Цитаты в теме «пламя», стр. 4
Я снова такая, какой и была изначально
Любовь к сантиментам отмыло заботливо время
Я снова свободно иду от знакомства – к прощанью..
Легко забывая, когда вдруг встречаюсь – не с теми
Подумаешь, важность – какие-то там отношения
Всего лишь уроки судьбы – и за то ей спасибо..
Кому-то открылась чуть больше неверность решения
Пусть кинет булыжник в меня, кто не делал ошибок.
И лучше любить и сгорать, возрождаться из пепла,
Чем лишь по расчету, по делу, всегда хладнокровно
Я снова, как прежде – не кисну Я духом окрепла
Я просто дышу А вернее, не просто – а ровно!
Ты думал, что рабство любви будет длиться и длиться
А я оказалась сильнее Закалка годами
Когда строишь клетку для гордой, свободной жар-птицы,
Подумай о том, что она должна выдержать пламя.
Над фитилём свечи танцуют две души,
Огнём любви едва-едва касаясь края.
Под бархатом небес, шаги легки в тиши,
Мгновенья на двоих сердца запоминают.
От нежности дрожит прозрачный полумрак,
В объятьях света каждый шаг сближает вдохи.
Рождают волшебство биения пульсов в такт,
В узоре звёздных чувств сплетаются эпохи.
Меняются миры, кружится лёгкий дым,
Касания лаской опускаются на плечи.
Им хорошо вдвоём, молчанием святым
Быть скованными в этом пламени навечно.
Не обжигает жар, любовь теплом кружит,
В изгибах пламени, послушным воском тая,
Над фитилём свечи танцуют две души,
Своим огнём едва-едва касаясь края.
ЭПИГРАФ:
Как — то Станиславского попросили описать глаголом, что значит ЛЮБИТЬ. К нему предлагались различные варианты: дарить подарки и цветы, жить интересами любимого, пожирать глазами, петь от счастья и пребывать в эйфории Станиславский ответил:«Хотеть касаться» Любить не касаясь возможно ли? Нет душам преград и запретов сплетутся легко их не тронут за это, а способ забыться не создали Любить не касаясь, а было ли? Ты летом нечаянно пламя зажег, дотронулся вскользь и оставил ожег, а сердце, как будто, вынули. Любить не касаясь а нужно ли? Обломками встреч и осколками взглядов, любовью возвышенных ты голос мой ночью услышишь ли? Любить не касаясь, а хочешь ли? Скатиться по радуге чувств моих — безумных шальных ослепительных ты ведал такие, а много ли.
Эй, если есть ты там на небе,
Тебе мой вопль, тебе мой крик.
Ты видишь, взгляд мой тускл
И бледен, и в нем не пламя, а ледник.
Прошу, храни меня от глупых
Ненужных встреч, пустых обид,
От слов плохих,
Сиюминутных желаний, я уже побит,
Помят, и опытом раздавлен.
Храни меня, меня храни.
Убереги меня от травли
Или хотя бы сделай вид.
Так легче нам: во что-то верить,
Хоть мы устали от вранья,
И лучшей из своих материй
Укрой меня, укрой меня.
От пустословов, лицемеров,
От болтунов и прилипал.
Укрой меня, ты будешь первым,
По слухам, многих ты спасал
С чужих дорог и перепутий.
Беду и горе отведи.
Позволь дойти до самой сути,
Со смысла жизни, до любви.
И с верой, «ищущий — обретет»,
Я, на закате декабря,
Прошу, от всех ненастоящих,
Храни меня. Храни меня.
Добро, Свет самодостаточен он не нуждается в зле..Когда ориентиры размыты, то человек становится рабом своих желаний, он теряет ту связь, что дана ему как Спасение....Претерпевший до конца спасется, но и не могу не сказать еще одной вещи - что грех в нас, в том числе, начинается и тогда, когда мы решили что кто-то сдался, отклонился от пути... где пришла благодать, где ушла благодать - не видно нам... каждому дано мгновение, главное не продать его.
