиг на завтра в тетрадке,
Как известный барон с нестареющей пленки,
Это так хорошо — быть до радостей падким,
Это голос души, бархатистый и звонкий.
На Луну на ядре и, конечно, обратно,
Носит где-то олень бесподобные ветки,
Запланирую подвиг — пусть будет приятно
Всем, кто слушает музыку в парке, в беседке.
Там гитара звучит, там блатные аккорды,
И все песни знакомые с раннего детства,
Подвиг прямо с утра, я решил это твердо,
Мне Мюнхгаузен глупость оставил в наследство.
И я этим горжусь, и храню словно око
Все фантазии, сны, сказки, ввысь поднимая,
Есть же тридцать второе число в наших сроках,
И не где-то, а в каждом мной прожитом мае.
Декабрь. Замерзшими руками
Ищу на дне кармана спички.
Сухою ломкою соломой
Под шапкой волосы мои.
Кружится небо каруселью,
За шиворот ложится снег,
Стреляют искрами , сгорая,
Мои долги за прошлый век.
Когда дышать я перестану,
Чуть тише станет в этом мире.
Не нужно будет от метели
Мне прятать серые глаза,
И от оленей в снежной тундре
До антарктических китов
Я эту обниму планету,
Прощаясь, чтоб вернуться вновь.
Пылает веер фотографий
Четырьмя в году кострами.
Так время года провожая,
Машу рукой во след ему.
Всех тех, кто был со мною рядом,
Кто мир улыбкой согревал,
С собою в дальнюю дорогу
Я, сердце запахнув, забрал.
Нам нужно чаще собираться,
Сжигать угли в конце сезона,
Чтоб Свет хранить не на бумаге,
Свечой в груди его нести.
И в час, когда прыжок с обрыва
Увидит безприютность звёзд,
Мы станем снова Синей Птицей,
Которая не строит гнёзд.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Олень» — 66 шт.
