Цитаты в теме «след», стр. 4 ▷ Socratify.Net

Смерть в Венеции
1) Искусство и там, где речь идет об отдельном художнике, означает повышенную жизнь. Оно счастливит глубже, пожирает быстрее. На лице того, кто ему служит, оно оставляет следы воображаемых или духовных авантюр; даже при внешне монастырской жизни оно порождает такую избалованность, пере утонченность, усталость, нервозное любопытство, какие едва ли гложет породить жизнь, самая бурная, полная страстей и наслаждений.
2) Есть ли на свете иной героизм, кроме героизма слабых?
3) Одиночество порождает оригинальное, смелое, пугающе прекрасное — поэзию.
4) любящий ближе к божеству, чем любимый, ибо из этих двоих только в нем живет Бог.
5) Только красота достойна любви и в то же время зрима; она единственная форма духовного, которую мы можем воспринять через чувства и благодаря чувству — стерпеть.
6) человек любит и уважает другого, покуда не может судить о нем, и любовная тоска — следствие недостаточного знания.

Медленно распространяющееся изнутри – из окрестностей, а может, и из самого сердца – тепло. А потом легкая грусть, чуть стискивающая горло. И сразу же радость. Радость до того дикая, что даже хочется плакать. И следом какое-то сверхъестественное вдохновение. А затем ласковое все длящееся и длящееся волнение. И над всем доминирует желание прикоснуться. Всего на миг, и лучше всего губами. Да! Это именно то. Это нежность.

Заходя в чью-то жизнь вытирай ноги
Чтоб оставить в ней чистый след.

Я пью облака и замёрзший дождь. Уличную копоть и следы воробьиных лапок. А что пьёшь ты, Арахна?

Ничего не откладывай —
Жизнь коротка.
Ты наивно считаешь,
Что она — как река,

Что она, как ручей,
После таяния льдов, —
Протечет не оставив следов.
Не откладывай —

Другу помочь поспеши,
Не обкрадывай душу —
Лишишься души,
Пусть в расчете с мерзавцем

Не дрогнет рука,
Не откладывай —
Жизнь коротка.
Не успел, не сумел

Ну, а вдруг — навсегда
Оглянулся — в потоке
Другая вода.
Жизнь, считал ты наивно,

Продлится века.
Не откладывай —
Жизнь коротка.

Вчера я видел сон. Очень старый сон. Во сне нам все еще по 13 лет. Вокруг огромная равнина, вся покрытая снегом. Далекие огни домов расплываются и тонут во тьме. Мы идем по ковру, свежевыпавшего снега, не оставляя следов, идем и думаем Однажды мы снова будем любоваться сакурой вместе. Ни он, ни я не сомневались в том, что все будет именно так!

В небо уносятся горькие жалобы
Траурных колоколов.
Плачут монахи, рыдают монахи —
Они потеряли любовь.

Прыгают в пляс, задравши рясы,
От края до края зари.
Смотрят на небо и ищут по книгам
Следы настоящей любви.

Но где она живёт, вечная любовь?
Уж я то к ней всегда готов.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

Римский папа разбил все иконы
И сам взорвал Ватикан.
Мучая зрение, ищет знамение
И проклинает Ислам.

Только не вернуть вечную любовь
Слепое знамя дураков.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

О, вечная любовь,
Слепое знамя дураков.
Вечная любовь, чистая мечта,
Нетронутая тишина.

Однако именно потому, что море было таким пустынным, оно особенно привлекало к себе внимание. Однообразное на взгляд поверхностного наблюдателя, оно представляется настоящим морякам, людям, которые умеют видеть и угадывать, бесконечно разнообразным. Неуловимая его изменчивость восхищает людей, обладающих воображением и чувствующих поэзию океана. Вот плывёт пучок морской травы; вот длинная водоросль оставляет на поверхности воды лёгкий волнистый след; а вот волны колышут обломок доски, и так хочется отгадать, какое происшествие связано с этим обломком. Бесконечный простор даёт богатую пищу воображению. В каждой из этих молекул воды, то поднимающихся в дымке пара к облакам, то проливающихся дождём в море, заключается, быть может, тайна какой-нибудь катастрофы. Как надо завидовать тем пытливым умам, которые умеют выведывать у океана его тайны, подниматься от его вечно движущихся вод к небесным высотам!

