Цитаты в теме «радость», стр. 89
Вы можете срезать цветок розы, вы можете анатомировать его, вы можете поместить разные ее части в отдельные систематически помеченные бутылочки, но одна вещь будет упущена: там не будет красоты и не будет жизни, не будет радости, танца цветка розы на ветру, в дождь, на солнце; все это исчезнет. Там будет лишь несколько химических веществ, но эти химические вещества не будут цветком розы, эти химические вещества были всего лишь ситуацией, в которой возникла роза. Они не составляют розу, они оставляют лишь ситуацию, в которой возникает роза. Если вы уберете их, роза исчезнет в своем невидимом мире.
Жизнь продолжается
Ногти покрыла красным,
Лакируя свою привлекательность,
Пальцами провела по щекам,
Скрывая прикосновения
Его опьяняющей кожи,
По губам скользнула помада,
Закрасив места поцелуев,
В тень положила радость
Страстных свиданий с ним,
Загладила кремом
Усталость воспоминаний,
Подвела глаза,
Те никогда не подводили ее,
Тушью стерла с ресниц разочарований пыль,
Расческой поправила волосы,
Разглаживая сомнения,
Рассеяла окончательно их духами,
Улыбнулась, оставив уныние зеркалу.
«Жизнь продолжается» вышла на улицу
К новым цветам и поклонникам.
Подлых людей много развелось, и горевать из-за них — просто непозволительная роскошь.
Справедливости нет в природе, так же как и нет равенства. Люди уже от рождения бывают неравны — в способностях, в уме, в красоте, в здоровье, а справедливость — это от Бога.
Не сама измена разрушает брак, а осведомленность об этой измене.
Не каждому дано прожить жизнь, в которой быт, гардероб и кухня всегда находятся в образцовом порядке, а делом супругов остается лишь доставлять друг другу радость и удовольствия.
Самое главное-это желание жить. Радоваться солнечному лучу, полевому цветку, воробью, чирикающему на ветке. Дар умения быть счастливым в детстве есть почти у всех, но лишь немногие могут сохранить его на всю жизнь. Большинство теряет эту чудесную способность уже в юности. Юность максималистична, ей свойственно все драматизировать, она тянется ко всему мрачному, черному-это очевидно, оборотная сторона того же явления, расплата за детскую радость бытия, а потом начинается сумасшедшая гонка. Жить уже некогда — надо успеть одно, другое, третье, достичь, приобрести, состояться, добиться. А потом вдруг в какой-то момент осознаешь, что гнался-то ты за миражем. Но пока гнался, жизнь прошла мимо. И ничего уже не воротишь Вы никогда не задумывались над тем, почему старые люди так держатся за свои привычки.
Смех, веселье, радость —
У него все было,
Но, как говориться, жадность
Фраера сгубила
У него — и то, и се,
А ему — все мало!
Ну, так и накрылось все,
Ничего не стало.
Подымайте руки, в урны суйте
Бюллетени, даже не читав, —
Помереть от скуки! Голосуйте,
Только, чур, меня не приплюсуйте:
Я не разделяю ваш Устав!
Слухи по России верховодят
И со сплетней в терции поют.
Ну, а где-то рядом с ними ходит
Правда, на которую плюют.
Жизни после смерти нет.
Это все неправда.
Ночью снятся черти мне, убежав из ада.
Сегодня в нашей комплексной бригаде
Прошел слушок о бале-маскараде.
Раздали маски кроликов,
Слонов и алкоголиков,
Назначили все это в зоосаде.
— Зачем идти при полном при параде?
Скажи мне, моя радость, Христа ради! -
Она мне: — Одевайся!
Мол, я тебя стесняюся,
Не то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади.
— Я платье, — говорит, — взяла у Нади,
Я буду нынче как Марина Влади!
И проведу, хоть тресну я,
Часы свои воскресные,
Хоть с пьяной твоей мордой —
Но в наряде.
Зачем же я себя утюжил, гладил?
Меня поймали тут же, в зоосаде.
Ведь массовик наш Колька
Дал мне маску алкоголика,
И «на троих» зазвали меня дяди.