Держись за эту правду в тебе, держись чего бы не стоило.. молись, молись крепко... даже если легионы будут твердить обратное.. любой из нас как свеча на ветру...укрой ладошками это Пламя Света... защити, ибо никто кроме тебя...
Родословная книга господина Сомы, называемая Тикэн марокаси, считалась самой древней в Японии. Однажды в его дворце случился пожар, и вскоре весь он был объят пламенем. Господин Сома сказал, глядя на горящий дом: «Я не испытываю сожаления по поводу дома и всей его обстановки, пусть даже они сгорят дотла, потому что это вещи, которые позднее можно заменить. Я сожалею лишь о том, что я не смог вынести из огня родословную книгу, которая является самым драгоценным сокровищем моей семьи».
Среди тех, кто находился у него на службе, был один самурай, который сказал: «Я пойду и спасу ее». Господин Сома и все остальные рассмеялись и сказали: «Дом уже объят огнем. Как же ты собираешься ее вынести?»
Этот человек никогда не отличался особым красноречием, не приносил он и особенной пользы, но поскольку был человеком, который все делал от начала до конца, то его назначили одним из личных слуг господина. В этот момент он сказал: «Я никогда не был полезен своему господину, потому что не успевал за всем уследить, но я жил с убеждением, что однажды моя жизнь ему пригодится. Похоже, что такое время пришло». И он прыгнул в огонь.
После того как пожар потушили, господин сказал: «Поищите его останки. Какая жалость!»
Они все обыскали и нашли его обгорелый труп в саду, примыкающем к жилым помещениям. Когда его перевернули, из живота полилась кровь. Этот человек вспорол себе живот и положил книгу внутрь, и она совершенно не пострадала. С этого момента она стала называться Кровавой родословной.
Guillotine
В божественной тесноте Твои губы текут в меня...
Мои руки на твоих страницах... Медленно, по высокому дну.
Любовь моя, я предпочитаю пламя,
Где в каждой белой точке на конце строки,
Вновь качается таинство этого невесомого «мы»...
Anima - Animus.
Почерк сердца,
Тебе сегодня пить белый сок пера А cappella...
Рассыпаясь трепетом по плечам, пригубив стихи сближения,
Жажду ощущая в обожженных губах...
Там, где жизнь в пару всегда выбирает себе смерть...
В губах поящего обещание не щадить тебя этой ночью.
Тронутое поцелуем в позвонках наготы...
И уже не отыскать границ в раскаленном и хрупком.
Уязвимость близости...
Унеси меня глубже, в каждый изгиб желания
Тяжелеть сладостью смерти,
Ненасытностью возрождаясь.
Пригуби до дна полный влаги пепельный воздух...
Чёрное вино в красном бокале...
Повинуясь внутренней обреченности наших тел...
Рождая иное горение -
Горение всех оттенков нежности... медленней.
Великодушие казнящих глаз, слияние губ
Двоих, упавших к гильотине...
Пламенеет воздух
Повелительной жаждой гортанной
В этот звук, полосовавший спину...
На губах моих капелька терпкого сока граната –
Алая буква твоего поцелуя.
Напиши на моем теле чернилами близости...
В стихах прижатых телом к телу,
В предсмертии ночной сакуры вспышки звучания
Губ разомкнувшихся твоих.
Отдавая дань, обнажаются страницы откровения
Уже желающих сгореть друг в друге.
Заклинания этих слов...
Я позволяю тебе выжигать их на мне,
Я позволяю тебе скользить свободно.
Вечность не разлюбит этот танец, пока в нем жива любовь.
Произношу тебя побуквенно
Смотри же, как легко проходит звук,
Скользит по стеблям пальцев лепестками...
Сад алых строк - ожог у губ...
Лира ветров склоняется над (с)нами...
