Цитаты в теме «оправдание», стр. 13
Знаешь, как не хватает слов порой
При избытке внутри мелодии,
И пульсирует стих не чувствами,
А всего лишь на них пародией?
Как до капли в себя тишину вобрав,
Переплавить в стихи пытаешься,
На клочки в n-ный раз бумагу рвешь,
Всей душой в свой мираж влюбляешься?
Но любить по-цветаевски, лишь душой, —
Так могла разве что Цветаева.
Ну, а я — все табу нарушила,
Представляя, как свечкой таяла,
Как расплавленным воском капала
На ключицы твои и волосы.
Обжигала тебя касаньями
И словами любви вполголоса.
Изучала вне зоны доступа.
Откровенно и жадно нежила
Днем спасаюсь я лабиринтами
Переулков, мостов заснеженных,
Ожиданием оправданием
А порой — силы есть — гудбаями
Ну, а ночью, закрыв глаза, с тобой
В зазеркалье своем вновь таю я.
Здесь, на Земле, не существует ни добра, ни зла в чистом виде. Даже у лучшего из людей могут возникнуть злые помыслы, честнейший человек способен совершить низкий поступок. Так и со злом: нет на свете злодея, лишенного толики добродетели. Не тот злодей, кто творит зло, радея о собственном благе. Такому человеку всегда сыщется оправдание. Моя кошка, когда голодна, охотится на мышей. Значит ли это, что она плоха? Я так не думаю, и кошка так не думает, но, держу пари, мыши придерживаются на этот счет несколько иного мнения. Каждый убийца считает свои действия необходимыми и оправданными.
Все дело в восприятии. Так бывает всегда: победитель не сомневается в своей правоте, а проигравший уверен, что с ним обошлись несправедливо.
То ли март, то ли просто какой-то сглаз.
То ли муть, то ли просто сдавило грудь.
И семнадцатый вечер в который раз
Он застрял в непогоде.
Такая жуть!
А Она загибалась тогда в плечах,
Понимая и зная, что это ложь.
Но включался внутри какой-то рычаг,
И Она говорила:
«Конечно, дождь »
И за волосы брала тогда тоска.
Все мечты уходили в глаза, назад.
Оправданием била в нутро доска: «Он
Давно не чинил тормоза »
И хотелось рыдать на плече подруг.
Так хотелось, что ныл и болел кадык!
Так хотелось сказать: «Да пошел ты,
друг!».
Только кто-то вдруг отнял язык
По дождю волочившись до темноты,
Так хотелось ее чтоб везли, несли.
А в округе — зонты, у мостов коты.
И дороги винты. И чулки сползли.
Все не в лад, и не так, и плечё печет.
И прохожих глаза, как лучи узи.
На его отговорки бормочет: " Черт.
Только долго не тормози »
И дыхания сбитая частота. По ногам
От тумана — мурашек дрожь.
А внутри — пустота, темнота. Ломота
А на улице — дождь. Дождь
В силу обстоятельств я вынужден был стать тем, кем были многие другие, – рабочей лошадью. У меня было очень удобное оправдание: я работал, чтобы обеспечивать существование жены и ребенка. Но на самом деле оправдание дохлое: я ведь понимал, что, если завтра окочурюсь, они как-нибудь сумеют прожить и без меня. Так бросить все и стать самим собой! Почему бы и нет? Часть моего существа, которая трудилась, чтобы дать моей жене и дочери возможность жить так, как им хочется, та часть, что держала руль семейного корабля – что за бессмысленное и дутое понятие, – была худшей моей частью. В качестве кормильца я ничем не одарил мир; он взимал с меня положенное, вот и все.
Зависть – это религия серости. Она бодрит посредственные личности, прислушивается к снедающим их страстям и в итоге разлагает душу. Зависть нашептывает оправдания собственному убожеству и алчности, приравнивая их чуть ли не к добродетелям. Зависть внушает уверенность, будто небесные врата открыты лишь для неудачников, кто не оставил по себе достойного следа, ибо растратил жизнь на неприглядные попытки унизить других, отвергнуть и по возможности уничтожить более одаренных соплеменников по той единственной причине, что они таковы, как есть. Ведь на ярком фоне особенно заметны духовная нищета, скудоумие и малодушие посредственных.
Блажен тот, кого облаивают идиоты, ибо те не властны над своей душой.
Вы её задерживаете, чтобы меня на поводке держать, да? Боюсь, огорчу Я бы и поехал и поклонился бы, ничего, корона бы с головы не упала. Только вы её тогда не отпустите. Она будет сидеть, а я на поводке бегать. Так я её угроблю. Это способ для тех, кто за шкуру свою боится, вроде оправдание «Я не ради себя, я ради неё», а мне жить, Виктор Михайлович, на две затяжки осталось. Так убедительно всё рассказали, слово Офицера дали, а вот сейчас позвонят «Михайлович, к ноге!» и всё, потому что всю жизнь в ошейнике! Кажется, такая полезная вещь, ну как без неё?.. Не поймём мы с вами друг друга
Семь раз я презирал свою душу:
Первый раз, когда увидел, что она покорялась, чтобы достичь высот.
