Цитаты в теме «простота», стр. 4 ▷ Socratify.Net

И у простоты, есть свои сложности.

Знай: простота – удел святых глупцов,
И скромность не всегда и всем во благо.
Не верь речам идейных подлецов,
Не слушай клоунов и пьяных анекдотов.

Мы помолчим с тобою просто так,
Нам не нужны вопросы и ответы,
В уюте простоты исконных благ
С улыбкою приветствуя приметы.

Мы помолчим с тобою в унисон,
Чтоб слушая спокойное дыханье,
Наполнили уверенностью сон
Про доброту земного мирозданья.

Мы помолчим с тобою и о нас
Слова в душе, как песни дивный звук,
Бывает миг волшебным только в час,
Когда с тобой молчит твой лучший Друг.

Простота есть безусловное следствие сознания внутренней полноценности.

Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятия -
Швейцару, дворнику, для избежания зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
А придерутся
К тому, к сему, а чаще ни к чему,
Поспорят, пошумят, и разойдутся.
Прямые канцлеры в отставке — по уму!
А впрочем, он дойдет до степеней известных,

Ведь нынче любят бессловесных
Скромна, а ничего кроме
Проказ и ветру на уме.
Попал или хотел попасть?
Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой
К военным людям так и льнут.
А потому, что патриотки.
Что мне молва? Кто хочет, так и судит.
К лицу ль вам эти лица.
Частенько там
Мы покровительство находим, где не метим.
Ну, постоянный вкус! в мужьях всего дороже!
Да, мочи нет: миллион терзаний
Числом поболее, ценою подешевле.

Я не завидую ни шпилькам, ни мехам.
Моторам новым, статусным квартирам.
Ни платьям в пол, ни личным поварам.
И тем, кто претендует на владенье миром.

И даже кольцам, тем, что пальцы тяжелят.
И самым неожиданным подарками.
И тем, кто всем поклонникам подряд
Надежду дарит, обжигая ярко.

Я не завидую цветущей красоте
И самому шикарному парфюму.
Не в этом смысл. Смысл в простоте.
В признаниях. И в этом моё чудо.

И сотню раз готова выбрать я
Твои ладони и твои запястья.
Пусть выбирают временное те,
Кто не был без пяти минут от счастья.

Таким же образом и любовь — это не отсутствие чувств (ненависти, злости, похоти, ревности, жадности), но сумма всего, что можно чувствовать. Любовь есть общая сумма всего. Итоговое количество. Просто всё.
Поэтому, чтобы душа ощутила на опыте совершенную любовь, она должна ощутить на опыте каждое человеческое чувство.
Как можно сострадать тому, чего не понимаешь? Как можно прощать другому то, чего никогда не испытывал в себе? Итак, мы видим одновременно простоту и потрясающее величие путешествия души. Наконец мы понимаем, что ей нужно:
Цель человеческой души — ощутить всё, чтобы она могла быть всем.
Как она может быть вверху, если никогда не была внизу, быть слева, если никогда не была справа? Как ей может быть тепло, если она не знала холода, как она может быть хорошей, если она отрицает зло? Совершенно очевидно, что душа не может выбрать быть чем-либо, если ей не из чего выбирать. Ведь для того, чтобы душа могла познать свое великолепие, она должна знать, что такое великолепие. Но она не может знать этого, если нет ничего, кроме великолепия. И душа осознает, что великолепие существует только в пространстве того, что не является великолепным. Поэтому душа никогда не отвергает то, что не является великолепным, но благословляет, видя в этом часть себя, которая должна существовать, чтобы могла проявиться другая её часть.

Я смерть зову, мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаяния,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошно одеянии,

И совершенству ложный приговор,
И девственность поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой!

И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.

Все мерзостно, что вижу я вокруг,
Но как тебя покинуть, милый друг?

Простота — необходимое условие прекрасного. Простое и безыскусственное может быть нехорошо, но непростое и искусственное не может быть хорошо.

В сущности в своей простоте они желают лишь одного: чтобы никто не причинял им страдания. Поэтому они предупредительны к каждому и делают ему добро.
Но это трусость – хотя бы и называлась она «добродетелью».

Любовь весьма замысловата
В своей привычной простоте,
Но все ж она не виновата,
Что любим мы совсем не тех.

Украшение женщины — молчаливость;
похвальна также и простота наряда.

К чему нам быть на «ты», к чему?Мы искушаем расстоянье.Милее сердцу и умуСтаринное: Вы — пан, я — пани.Какими прежде были мы Приятно, что ни говорите,Услышать из вечерней тьмы:«Пожалуйста, не уходите».Я муки адские терплю,А нужно, в сущности, немного —Вдруг прошептать: «Я Вас люблю,Мой друг, без Вас мне одиноко».Зачем мы перешли на «ты»?За это нам и перепало —На грош любви и простоты,А что-то главное пропало.

Я понял, что человек узнается не по ласковым словам, не по добродушию или простоте в обращении, а лишь тогда, когда у него появляются власть и деньги. Власть в руках мудреца превращает его в ученика, а власть в руках глупца превращает его в диктатора.

В ней есть элегантность ежика: снаружи сплошные колючки, не подступиться, но внутри что-то подсказывает мне, что внутри ее отличает та же изысканная простота, какая присуща ежикам, зверькам апатичным — но только с виду, никого к себе не подпускающим и очень-очень славным.

Бедного украшает гордость, богатого — простота.

Простота - это самое умное, что придумало человечество. Даже самая сложная конструкция может быть выведена из строя простейшими действиями.

Самое трудное — сохранить истинную простоту.

Чтобы достичь простоты, необходимо прорыть туннель в недрах сложности. Чтобы быть по-настоящему простым, нужно добраться до самой глубины.

Не раз бывало, что какой-нибудь ослеплённый пастушок по ошибке принимал бесчувственность за скромность, тупость за девичью сдержанность, полнейшую пустоту за милую застенчивость, — одним словом, гусыню — за лебедя! Быть может, и какая-нибудь милая читательница наряжает осла во всю пышность и блеск своего воображения, восхищаясь его тупоумием, как мужественной простотой, преклоняясь перед его себялюбием, как перед мужественной гордостью, усматривая в его глупости величественную важность; словом, обходясь с ним так, как фея Титания с неким афинским ткачём. Мне сдаётся, я видел не однажды, как разыгрываются подобные «комедии ошибок».