Цитаты в теме «ритм», стр. 7
Мы вышли из ресторана и пошли вдоль по улице медленно, наслаждаясь вечерней прохладой и запахом города, который стоит на море. Оно задаёт жизни особый ритм. Даже когда его не видно и не слышно, всё равно присутствует запах омытых солёной водой камней, влажного песка, мокрых досок, и в любом квартале, даже самом отдалённом, царит эта удивительная, волнующая атмосфера, когда есть возможность в любой момент забросить дела, какими бы важными они ни были, и унестись на пляж. И не надо для этого бежать в турагенство или искать варианты в Инете, заморачиваясь с визой, если её нет, потом долго и нудно ехать в аэропорт и проходить необходимые для отъезда формальности. Вот когда всего этого нет, когда море находится в двух шагах от работы, тогда это кайф.
Душе порою трудно так излиться
И выплеснуть все то, что накопилось в ней.
И бесполезно в этот миг молиться,
Чтобы вернуть мгновенья светлых дней.
.
И как в часах песочных тонкою струею,
Тоска и боль струятся с края в край.
Душа как скрипка с порванной струною,
Надтреснут голос, как ты ни играй...
.
И тихо возвращаясь в день ушедший,
Глаза слезами наполнялись вновь,
Стучало сердце в ритме сумасшедшем,
Пытаясь вспомнить прежнюю любовь.
.
И мечется душа, как будто в клетке птица,
И, силясь полететь, взметает крылья ввысь.
Так близко воля, но разве к ней пробиться?
Лишь тихо кто-то скажет: "Помолись..."
.
Да, Бог все видит, но и он бессилен
Помочь душе, что стонет так во мне.
Такая боль всевышним не по силам,
А Сатана сожжет боль на огне...
.
Ни Бес, ни Бог ничем мне не помогут,
В конце концов душа найдет себе исход.
Ведь это с ней бывает лишь порою.
С исходом проще... В чем искать исток?
А темнеет гораздо раньше.
И не тянет гулять часами
По замерзшим пустым дорогам,
Любоваться ночной рекой.
Лучше греться хорошим кофе,
На диван залезать с ногами,
Примиряясь с жестоким миром...
Сколько стоит такой покой?
А порой можно видеть солнце
В небесах обнаженно-синих.
Не бросай им упреков вечных, -
Не работай под дурака...
Одиночество - боль упрямцев.
Одиночество - карма сильных.
Но оно может стать и другом...
Сколько стоит твоя тоска?
А еще можно просто слушать,
Как работает дождь уставший,
Как по крышам он бьется
В ритме не рождённых губами фраз.
И ты плачешь под теплым пледом,
Становясь на столетия старше,
Возносясь над щемящим прошлым...
Сколько стоит такой экстаз?
А на город ложится осень.
Водит тростью по старым ранам,
Ставит грустный, простой диагноз,
С пациента не взяв гроша...
И не спрятать больное сердце,
Притворившись дурным и пьяным.
Ты узнаешь по точным прайсам,
Сколько стоит твоя душа...
Я искала свое озарение
В сотне прожитых мною стихов.
Мне казалось, всего лишь мгновение,
И я путь освещу ритмом слов.
И о счастье с земным притяжением
Днем мечтала с укором немым.
Ночью опыт шептал откровением,
Что в иллюзиях истины дым
Я ходила за истиной верною
По проторенным и неисхоженным,
Но меня нарекли стервой нервною
Не попутчики вовсе, прохожие.
Я метала пред ними жемчужины,
Я черствела сердечком в пути,
А потом раскрывала сконфуженно
Лепестки беззащитной души.
От себя вновь бежала неистово
В безразличие закрытых дверей.
И сиянье души серебристое,
И пророков средь близких друзей
Я искала как вдохновение
Неизбежно написанных строк.
Я искала — предназначение
Среди сотен мне данных дорог.
Как и всем мне ошибки присущи,
Но кто ищет, однажды найдёт.
И осилит дорогу идущий.
И ответит, как срок подойдет.
Он звонит: «У меня есть пара часов».
Она срывается. Вешает амбарный засов
На компьютерные девайсы.