Я снова очутился в зоосаде.
Глядь — две жены,
Ну две Марины Влади!
Одетые животными,
С двумя же бегемотами.
Я тоже озверел и встал в засаде
Наутро дали премию в бригаде,
Сказав мне, что на бале-маскараде
Я будто бы не только
Сыграл им алкоголика,
А был у бегемотов я в ограде!
Это последний раз, когда ты попался
В текст, и сидишь смеешься тут между строк.
Сколько тебя высасывает из пальца –
И никого, кто был бы с тобою строг.
Смотрят, прищурясь, думают – something s wrong here:
В нем же зашкалит радостью бытия;
Скольким еще дышать тобой, плавить бронхи,
И никому – любить тебя так, как я.
День мерить от тебя до тебя, смерзаться
В столб соляной, прощаясь; аукать тьму.
Скольким еще баюкать тебя, мерзавца.
А колыбельных петь таких – никому.
Челку ерошить, ворот ровнять, как сыну.
Знать, как ты льнешь и ластишься, разозлив.
Скольким еще искать от тебя вакцину –
И только мне ее продавать в розлив.
Видишь – после тебя остается пустошь
В каждой глазнице, и наступает тишь.
«Я-то все жду, когда ты меня отпустишь.
Я-то все жду, когда ты меня простишь».
Бритый стройный старик всегда немножко старинен, всегда немножко маркиз. И его внимание мне более лестно, больше меня волнует, чем любовь любого двадцатилетнего. Выражаясь преувеличенно: здесь чувство, что меня любит целое столетие. Тут и тоска по его двадцати годам, и радость за свои, и возможность быть щедрой — и вся невозможность. Есть такая песенка Беранже:
Взгляд твой зорок
Но тебе двенадцать лет,
Мне уж сорок.
Шестнадцать лет и шестьдесят лет совсем не чудовищно, а главное — совсем не смешно. Во всяком случае, менее смешно, чем большинство так называемых «равных» браков. Возможность настоящего пафоса.
О хамстве своей природы:
Никогда не радовалась цветам в подарок и если покупала когда-нибудь цветы, то или во имя чье-нибудь (фиалки — Парма — Герцог Рейхштадтский и т. д.) или тут же, не донеся до дому, заносила кому-нибудь.
Цветы в горшке надо поливать, снимать с них червей, больше пакости, чем радости, цветы в стакане — так как я непременно позабуду переменить воду — издают отвратительный запах и, выброшенные в печку (всё бросаю в печь!), не горят.
Если хотите мне сделать радость, пишите мне письма, дарите мне книжки про всё, кольца — какие угодно — только серебряные и большие! — ситчику на платье (лучше розового!) — только, господа, не цветы!
Надо продолжать жизнь с того, на чем она вчера остановилась, и мы с болью сознаем, что обречены непрерывно тратить силы, вертясь все в том же утомительном кругу привычных стереотипных занятий. Иногда мы в эти минуты испытываем страстное желание, открыв глаза, увидеть новый мир, преобразившийся за ночь, нам на радость, мир, в котором все приняло новые формы и оделось живыми, светлыми красками, мир, полный перемен и новых тайн, мир, где прошлому нет места или отведено место весьма скромное, и если это прошлое еще живо, то, во всяком случае, не в виде обязательств или сожалений, ибо даже в воспоминании о счастье есть своя горечь, а память о минувших наслаждениях причиняет боль.
А на улице снег с дождём —
Вперемешку печаль и радость.
Сердце — шепотом: «Переждем,
Отодвинем на время старость».
Мыслям грустным — мой сон виной,
До сих пор храню ощущения,
Как к ладошке моей щекой
Прикасался, тая смущение.
Сон растаял, как этот снег,
И пролился, как дождь, слезами.
Дорогой ты мой человек,
Почему так случилось с нами!
Вот бы встретиться нам, когда
Были молоды и свободны —
И далёкие города
Не помеха, когда влюблён ты.
Я б счастливой тогда была,
Вышивала б узор цветистый
С белой нитью скользит игла
Снова снег смотри чистый-чистый.