У каждого человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может..."Я, например, заполняю дыру символами. Они могут быть электронными, а могут — чернильными. Электронные улетают в даль интернета, а чернильные уходят в стол, окрашивают сердце долгими пыльными вечерами. Всё, что электронно-неявственно мыслями просачивается в чужие умы, больше меня не трогает и почти не волнует. Самое страшное всегда вытекает черной взвесью на бумагу, превращаясь в чернила едкой стойкости, буквы горько-сильные, мысли черно-белые, чувства неистертые
Я пачкаю пальцы в этих чернилах, оставляю следы на бумаге, лице, губах
Мое лицо хранит отпечатки, которые не смоет даже время.

Ты мрачен? Покури гашиш - и мрака нет;
Иль кубок осуши - тоски пройдет и след.
Но стал ты суфием, увы. Не пьешь, не куришь,
Булыжник погрызи -- вот мой тебе совет.

Раны излечиваются: от них остаются шрамы, и это воодушевляет. Эти шрамы с нами до конца наших дней и оказывают нам большую помощь. Если в какой либо ситуации – независимо от того, по какой причине – наше желание возвратиться в прошлое усиливается, мы просто должны взглянуть на эти шрамы. Шрамы покажут нам следы от кандалов, напомнят об ужасах тюрьмы — и мы продолжим движение вперёд.

Никто не считает, сколько шагов вы делаете или сколько пар обуви меняете. Но люди видят, какие следы вы оставляете в жизни.

Из командировки мужа я встречала
Как скакун Орловский по перрону мчала!
Кинулась на шею, жарко обнимала,
В губы целовала, к сердцу прижимала!
Вдруг чужая баба, на овцу похожа
Съездила по роже мне и мужу тоже!
Ты кабель и сволочь — на него орала,
А меня шалавой блядской обозвала!
Я в нее вцепилась хваткой бегемота,
По башке вломила этой идиотке!
Зонтиком по шее начала метелить
Аж очки в траншею у нее слетели!
Тут я и застыла и мозги включила,
Я сама слепая, а очки забыла!
Присмотрелась ближе, прикусила жало
И мужик не мой, и баба убежала!
Я за ней вдогонку следом припустилась
Ей кричу — «Постойте! Сослепу ошиблась!
Вы меня простите, в жизни все бывает!»
А она — «Спасите! Люди! Убивают!!!»
Мы как две лохушки по перрону гнали
Люди веселились и как кони ржали,
Я потом споткнулась, чуть не завалилась,
Но в объятья к мужу плавно приземлилась!

Оторваны листы календарей.
Его шагов придуманные звуки.
На переплетах зимних букварей
От, А до Я запуталась разлука

Зима зима Сердечный гололед
Она смолчала. Он ее не понял.
И азбукой три ночи напролет
Слышны гудки в разбитом телефоне.

Седеет ночь. Сулит декабрь покой.
Опять зима. И снова все сначала.
Она могла дотронуться рукой.
Он был так близко, а она смолчала.

— Она больна не мною. Думал он.
А ей казалось, он другой простужен.
Надев шарфы, отвесили поклон
Непонятые любящие души.

Песок часов не повернуть назад.
Прошла зима. Ботинки тонут в лужах.
Одна. Один. Что стоило сказать:
— Ты мне нужна. — И ты, и ты мне нужен.

Разорван лист. Не склеится назад.
Он не тревожит. А она — не пишет.
Не разобрать — кто прав, кто виноват.
Она звала. Он, видно, не услышал

Она и он. Разорванный магнит.
Пустых шагов следы замерзли в лужах
Давайте просто чаще говорить:
— Ты мне нужна.
— И ты, и ты мне нужен.