Второй раз, когда заметил, что она хромает в присутствии увечных.
Третий раз, когда ей дано было выбирать между трудным и легким, и она выбрала легкое.
Четвертый, когда она свершила зло и в оправдание себе сказала, что другие поступают также.
Пятый, когда она, стерпев по слабости своей, выдала терпение за силу.
Шестой, когда она с презрением отвернулась от уродливого лица, не ведая, что это одна из ее личин.
И седьмой раз, когда она пела хвалебную песнь и мнила это добродетелью.
– Вы забываете, – сказал я, – что мое призвание обязывает меня ставить превыше всех одну добродетель – милосердие.
– Я человек справедливый. Это все знают.
Я не отвечал, и он сердито спросил:
– Почему вы молчите? Выкладывайте, что у вас на уме!
Я немного помедлил, потом решил высказаться.
– Я подумал о том, – сказал я, – что, когда настанет мой час, мне будет очень грустно, если единственным доводом в мое оправдание будет то, что я был справедлив. Ведь тогда и ко мне отнесутся только справедливо.
В глазах твоих бедны умом,
О, самородок! Мы — от стиха плебеи,
В сторонке нервно попиваем ром —
Не вышло рылом вдохновение!
В глазах твоих бедны талантом
Звезда! Воспела оды и сонеты
Душе своей высокопарно,
В чужую наплевав при этом
И как тебя спросить посмели
О чем-либо кроме восторгов!
Ответ такой «ну что, вы съели?!»
Приемчик хитрый психологов
В твоих словах искра бахвальства,
И тон насмешливый в придачу.
Ты так красиво говорила, из пальцев
Трёх фигуру пряча
Но превосходство и гордыня
Для поэтического веса
Не лучшие друзья поныне,
Запомни — если поэтесса!
И с некой долею нахальства,
О, избранная, может в оправдание
Избранию этому ты в графоманство
Упала, жажда я признания.
ложьЛожь одноразовой не бывает!!!
Когда ты лжешь — часть души
твоей убывает
Туда же, куда и ложь!!!
Ложь прозрачная, как стекло ж —
За нею всего тебя видно
И, что ложь оставит нам
После себя вместо правды?
Путь из света добра в дым,
Который глаза до слез режет?!
Ложь, начни приходить ко мне
реже,
Чтобы я тебя сразу же чуял!
Больше слышать тебя не хочу я,
Не могу тебя больше видеть!!!
Даже в самом прекрасном виде
Ты во мне ничего не меняешь,
Когда лучшую часть меня ешь
И не давишься, сука!
А я под тобою внизу как
Буд-то бы заживо погребен, как
Буд-то и не был я тем ребенком,
Который врал, чтобы стать
взрослей
Ложь, из самых любых отраслей —
Лишь оправданье для слабых!
Ложь давно нас тут всех спасла
бы,
Но априори не может!
Ложь превращает в дерьмо
жизнь,
Что дается как пища!
Под тяжестью лжи пища —
Полной грудью не скажешь,
Ведь словно наелся песка же,
И к горлу ее острый нож
Ложь, во мне себя только не множь!!!
Если, мучимый страстью мятежной,
Позабылся ревнивый твой друг,
И в душе твоей, кроткой и нежной,
Злое чувство проснулося вдруг —
Все, что вызвано словом ревнивым,
Все, что подняло бурю в груди,
Переполнена гневом правдивым,
Беспощадно ему возврати.
Отвечай негодующим взором,
Оправдания и слезы осмей,
Порази его жгучим укором —
Всю до капли досаду излей!
Но когда, отдохнув от волнения,
Ты поймешь его грустный недуг
И дождется минуты прощенья
Твой безумный, но любящий друг —
Позабудь ненавистное слово
И упреком своим не буди
Угрызений мучительных снова
У воскресшего друга в груди!
Верь: постыдный порыв подозрения
Без того ему много принес
Полных муки, тревог сожаления
И раскаяния позднего слез.
Ты нужна мне —
Ну что еще?
Ты нужна мне —
Это все, что мне отпущено знать.
Утро не разбудит меня,
Ночь не прикажет мне спать.
И разве я поверю
В то, что это может кончиться
Вместе с сердцем?
Ты нужна мне —
Дождь пересохшей земле;
Ты нужна мне —
Утро накануне чудес;
Это вырезано в наших ладонях,
Это сказано в звездах небес,
Как это полагается с нами —
Без имени
И без оправданья
Но, если бы не ты,
Ночь была бы Пустой темнотой;
Если бы не ты,
Этот прах превратился бы в прах.