Я не пришёл и вряд ли уж приду
Закатом томным, залитым в багрянец,
Восходом, росы облачая в глянец,
Не принесу ни радость, ни беду
Ты извини я больше - не приду
Ты говоришь, что больше не придешь,
В слова красиво облекаешь горе
И рушишь наше тонкое родное
И думаешь, что во спасенье ложь
А я схожу с ума ты не придешь
Предательски молчит дверной звонок.
Давно уснули за стеной соседи,
Я жду, как ждут чудес лишь только дети,
Или как те, кто так же одинок
Ну что же он молчит, дверной звонок!
Проходит ночь за окнами рассвет
Порадовал бы солнышком весенним
Но вместо солнца проползают тени
По шторам сквозь луны унылый свет
Зачем же без тебя пришел рассвет
Набатом бьются в голове слова,
Которым не хочу, не смею верить
Моя такая горькая потеря,
Так странно, что я все еще жива
Когда во мне болят твои слова.
Я сжигала свои корабли, хоть и плаваю неумело я.
А вокруг на две сотни верст ни намека на берег нет.
Я сжигала свои корабли с дикой радостью оголтелою,
Будто этот пожар мне был панацеей от зла и бед.
Я свои разрушала мосты и смотрела потом, как падают,
Отрезая обратный путь если вдруг захочу к тебе.
Я свои разрушала мосты, эстакада за эстакадою
И, ты знаешь, мне был тогда по душе этот бес предел.
Лишь вначале беда лиха, дальше — проще, всё так, по мелочи
Память рук, память губ и слов поделить, раздарить чужим
И остатки ненужной нам, непригодной щенячьей нежности
Можно смело сдавать в утиль. Чем мы хуже других транжир?
Ты цедишь слова сквозь зубы
«Ну я поздравляю, типа»
И радость идет на убыль,
И душу знобит от «гриппа».
Дрожит, бедолага, мелко,
Капризничает, канючит
Подайте из ласки грелку,
И шарфик слов не колючих.
А я говорю ей: «Хватит!
Справляйся сама, как можешь.»
И, может быть, сразу, кстати,
Всё прошлое уничтожишь.
Там много чего осталось
Обид, унижений ложью.
Любви же — такая малость,
В сравнение с другим ничтожна.
Пусть слезы застынут в горле,
Пусть в сердце заноют раны,
Мы вспомним, душа, что гордость
Всегда оставляет шрамы.
Укроемся от ненастья
Под маской чужой сатира
Ему пожелаем счастья,
Простим и отпустим с миром.
Давно с тобой не виделись, Тоска
Ну Здравствуй, коль пришла. Чего ты хочешь?
Не буду спорить слушаю Пока
На жизнь мою докажешь полномочия.
А, впрочем, знаю доводы твои
Любовь, шагренью, тает понемножку.
На мыльные похожа пузыри —
Не удержать и не поймать в ладошку.
Друзей теперь стал очень узким круг
Случайных встреч нерадостны минуты.
Всё реже в унисон сердец их стук
С моим. А жизней врозь идут маршруты.
Всё чаще в отражении зеркал
В привычном одиночестве домашнем —
До блеска вымытый пустой бокал,
В нём нет ни грамма радости вчерашней.
Попробуй-ка меня ты удивить.
Скажи ещё чем жизнь моя «богата».
Но я сумею стрелки запустить
В обратный ход по полю циферблата
Любовь вернётся, в дом придут друзья,
Бокал наполним радостью и светом,
И твой визит, напрасен был и зря.
Поди ты прочь мне не нужны советы.
Как жила до тебя? И, наверно, не вспомню теперь
Чьи-то лица, слова, даже тех, кто особенно дорог.
Я устала от бед, пустяковых и важных потерь.
Что еще можно ждать, если леди немного за сорок?
Ты пришел в жизнь мою с золотою сентябрьской листвой.
Запоздалым теплом, тихой радостью бабьего лета.
Дал испить мне любви, жаркой страсти напиток хмельной.