Сияй же в отраженьи глаз моих...
Я в них сгорал...сгорал в твоём «люблю»...
Как я сгорал, но жил ли кто светлее?...
Свидетельствую сердцем - не жалею!
О, боже правый, я бы повторил.
Чтоб развернуть октавы и стихи,
Ладоней зрячих повелительным глаголом,
Так любят женщину, так любят жизнь и слово,
До острия, до откровенья наготы.
Мы пламя двух, столкнувшихся во тьме...
Поспоривших о том, что знают пламя.
Я был тобой, я целовал стихами
Всё то, что запивали мы огнем.
Когда ты пьешь безудержно стихи,
Дрожит на шелке тесноты арена.
На сотни клеточек одна святая дрожь -
Риторика, лишающая тела.
Как нежно и опасно... ночь...
Вечное ценит только то, что бренно.
И лунный звук по телу льет вино,
Цветеньем наполняя вены.
И трещины и опечатки линий жизни,
Где мы спиной к спине, лицом у лицу,
Где двое нас, искавших суть одну,
Где пальцы пальцами... мы складываем в выси
Одну лишь ноту, на двоих одну.
Вторжение в глаза сверхзвуковой иглой...
Сквозь сумеречный алфавит движений
Протуберанцы аромата роз пронзают стих...
Как обнажЁнно голово-круженье.
Так тонко, так отчаянно легко...
Запретной книги алые страницы...
Как нежен звук, желающий забыться,
Произношу тебя побуквенно -
Люблю...
Le Desir
Я буду вслух читать стихи сегодня, на бархате ночи,
Прикосновением черной орхидеи к телу...
Строками обнажая тонкий след поцелуя на твоих запястьях
Сумасшествием, звучащим в крови.
Когда ты идешь во тьме на зов моих рук,
Мягким глотком пить тебя...
Знающие цену наслаждения...
Первый глоток - жажда, второй - страсть...
Пыльца цветов на пальцах - эстетика цветенья,
Совершенная каллиграфия обнаженных поцелуев...
Снять с тебя одежду, под которой ты так долго молчала...
Я выберу тона, подходящие к твоему звучанию...
К твоим касаниям,
Там, где время с пространством столкнулось и заговорило.
Там, где влажны лепестки...
Ты нежна и опасна, как пламя и лёд...
У вершины вдоха сойдись во мне всеми линиями и ливнями...
В литерах азбуки твоих движений,
В ребрах звезд, в ребрах ветра...
Плектрами* каждую струну твою остриём от лона до горла...
Пить поэзию твоей наготы,
Оттягивая приближение моих пальцев к твоим губам...
Завяжи глаза ей, вытяни руки её
И иди на прощание с разумом...
Нежный черный цветок:
Касанья, губы, руки, глаза - пропасти краЯ...
Жажда поёт в горле, отдавая нас огню.
Выдох как выстрел...
Глаза разлившихся любовью ,
Срезанные ветром, разлитый лунный сок.
Воск не устанет течь любовью
На тело, испившее белые строки...
И месяц, заблудившись в связках,
Прочтет le Desir на всех языках любви.
Вчитываясь в твою кожу,
Смешивать кровь с вином.
Вином, переливающимся через край неровного дыханья.
Я буду вслух читать стихи сегодня, на бархате ночи
*Плектрами - тут, кольцо-коготь, надеваемое на палец.
*Le Desir(фр.) - желание.
Все твои имена
Великолепие твоего сумасшествия,
Твоего взгляда, твоего касания...
Тут, на земле, тебя плачут, тобой восхищаются, тебя боготворят...
Чтобы выучить навсегда широту и высоту твоего прикосновения...
Тут, на земле, поступь твоя желанна.
Хочешь, я назову все твои имена?...
Моя смертоносная невеста,
Моя нежная рана,
Моя единственная вера,
Моя безудержная магия,
Моя обетованная...
Любовь моя...