Быстро бежит по лестнице: цок-цок-цок.
Держится молодцом.
Она ломает свой график, утренний ритм.
Она сама не знает, что говорит,
Но, вероятно, глупое что-то, доброе,
Пока они целуются, как подорванные,
Как два тяжеловеса тяжело раненных...
Они всегда встречаются на окраинах.
Она с ним вместе ездит по Химкам-Ховрино
И говорит про Моцарта и Бетховена,
Про кольцевую рифму и новый Windows.
Они опять не знают, когда увидятся.
Она его не спрашивает: «Когда же?»
Совсем не получается жить адажио
И не бросаться в жаворонки из сов.
И только пара, пара,
Пара часов.
Я - умственный, конечно, инвалид,
Черты безумия во мне преобладают.
Как ни корми, душа моя болит,
Когда другие жизни голодают.
И, кружкой кофе начиная день
В мирах, где качка ритма — как в вагоне,
Я вижу мной ограбленную тень,
Чья кружка кофе греет мне ладони.
И утешает только перевод
С испанского, из дивного поэта,
Который сам — такой же идиот
И шлёт привет, с того взирая света,
И, олуху небесного царя,
Ему я кофе наливаю кружку,
И пузырём в окне моём заря,
Опилки снега, ветер гонит стружку,
И строки начинаются на И,
Чья ткань соединительная дышит,
Как жабры архаической любви
На глубине, где нас никто не слышит.
В морском прибое, в шуме сосен,
В глухой тональности дождя,
И в кликах журавлей под осень,
И в том, как слово произносит
Впервые малое дитя,
Во всхлипах (стонах, междометиях),
В потоках и лавинах гор,
В любом предмете и сюжете,
Во всех пределах и столетиях
Живут мажор или минор.
Есть звукоряды чистых тембров —
Чугун колоколов и сталь,
Ель тонкой деки и хрусталь,
А город — хаос пот и темпов,
Его тональность не проста.
И если выдастся минута
Беспечной грусти, праздных дум,
Прислушаюсь тогда к чему-то,
Что рядом прозвучит лишь смутно,
Как легкий и неясный шум,
И в соразмерность ритма доли
Я приведу по мере сил,
И к звукам горечи и боли
Добавлю радости и воли,
И шум берез или осин.
И ощущаю повторение
Из бессознательной глуши
Мелодии стихотворения,
И выбираю направление
Потока мысли и души.
Я становлюсь натянутей и струннее —
Это привычка быть обнаженным нервом,
Стонами инструмента в упрямых пальцах.
Сколько ты хочешь еще во мне продолжаться
Звуками, перебоями, сердца ритмом? —
Под музыку эту пылал бы песок корриды,
И воздух арены мешался со свежей кровью,
На равные войны, напополам раскроен
Вот публика снова чествует жадным ревом того,
Кто ушел с арены непокоренным.
Господи, дай мне сердце, такое,
Где бы не отзывалась битва под знойным небом.
Эта привычка быть — как мороз по коже.
Господи, дай уйти, если он — не может.
Я устала звучать во имя его стараний
А Господь восхищен: «С ума сойти, как играет!»
Когда мы прошепчем усталое: «Хватит!», когда промахнемся в последнюю лузу, когда мы поймем, что наш катет не катит на самую плёвую гипотенузу, когда от надежды — ни маленькой крохи, и вышел из строя посадочный модуль, когда на виду у стоящих поодаль мы, воздух глотнув, захлебнемся на вдохе, когда нас отключат за все неуплаты, навряд ли сюрпризом окажется, если к нам с неба опустится некто крылатый, вальяжней покойного Элвиса Пресли. Глаза его будут — два черных колодца. Он скажет: «Вам, братцы, придется несладко » и розовой ручкой в младенческих складках возьмет нас в охапку — и в небо взовьется, где ветер и ветер, лишенный мотива, а равно и ритма, безвкусный и пресный. Мы будем при этом бесплотны на диво, хотя по другим ощущеньям — телесны. Не чувствуя больше душевную смуту, мозги ожиданием горя не пудря, пробьем облаков купидоновы кудри и к месту прибудем. Минута в минуту.