И когда наступающий день
Отразится в твоих вертикальных зрачках,
Тот, кто закроет мне глаза,
Прочтет в них Все то же:
Ты нужна мне.
Окружила меня стеной,
Протоптала мне
Тропу через поле;
А над полем стоит звезда —
Звезда без причины
Люблю осеннюю Москву
В ее убранстве светлом,
Когда утрами жгут листву,
Опавшую под ветром.
Огромный медленный костер
Над облетевшим садом
Похож на стрельчатый костел
С обугленным фасадом.
А старый клен совсем поник,
Стоит, печально горбясь
Мне кажется, своя у них,
Своя у листьев гордость.
Ну что с того, ну что с того,
Что смяты и побиты!
В них есть немое торжество
Предчувствия победы.
Они полягут в чернозем,
Собой его удобрят,
Но через много лет и зим
Потомки их одобрят,
Слезу ненужную утрут,
И в юном трепетание
Вся неоправданность утрат
Получит оправдание
Парит, парит гусиный клин,
За тучей гуси стонут.
Горит, горит осенний клен,
Золою листья станут.
Ветрами старый сад продут,
Он расстается с летом
А листья новые придут,
Придут за теми следом.
Формула жизни
Это Воля:
Паруса переполнены ветром-упругим, солёным,
А тяжёлый, послушный штурвал-в хрупких женских руках.
Каждый шаг по земле обжигает клеймом раскалённым,
Каждый вздох сожаления-точно иней на юных висках.
Это Счастье:
Пригнувшись пониже к лошадиной запутанной гриве,
Догонять словно время, солнца алый застенчивый шар,
Принимать на скаку стрелы слов, обвинений, порывов-
Чтобы краски заката не затмили душевный пожар.
Это Боль:
Жить взахлёб, на едином, шальном и неровном, дыхании,
Каждый миг мироздания осязать, обретать, смаковать,
Каплей быть: от злобы — к восхищению и оправданию,
И по старым друзьям, как по первой любви, тосковать
Ты свою судьбу сама рисуешь,
Бог сама себе ты и судья,
Но перед друзьями ты блефуешь,
Потому что в жизни ты одна!
Ты одна — к чему тут оправдания,
Выдумки про принцев, про дворцы?
Ведь в ночи не умолить рыдания
От любви, что выдумала ты.
Духом ты сильна, но одинока,
Над судьбой летишь с одним крылом,
И признать боишься, что судьба жестока,
Говоришь, что не жалеешь ни о ком.
В доме ты мужик и баба:
Постирать, убраться, гвоздь забить
Ты на всё имеешь в жизни право,
Только некому тебя любить!
Словно милостыню, просишь ласки,
На любое падаешь плечо,
И, на миг вдруг попадая в сказку,
В своё счастье веришь горячо.
Создаёшь себе ты мир иллюзий,
В том других пытаясь убедить,
Но счастливых обязательно «укусишь»,
Чтобы зависть в сердце погасить.
Терабайтов бесконечность,
Нашей жизни как в насмешку.
Человеческая мерзость,
С жемчугами вперемешку
Симулятор кладовеста,
Как протез на микросхемах,
Обжитое нынче место
Трёп пустой в различных темах.
На краю великой бездны,
Тонем в выдуманном мире,
Жаль, усилия бесполезны,
Мироздание видеть шире.
Мы ведь создали систему,
Только наших отражений,
Очень простенькую схему,
Примитивных заблуждений.
Как песчинки средь пустыни,
Идентичны средь подобных,
Ищем свет в болотной тине,
Троллей средь тупых и злобных.
Мы рабы своих желаний,
Неразумные, как дети
Нет смешнее оправданий,
За дела не быть в ответе.
Ещё одно потрясающее стихотворение любимой поэтессы ....
Ему на вид, пожалуй, не больше двух. Песок сбегает струйками из горсти. Он это слово ловит, как белый пух, и по слогам боится произнести. Подходит робко, трогает за ладонь, глаза, как небо, преданы и чисты. Он напряженно смотрит на детский дом и выдыхает: «Мамочка, это ты?» - и ждет ответа сжавшись, как ждут удар, как обрывают резко чужую нить Он загадал – однажды услышать «да» и веру в это чудо теперь хранит, и нет обиды в ясных его глазах, и нет вопроса: «Взрослые, почему?». Он мог бы сам об этом мне рассказать, но я боюсь – не выдержу, не пойму, когда он будет, милый смешной малыш, мне говорить, что Боженька любит всех и всех прощает Разве себе простишь, что предаешь застенчивый этот смех, что отнимаешь руку, отводишь взгляд, что ищешь оправдания – «не теперь»?... А он стоит, ни слова ни говоря, и прорастает светом своим в тебе, глаза, как небо, преданы и чисты, и в них слезинки копятся и звенят.
Он выдыхает: «Мамочка, это ты?»
И сердце отвечает: «Конечно, я»
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Оправдание» — 279 шт.