РАСПЛАТА

Я забыл, что такое любовь,
И под лунным над городом светом
Столько выпалил клятвенных слов,
Что мрачнею, как вспомню об этом.

И однажды, прижатый к стене
Безобразием, идущим по следу,
Одиноко я вскрикну во сне
И проснусь, и уйду, и уеду

Поздно ночью откроется дверь.
Невеселая будет минута.
У порога я встану, как зверь,
Захотевший любви и уюта.

Побледнеет и скажет: — Уйди!
Наша дружба теперь позади!
Ничего для тебя я не значу!
Уходи! Не гляди, что я плачу!

И опять по дороге лесной
Там, где свадьбы, бывало, летели,
Неприкаянный, мрачный, ночной,
Я тревожно уйду по метели.

Так голосом пронзительным и громким
Звала тебя – но всюду без следа!
Как девочка, зовущая котенка,
Потерянного ей же навсегда.

И разносились жутковатым эхом,
В покинутых живой душой лесах
С насмешкой, а верней с жестоким смехом!
Чужие мне, пустые голоса!

Я падала (тебе ли было дело?!)
Но вот оно – спасение в стихах,
Написанных по-детски, неумело ,
Отобразивших все, как в зеркалах!

Жива ли я? жива. наполовину,
Но до чего же горько иногда -
Я - женщина, зовущая мужчину,
Потерянного мной же навсегда.

Да не сойдутся берега у бешеной реки.
Да не возьмёт тебя тоска в железные тиски.
Да не обманет верный друг, останется стеной.
Да не сведёт любимый рук не за твоей спиной.

Да доживут отец и мать и до твоих седин.
Да верно будет понимать твои заботы сын.
Да ты сама, не оступясь, по жердочке пройдешь,
Да никогда в сплошную грязь лицом не упадешь.

Да не упрячешь за душой постыдного гроша.
Да не опутается ржой летящая душа.
Да не померкнет свет зарниц, а в них твой четкий след.
Да не затихнет в песнях птиц последний твой привет.

Мне от тебя осталась только память
Да след кольца на безымянном пальце
И слезы на страницах со стихами
И дождь осенний вечным постояльцем

Мне от тебя осталась горечь ночи
Холодный шёлк тоскующей постели
Вопросы без ответов между строчек
В тех письмах, что отправить не успели

Мне от тебя остался дым разлуки
Там, у костра, где мы сожгли надежды
Бескрылым мотыльком сгорали звуки,
Что песней счастья нам казались прежде

Мне от тебя небес осталась бездна,
Где пустота до крика ощутима
Где всем богам молись! – но не воскреснуть
Любви, что так цвела неповторимо

Мне от тебя осталось сердце боли
Да черная разбитая дорога
Иду босой по выжженному полю
Скажи а ты скучаешь хоть немного?.

Если хочет человек уйти —
Он причину ищет, и находит
А найдя, бывает не простясь,
Не поговорив, совсем уходит

Но тогда, не надо в след бежать
И окликнуть даже не пытайтесь
Он Вас не любил, если ушел
Будьте сильны, в том себе сознайтесь

Пусть уходит, не держите зла
От обиды губы прикусите,
Не унизьтесь сами пред собой,
О любви как нищий — не молите

Знаю — больно, знаю — через карай
Всё простите очень постарайтесь
Только к тем, с кем было больно Вам —
Никогда назад не возвращайтесь.

Кто не терял – других понять не в силах, не оценить тоскливой строчки – взгляд, как в горле кость – застряло слово «милый», и понедельник – целый год подряд...
Луч света щёки целовал неловко – оставив след пощёчины большой, на тонкой шее, словно след верёвки, бермудский треугольник за душой.
Кто не терял, от счастья не заплачет, не оценить возможность - видеть свет, слепому взгляду не поверит зрячий, и не замёрзнет тот, кто разогрет.
Выходит горлом из души потеря, не удержать надорванную нить.
Умею очень хорошо не верить - умею очень плохо не любить.