И до станции «Мы» подарил два счастливых билета.
Не сердись, что поверить мне в эту мечту нелегко —
Как тяжелый рюкзак за спиною: ошибки и опыт.
Но так нужно сейчас, когда ты от меня далеко,
«Обнимаю, люблю и целую» — услышать твой шепот.
Я услышу тебя через многие тысячи вёрст!
Через годы, которые судьбы навек разделили
Ты прошепчешь «люблю» — вспыхнет небо крупинками звёзд,
На ладони моей изменив предначертанность линий.
По судьбе другого не надо мне!
Я твой Ангел, ты мною храним.
Пропою стихами, балладами —
Ты один у меня, ты один!
Если скажут вдруг, что не пара мы,
Между нами желая вбить клин,
Отогреем друг друга взглядами.
Ты один у меня, ты один!
В нашей жизни все было поровну,
Светлых дней и тяжелых годин.
Не кружить над ней злому ворону!
Ты один у меня, ты один!
Пусть, порою, теряли терпенье,
И казалось, что нет больше сил-
Это длилось всего лишь мгновенье.
Ты один у меня, ты один!
Мы не знаем еще усталости,
Хоть прошли этот путь до седин.
И в беде, и в тоске, и в радости-
Ты один у меня, ты один!
Ранним утром будильник тревожит мой сон,
Вырывая из гущи волшебных событий.
Кофе. Новости. Душ. Макияж. Телефон.
И откуда-то вдруг: «Я хочу тебя видеть!»
«Авторадио» громко в маршрутке звучит,
Симпатичный попутчик весьма любопытен.
Он про то, да про сё, он про мамин гастрит.
Но одно в голове: «Я хочу тебя видеть!»
День проходит в заботах, делах, суете.
Кто-то радостью делится, кто-то — в обиде.
А в бегущей строке на рекламном щите
Мне мерещится вновь: «Я хочу тебя видеть!»
Вечереет. Но всё мне не так, и не то.
Вроде жизнь, как всегда — на привычной орбите.
Вдруг застанет врасплох мой любимый рингтон,
И услышу слова: «Я хочу тебя видеть!»
То, что нередко слишком сурово именуется неблагодарностью детей, не всегда в такой степени достойно порицания, как полагают. Это неблагодарность природы. Природа, как говорили мы в другом месте, «смотрит вперёд». Она делит живые существа на приходящие и уходящие. Уходящие обращены к мраку, вновь прибывающие — к свету. Отсюда отчуждение, роковое для стариков и естественное для молодых. Это отчуждение, вначале неощутимое, медленно усиливается, как при всяком росте. Ветви, оставаясь на стволе, удаляются от него. И это не их вина. Молодость спешит туда, где радость, и где праздник, к ярким огням, к любви. Старость идёт к концу жизни. Они не теряют друг друга из виду, но объятия их разомкнулись. Молодые проникаются равнодушием жизни, старики — равнодушием могилы. Не станем обвинять бедных детей.
Покупатель обращается к продавцу:
— Скажите, у вас в продаже нет мягких скалок? Из ваты, например?
— А вот как-то нет.
— Жаль, сегодня изрядная пьянка предстоит. Захотелось вдруг порадовать жену подарком.
***
Не совсем уверенно держащийся на ногах муж вваливается ночью домой:
— Жена, только никаких скандалов! Встретил Василия — закадычного друга детства, вот и выпили на радостях.
— Это с Васькой из соседнего подъезда ты так нажрался? Так вы же, гады, три дня назад в усмерть упились!
— Эх, бабы, ничего в не понимаете в настоящей мужской дружбе Каждый день разлуки с другом тянется как месяц!
***
— Жена, сколько можно? Опять на ужин макароны!
— Ну ты и привереда! Когда я всё прошлую неделю тебя картошкой кормила, то ты картошкой возмущался. А теперь уже и макароны чем-то не угодили.
***
— Сестра, гуся! Нет, индейку! Нет, курицу!
— Эх, больной, опять простыня мокрая! С таким склерозом нечего в больницу ложиться.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Радость» — 2 211 шт.
