Цитаты в теме «случай», стр. 18
Мысли и афоризмы донжуана. Чтобы сохранить любовь, надо не изменять, но изменяться.
Женщина хранит верность в двух случаях: когда считает, что ее мужчина ни на кого не похож, или когда считает, что все мужчины одинаковы.
Злые жены ставят мужьям шишки, а добрые — рога.
У жениха хватает терпения откладывать день свадьбы, но не хватает терпения отложить первую брачную ночь.
Многие дамы потому непобедимы, что их никто не хочет побеждать.
Не горюй, если у твоей жены кто-то был до тебя: хуже, если у нее кто-то будет после.
Когда мало времени, тут уже не до дружбы, — только любовь.
Не хвастайся, что твоя жена лучше всех: женщины могут обидеться, а мужчины захотят убедиться
Сластолюбец не покупает подарков, потому что его подарок всегда при нем.
Совет жене. Не можешь приготовить обед — сумей хотя бы приготовить к этому мужа.
Не можешь подобрать ключик к женщине — попробуй подобрать женщину к своему ключику.
Не отчаивайся Ты молод? Тогда очень жаль, что твое чистое детство ушло навсегда. Ты зрелый человек? Печально, что ты уже не молод, теряешь здоровье и заботы морщинами избороздили твое лицо. Ты состарился? Прискорбно, что твои силы иссякают и тебе остались только воспоминания. В любом случае, воспоминания — это все, что остается у тебя от жизни. Какой в них прок? Рассуди сам. Поэтому, если ты еще молод, скорей ищи то, что никогда не уйдет от тебя, как ушло навсегда твое детство. Если ты пока еще зрелый человек, скорее ищи то, что ты никогда не потеряешь и что просветит твое лицо и сердце. Если ты уже состарился и твои силы на исходе — не отчаивайся, отсеки пустые воспоминания и пытайся познать то, что пребудет с тобой вечно и даст тебе вечную жизнь во Христе. Сказал старый монах: «Сохрани в себе Бога и Бог сохранит тебя».
Красавицы девятнадцати и двадцати девяти лет одинаково уверены в собственной силе, тогда как в десятилетие, разделяющее эти два возраста, требовательность женского естества мешает женщине ощущать себя центром вселенной. Дерзкая уверенность девятнадцатилетних сродни петушиному задору кадет; двадцатидевятилетние в этом смысле скорей напоминают боксеров после выигранного боя.
Но если девчонка девятнадцати лет попросту избалована переизбытком внимания, женщина двадцати девяти черпает свою уверенность из источников, более утончённых. Томимая желанием, она умело выбирает аперитивы; удовлетворённая, смакует, точно деликатес, сознание своей власти. К счастью, ни в том, ни в другом случае она не задумывается о будущих годах, когда её внутреннее чутьё всё чаще станет мутиться тревогой, страшно будет останавливаться и страшно идти вперёд. Но девятнадцать и двадцать девять — это лестничные площадки, где можно спокойно повременить, не ожидая опасности ни снизу, ни сверху.
— У нас был секс
— А, так значит ты наконец заценил товар, а он Не оправдал ожиданий? У нее что, бобрик аж до колен лохматится, да?
— Нет.
— Влагалище, что ли, наизнанку вывернутое? Это, брат, не беда! Такое оперируют в два счета.
— Я облажался.
— Так значит ты пришел просить подмоги у куда более искушенного любовника? Два слова: мятные леденцы.
— И при чем тут они?
— Заглатываешь паршивца, устремляешься в южном направлении и ублажаешь ее орально. Из-за ментола ей будет казаться, что у нее там горит все! Они у меня всегда под рукой на случай необходимости. Бери. Это тебе.
В старом доме за углом жил большой лентяй Пахом.
Что б его не попросили, отвечал он всем: «Потом».
Жуткий лодырь был Пахом, напрягаться ему в лом.
Только если где пирушка, тут он первый за столом.
На крыльце сидит Пахом. Мать к нему идёт с ведром:
— На, сынок, сходи на речку.
— Ладно. Сбегаю потом.
— Дров на зиму нет, Пахом. Поруби-ка топором.
— Да, успею я, маманя. Наколю я их потом.
— Покосился на бок дом. Ты поправил ба, Пахом.
— Да, поправлю только завтра, в крайнем случае, потом.
Как-то утром встал Пахом, и уселся за столом:
— Ну-кась, мамка, я голодный, накорми меня борщом.
— Как пожрать, губа винтом, только встал, уж за столом.
Хочешь борщик? Будет борщик, но не сёдня, а потом.
- Фраза из к/ф «Калина красная».
Случай на охоте я выстрелил.
И вся земля
Вдруг визг собаки услыхала.
Она ползла ко мне, скуля,
И след в траве тянулся алый.
Мне от вины своей не скрыться.
Как все случилось —
Не пойму.
Из двух стволов я бил в волчицу,
А угодил в свою Зурму.
Она легонько укусила
Меня за палец
Может быть,
О чем-то жалуясь, просила
Иль боль хотела поделить.
Ах, будь ты проклята, охота!
И этот выстрел наугад.
Я все шептал ей:
— Что ты, что ты? -
Как будто был не виноват.
Зурма еще жива была,
Когда я нес ее в песчаник.
