Цитаты

Цитаты в теме «притча», стр. 3

Дьявол решил инструменты продать,
Те, что использовал для ремесла.
Стал на витрине товар выставлять
Ужас внушала коллекция Зла!

Зависти жгучей искрился кинжал,
В Молоте Гнева расплата ждала,
Мщения лук красотой поражал,
Ревности яд источала стрела.

Меч Вожделения радовал взгляд,
Острый клинок отражал лунный свет.
Цепи Желанья — греховный наряд,
В сердце ожогов наметили след.

Страх и Гордыня всегда на виду,
Ненависть будет извечно в цене,
Будто отдельно, на первом ряду —
Клинышек тонкий, невинный вполне.

Был он на вид неказист и потерт,
Надпись «Уныние» на ярлыке.
Ну, а цена выше всяческих мер!
Хватит ли денег в твоём кошельке?

Дьявола как-то прохожий спросил:
— Дорого ценишь его! Почему?
— Где у других инструментов нет сил,
Я доверяю ему одному.

— Клинышек в сердце — и ты обречён.
Дверь отворит для оставшихся всех.
Он, улыбнувшись, добавил еще:
— Самый смертельный — уныния грех!
Вдохновение - притча, прочитанная в Интернете.
Бесспорно, женщина и, к счастью, не богиня,
Ребёнок, ждущий в жизни чудеса.
В изгибах губ — соблазн любви и иней.
На веках — ночь. На локонах — роса.

Её глаза сравнимы только с бездной,
Где льются притчи, и витают сны.
Пытаться им не верить — бесполезно.
И, слава Богу, что они — одни

Такие Кисть в безудержном порыве
Стремится вновь, хоть бегло, воссоздать
Улыбку, взгляд И нет Её красивей
Впрочем, рассудок требует признать:

В Ней скрыта страсть, граничащая с криком.
В Ней — лабиринт желаний и надежд.
И я боюсь блаженствовать под игом
Её ресниц и безупречных вежд.

Я опасаюсь блеска перламутра,
Меня волнует каждый новый жест
Любая встреча с Нею — это утро,
Моих иллюзий сумрачный арест.

Коль суждены мне бегства и погони
По прихоти небесного судьи,
То пусть он даст упасть в Её ладони,
Сорвавшись в пропасть с млечного пути.
Это китайская притча.
Как-то раз двое монахов гуляли по саду даосского монастыря. Вдруг один из них увидел на их пути ползущую по земле улитку. Второй монах, его духовный брат, по недосмотру чуть было не раздавил ее, но первый монах вовремя его остановил. Он нагнулся и поднял животное. «Смотри, мы чуть не убили эту улитку. А ведь это животное представляет жизнь и через нее Дао, которому надо следовать. Эта улитка должна жить и продолжать циклы реинкарнации». И он осторожно выпустил улитку в траву. «Глупец! — рассердился другой монах. — Спасая эту никчемную улитку, ты подвергаешь угрозе грядки с салатом, которые выращивает наш садовник. Ради спасения жизни какой-то улитки ты уничтожаешь труды одного из наших братьев».
За их спором с любопытством наблюдал третий монах, который оказался поблизости. И поскольку они не могли прийти к согласию, первый монах предложил: «Давай обратимся с этим вопросом к нашему настоятелю, он мудрый, пусть он и решит, кто из нас прав», — и они отправились к настоятелю, с ними отправился и третий монах, которого заинтересовал этот спор. Первый монах рассказал, как он спас священную жизнь, которая вмещает тысячи будущих или минувших существований. Настоятель слушал, кивая головой, потом объявил: «Ты прав, так и надо было поступить». Второй монах возмутился. «Как же так? Разве хорошо спасти улитку, которая обгладывает овощи? Улитку надо было раздавить, и спасти огород, который каждый день дает нам вкусную пищу! » Настоятель выслушал, кивая головой, и сказал: «Это верно. Так и надо было поступить. Ты прав». Тогда третий монах, который до сих пор молчал, возмутился: «Но их точки зрения противоположны! Разве оба они могут быть правы? » Настоятель долго смотрел на него. Потом покачал головой и сказал: «Это верно. И ты тоже прав»