Всё вполне выносимо, но в общих чертах,
А в деталях постылые эти детали!
Не от них ли мы так безнадёжно устали,
И особенно те, кто сегодня в летах.
Эти ритмы попсовые над головой,
Эта дрель за стеной, что проникла в печёнки,
Уголовного вида хозяин лавчонки,
Одинокой собаки полуночный вой,
Этот ключ, что, хоть тресни, не лезет в замок,
Полутёмный подъезд и орущие краны,
Тараканы и мыши, и вновь тараканы,
В жаркой схватке с которыми всяк изнемог.
Бог деталей, я всё же не смею роптать.
То ли Ты мне шепнул, то ли выскочка – дьявол,
Что на тех, кто в мирском этом хаосе плавал
И тонул, - лишь на них снизойдёт Благодать.
Я устала жить в этом ритме —
Не обвал, так дожди с небес.
Он садится и говорит мне —
Солнце, это ли не пиздец?
Хорошо бы с тобой тут вечно,
Ну как минимум — до утра,
Только ты же опять по встречной,
Мне — под ребрами свист, дыра.
Никто ничего не просит, можно врать,
Только нечем крыть.
«Пожалей себя, успокойся.
Будет так, как должно бы быть.
Вот сейчас тебе двести чая,
Пара слов, и потёк твой лёд.
Мы сейчас тебя откачаем,
Я уеду и все пройдет.»
Ладно-ладно, я понимаю
«Но вообще-то ты молодец!»
Он уходит, а я, немая,
Понимаю — пиздец.
Ну вот и перемены в снах моих:
Ты и туда пробрался не случайно.
Отныне будешь властвовать в них тайно
Не потому, что сплёл Амур двоих,
А потому, что холодно душе
И невозможны наяву полёты.
Усталость будней, частые цейтноты
В затылок жарко дышат нам уже.
Как греет душу память юных лет
И тёплый зайчик солнечный в ладони!
Ночным дождём разбуженные кони
Летят стрелою в сказочный рассвет.
Но нет ночных свиданий, нет коней,
И только сердце бьётся так тревожно.
Родное, будь спокойней, осторожней,
Будь в ритме снисходительней ко мне.
А грех и страсть пусть властвуют во снах,
Где я с тобой — до самоотречения
Или в стихах — до умопомрачения,
Или А впрочем, близится весна.
Жар золотокосая,
Хрустким песком и вереском
Полдень крадётся, стелется
Тень ножевая длинная.
В тонких кувшинах пенятся,
Ягоды бродят винные.
Сны забредают влажные,
Ложные, белоснежные.
Милая, нам ли, бражникам,
Прятаться за одеждою
И притворяться истово,
Дескать, невинность лакома.
Всё, что меж нами выросло —
Вызреет ночью злаками.
Злачными переулками,
Тайными подворотнями
Грозы гуляют гулкие
Ранеными животными.
Мне бы живот твой сливочный,
Переходящий в золото,вылакать.
Но не вылечить
Эту, на грани голода,
Жадную, ненасытную тягу.
В яремной ярыми, спорыми,
Злыми ритмами,
Ядерными пожарами
Бьётся она без устали
И зарастают медленно
Пустоши наши, пустыни
Алыми первоцветами.
Танцует нежность по причалу наших слов,
Кружит в дыханиях с солёными ветрами,
И лёгкий ритм её чарующих шагов
Сплетает ниточку мелодий меж сердцами
Легко скользит по пенной кромке тёплых волн,
Нас наша нежность сберегает от ненастья.
И мне не нужно, мне не нужно ничего,
Лишь видеть взгляд твой до краёв залитый счастьем
Танцует нежность в глубине моей души,
Её движения с твоей душою слитны.
Когда грустишь, тогда и я грущу в тиши,
Припоминая все хранящие молитвы
Когда смеёшься, я от радости парю,
И про себя тихонько строки напеваю.
Я пью любовь, любовь бездонную твою,
Весь мир в ответном всплеске счастья расцветает.