Наследник твоих снегов,
Роскоши, вольных строк и откровений,
Благословленный белыми строками,
Черным шелком, алым пронзительным цветением, твоей грустью...
Я ступил на твой порог, откуда нет возврата...
Где пишется длинное завещание
В каждом прикосновение к твоей глубине...
Мой Демон, здравствуй!..
Мой Ангел, здравствуй!
Дерзнувшие стать вечностью - прах рядом с роскошью...
Ты - молитва для живых и мертвых...
Ты...бриз, который пролетает над телом
И который был предназначен слышащим тебя.
Последняя комната сердца, которую жаждет открыть человек...
Приветствую всех, кто уцелеет, всех, кто потеряет всё.
Удостоенный смертоносным символом близости испить твой поцелуй.
Коснись меня, любовь моя... удержи, урони, останься...
Сердце моё птицей в твою пропасть.
Ты идешь в чужеземных нарядах, в шепоте твоем качается пламя.
Никто не танцует изящней того,
Кто умирает в ночь, где погибают все времена одиночества...
Посмотри на этот алый, он самый сильный, его кровь ярче всех!
Каждый коснувшийся тебя, жарко целовал жизнь -
Страницы этого кратчайшего из кратких воплощений...
Моя любовь, моя женщина, моя вечность...
Сохраняю все твои буквы...
Все твои откровения... все твои имена, ставшие для меня одним...
Елей предплечий алеюще-открытый, танец шелковых теней...
Иду к тебе сквозь скальпель тишины,
Где слово - плод на ветке переспелой
Для медленного поцелуя...
Слагающие вспять,
Упавшие на руки весны,
Играя жестами блаженных тел,
Когда сыпятся ночи звездопадом,
Пропускающие в кровь красоту и гильотину,
Когда плеть моей жажды затягивает твои запястья шелком...
Сбиваясь и царапая воздух огня жаром слов...
Шиповника цветение
Глаза в глаза.
И в голосе твоем играет теснота,
И слышно, как бьется птица, готовая взлететь,
Сжигая наши сказочные ночи в ладонях невесомых трат...
Еще Южней...
Раздень все тени...
Я пыль, бездонность, жар, я пульс огня.
Летим по ветру, распятых между тел звучаний
Вновь возрождаясь, в пепле яркой крови...
Южным крестом оставляя свои поцелуи
У сожженных солнцем губ.
Написаны в крови теплые выдохи...
Пытаясь высчитать оставшееся время...
Строка пытается уловить твой аромат...аромат любви
В пылких окнах закатов, в травах густых и сотканных из нас.
Буквы капают со страниц,
Белая свита свечей,
Винтовые Лестницы желаний...
Погружение...
Сад, в котором мы были созданы когда-то...
Партитуры срывает ветер...и музыка звучит,
И поют вулканы наших вен...
На священные подмостки выходит жизнь, именуемая - ты...
Обожженные воздухом бабочки близости...
Стобуквенная дрожь...
Руки купать в твоем огне,
Где изнанка касаний легка,
Где мы - свидетельство глаз, предчувствий...продлений.
Где пламя с ветром исполняют танец,
Причащаясь огнем
На краю моих рук....
По обе стороны Неба
Я хочу, чтоб ты назвала все мои имена.
Ты прости мне мои истерики,
И любовь к тебе, бурей шквалистой,
Мягким пухом никак не стелятся,
Мои чувства, когда влюбляюсь я
Я люблю тебя, как безумная,
И ревную всегда отчаянно,
Словно ведьма, лечу из сумрака,
Ты обидел вдруг и в печали я
А любовь моя ярким пламенем,
Согревает сердца красивые,
Гаснет пламя, от боли плачу я,
А мне быть бы с тобой счастливою
Не гаси мое пламя нежное,
И прости мне мои истерики,
Сохрани бурю страсти бережно,
Я без пламени стану стервою.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Пламя» — 373 шт.
