Цитаты

Цитаты в теме «слово», стр. 28

Я умею говорить красиво, ты это знаешь, я это знаю Но тебе я не говорю долгих комплиментов, витиеватых вычурных фраз. Я боюсь таких слов между нами, за их глянцевой кружевной поверхностью прячется холод морозного утра, когда ещё не проснувшись, проводишь рукой по постели и вдруг с горечью вспоминаешь, что тебе некого искать. Я умею говорить красиво, умею мудро, но с тобой я говорю — просто: Доброе утро. Пойдём позавтракаем? Да, ночью был дождик, надо было погулять под ним. А пойдём сегодня? Вдвоём, просто так, я отменю дела, чёрт с ними. Спокойной ночи, счастье моё. Я люблю тебя. Но за этими словами, простыми, банальными, привычными стоит куда больше, чем за изощрённостью стихов. За ними стоим мы, живые люди, порой смешные, порой немного грустные, но всегда — влюблённые друг в друга до неразрывности душ, до дрожи рук, до глубины глаз, до единства одного глотка воздуха на двоих.
- И зачем только живет человек?
- Что бы размышлять над смыслом жизни. Есть еще вопросы?
- Есть. Почему, вдоволь поразмыслив и в конце концов набравшись ума, он тут же умирает?
- Немало людей умирают, так и не набравшись ума.
- Не увиливай от ответа. И не вздумай пересказывать мне старую сказку о переселении души.
- Я отвечу, но сперва позволь задать тебе один вопрос. Львы убивают
антилоп, пауки - мух, лисы - кур... Но какое из земных существ беспрестанно воюет и убивает себе подобных?
- Детский вопрос. Ну конечно же, человек - этот венец творения,
придумавший такие слова как любовь, добро и милосердие.
- Правильно. Какое из живых существ способно на самоубийство и
совершает его?
- Опять-таки человек, выдумавший вечность, Бога и воскресение.
- Отлично, - сказал Равик. - Теперь ты видишь, что мы сотканы из
противоречий. Так неужели тебе все еще непонятно, почему мы умираем?
Несколько слов о страхе. Он – единственно настоящий враг жизни. Только страх может победить жизнь. Он – хитроумный, коварный противник, уж я-то знаю. Ему неведомы приличия, законы и традиции, он беспощаден. Страх выискивает у вас самое слабое место – и находит его точно и легко. А зарождается он всегда в сознании. Только что вы спокойны, владеете собой и чувствуете себя счастливым. Но вот страх, в виде ничтожного сомнения, точно шпион, закрадывается в ваше сознание. Сомнение порождает недоверие – и оно пытается прогнать прочь сомнение. Но недоверие сродни слабо вооруженному пехотинцу. Так что сомнение одолевает его без особого труда. И вот вас уже охватывает тревога. На вашу сторону встает разум. И вы снова обретаете уверенность в себе. Разум сполна вооружен самыми современными военными технологиями. Но к вашему удивлению, невзирая на тактическое превосходство и число былых безоговорочных побед, разум терпит поражение. Вы чувствуете, как теряете силы и твердость духа. Тогда-то тревога и перерастает в страх.
Вслед за тем страх овладевает всем вашим телом – а это уже сигнал, что с вами далеко не все в порядке. Дыхание превращается в птицу, взмахнувшую крыльями и улетевшую прочь, живот – в змеиное гнездо. Язык падает замертво, как опоссум, а зубы начинают отбивать дробь, как ретивые скакуны. Уши глохнут. Мышцы дрожат, точно в лихорадке, колени ходят ходуном, словно в пляске. Сердце разрывается, сфинктер расслабляется. То же самое и с остальными частями тела. Каждая клеточка так или иначе распадается. Только глаза не сдают. Они-то ощущают страх лучше всего.
И вот вы уже принимаете опрометчивые решения. Отвергаете последних своих союзников – надежду и веру. И в этом – залог вашей гибели. Страх, сводящийся, по сути, к обычному впечатлению, побеждает.
Человек, который год или пять лет назад разбил тебе сердце, от которого уползла в слезах и соплях, ненавидя или прощая – нет разницы, – которого не забыла до сих пор, как нельзя забыть удаленный аппендикс, даже если все зажило, хотя бы из-за шрама. Который ясно дал понять, что все кончено.
Зачем – он – возвращается? Раз в месяц или в полгода, но ты обязательно получаешь весточку. Sms, письмо, звонок.
И каждый, давно не милый, отлично чувствует линию и раз от разу набирает номер, чтобы спросить: «Хочешь в кино? » И я отвечаю: «Я не хочу в кино. Я хотела прожить с тобой полвека, родить мальчика, похожего на тебя, и умереть в один день – с тобой. А в кино – нет, не хочу».
Ну то есть вслух произношу только первые пять слов, но разговор всегда об одном: он звонит, чтобы спросить: «Ты любила меня? » И я отвечаю: «Да». Да, милый; да, ублюдок; просто – да.
Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно.
Я до сих пор выкашливаю сердце после каждого коннекта.
Не знаю, как сделать так, чтобы они, возвращенцы эти, перестали нас мучить.
Вывод напрашивается, и он мне не нравится. Может, самой слать им эсэмэски раз в месяц? Расход небольшой, покой дороже: «Я любила тебя». Уймись.