У этого неба ни дна нет, ни берегов,
У этого солнца тепла для тебя — безгранично,
У этого моря в глубинах так много всего,
Оно же прибоем неслышно целует реснички
У радуги этой оттенков прекрасных не счесть,
У этих дождей ни на что не похожие ритмы,
У этих ладоней весь мир неразгаданный есть,
Они же сложились, тебя охраняя, в молитве
У музыки этой сто тысяч не сыгранных нот,
У этого ветра леса не оборванных листьев,
У крыльев ещё не один предначертан полёт,
Они же расходуют перья на тёплые письма
У этих улыбок ни слёз, ни мгновенья всерьёз,
У бабочек этих не день есть, а целая вечность,
У космоса этого просто бесчисленно звёзд,
И так мало слов, чтоб отдать тебе, милый мой, нежность.
Два тела сплелись в любовной игре,
Лаская и нежа друг друга.
Забыв обо всем, в жарком страсти костре,
В плену у порочного круга.
Тепло разливаясь от ищущих рук,
Сердца окунув сладкой негой.
И легкая дрожь, от касания губ,
Промчится приятно по телу.
И стоны, невольные тела движения,
Под ритм Любви, танец секса.
Тела наслаждая, и каждым мгновением,
Отрадой кружится над сердцем.
В свой мир унося, где лишь только вдвоем,
Скрепленные узою счастья.
Любовь своим пламенем, вечным огнем.
И страсть в, своих нежных объятьях.
"Быть!"
Быть вязкой, по его коже разлитой,
Впитываясь в поры, о себе заявлять,
Прижимаясь своей констинтенцией липкой
К нему поплотнее и медленно стекать.
Быть сдавленной в его зубах,
Тягучей, тянучей и неуставающей,
Ощущать неровности ленного языка,
Землянично-неприторной, долгоигающей.
По лабиринтам вен от него убегать,
Будучи запертой, в нём циркулировать,
В сплетении нехитром выход искать
Необходимой, так и не сметь его тела покинуть.
"Я здесь!"- ритмам любви его обучать,
Быть в его груди, бить, кровь неистово качать.
" Я есть! " - адреналином насыщать,
Сокращаясь, ускорять удары и учащать!
Она редко играет в жертву: ей жертвенность не к лицу.
По субботам она красит губы помадой алой.
Рядом с ней и тебе, хулигану и подлецу,
Быть на сотую долю мгновения хочется ближе к раю.
Ты всегда ей грубишь, язвительно-сгоряча
Забывая о рамках, приличиях этикета.
Она видит в тебе разбойника-сорванца
Для которого разницы нет, лишь бы выплеснуть пыл свой где-то.
Эти грани хрупки, как хрупок фарфор, хрусталь.
Сам того не поняв, ты ищешь в ней все ответы:
У нее с поволокою грусти по вечерам глаза
Что, когда она счастлива, светлы, как в марте небо.
И ты душу готов продать, лишь бы быть с ней рядом
Притяжение тянет, как тянет магнит железо.
Почерпнуть в ее тайнах священный кусочек рая,
Всем своим существом быть ей нужным, родным, полезным.
Алгоритм сбивается с ритма: ее числу
Нет в системе подобных - об этом нельзя не знать.
Сильным женщинам жертвенность, слабость - не есть к лицу
И мужчина с ней рядом сильней должен быть под стать.
Как дела? Скажу, что все отлично.
И как можно жарче улыбнусь.
Как на личном? Супер все на личном,
Я тебе ничем не выдам грусть.
Не узнаешь как грызу подушку,
И каким соленым стал мой чай.
Когда пальцы обжигает кружка,
И как больно по тебе скучать.
С глаз долой, я ветреная птица.
Посмотри как гордо ухожу.
Только по ночам опять мне снится,
Как в твоих объятьях я дрожу.
Но секрет мой время не расскажет.
Маята в бессоннице ночей.
Все исправит, верный путь укажет.
Просто мне уже не быть твоей.
Ничего, что сердце как шальное,
Ты уже не слышишь его ритм.
А оно колотится, живое,
И как сумасшедшее болит.
Ты прости, я тороплюсь немного.
По спине озноб, но надо прочь.
Мне не нужно никого другого,
Но я гордо уходила в ночь.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Ритм» — 159 шт.