А рядом стыли два ствола,
Как стыла жизнь в глазах печальных.
Неосторожны мы подчас.
В азарте, в гневе ли,
В обиде, — бьем наугад,
Друзей не видя. И боль потом находит нас.
Наше субъективное, эмпирическое, индивидуальное «Я», если мы за ним немного понаблюдаем, окажется очень переменчивым, капризным, очень зависимымым от внешнего, очень подверженным различным влияниям Но тогда здесь присутствует и другое «Я», спрятаное в первом «Я», смешанное с ним. Ни в коем случае нельзя принимать одно за другое. Второе, высокое, святое «Я» не является личным, а является нашей частью божественного начала жизни, целого, безличностного и надличностного. Стремиться к этому»Я», следовать за ним безусловно стоит. Но это трудно, потому что это вечное «Я» является тихим и терпеливым, в то время как другое «Я» очень шумное и нетерпеливое.
На бумаге. В конвертах, края которых увлажнены моей слюной, с криво приклеенной маркой, за которой пришлось отстоять в очереди на почте, с нормальным адресом, в котором есть улица и номер дома, а не с идиотским названием какого-то сервера. Это будут настоящие письма, к которым в порыве нежности можно прикоснуться губами, а в приступе злобы порвать их в клочки, в страшном секрете поспешно спрятать ото всех в запираемом на ключ металлическом ящике в подвале или носить с собой и обращаться к ним, когда одолеет грусть и ускользает надежда. Самые настоящие письма, которые в крайнем случае можно просто сжечь. А если не сжечь, то через много лет открыть их заново. Ведь у старых писем есть одно неоспоримое преимущество: на них не надо отвечать.
Отношения души и тела напоминают отношения несовершеннолетнего наследника и вороватых опекунов. Бывает, что наследником большого богатства оказывается несовершеннолетний. И опекуны, пользуясь его неопытностью, обворовывают его и сами наслаждаются жизнью. В положении ограбленного наследника оказывается и обусловленная душа. Самой ей не справиться с вероломными жуликами, которые в данном случае олицетворяют пять чувств. Ей необходима помощь «старшей» души. При её поддержке она сможет усмирить своевольных управляющих и свободно распоряжаться наследством. Душа беспомощна, как несовершеннолетний наследник, в то время как чувства-узурпаторы на правах хозяев пользуются её богатствами. Она пассивна и одинока. Внешние оболочки души: тело, ум, интеллект и ложное эго — действуют в собственных интересах, при этом душа уверена, что это друзья.
Насмотревшись историй невыносимых,
Я взываю в космическую дыру:
Защити меня, Господи, от любимых,
От всего остального я не умру.
Только самые близкие рвут на части
Если выпадет случай. Так дай же мне
Анти спам на подделку людского счастья,
И окопчик поглубже в любой войне.
Дай мне мудрости, отче, за нож не браться,
Если близкий ударит под грудь ножом.
Научи меня, Господи, так сдаваться,
Чтоб не помнить предательств и лжи потом.
Изогни полукругом мои дороги,
Если видишь, что ждет меня суд людской.
Этот суд самый страшный и самый строгий,
И нечестный. Позволь мне увидеть твой.
Ну, а если сценарий давно написан,
И таких поворотов не избежать —
Оберни меня, Господи, бурым лисом,
И шепни мне на ушко, куда бежать
Чтобы эти, что лупят друг друга сдуру,
По друг другу палят из своих стволов
Не сумели поймать меня, сдернуть шкуру,
И на шапки пустить для своих голов.
Нас любят те, к кому мы равнодушны..
Они добры, застенчивы, послушны
Они всегда на многое готовы
А мы порой жалеем даже слово
Нас любят те, кого, увы, не надо
Идя к другим, мы пьем чужого яда
Потом болеем, мучаемся даже
Но те, кто любят, ничего не скажут
Нас любят те, с кем мы могли стать лучше
Но нам плевать на наш «счастливый случай»
Любовь, увы, жестока и упряма!
Нас любят те, кому мы роем ямы..
Нас любят так, как нужно ненавидеть!
И нам их жаль, но можем и обидеть..
Нас любят не за «что-то», вопреки!
Но нас несет течение реки
Нас любят И мы это принимаем.
Нас любят.. Но других мы обнимаем
Нас любят.. Но глухи мы и жестоки
Нас любят! И в итоге - одиноки.
Если нечто поистине новое придет к человеку (а имени нового в данном случае заслуживает лишь благодать и мудрость, даруемые Богом), то нужно самому человеку быть готовым к новизне, иначе не радость, а гибель ждет его. «Не вливают вино молодое в мехи ветхие», — говорит Евангелие. Если же нет, если все-таки вливают новую благодать в старые вместилища, то мехи рвутся и вино проливается. Неизбежный разрыв старых мехов молодым вином — это и есть трагедия человека, который жаждет новизны, но сам обновляться не хочет и, значит, обречен на жизнь ветхую, пыльную, некрасивую.
Бывают моменты, когда человек увлекается и говорит без умолку, почти не думая. Но сторонний наблюдатель увидит, что голова собеседника пуста, а язык его мелет сам по себе. В таком случае лучше всего заглянуть правде в глаза. Тогда правда проникнет и в сердце человека. Даже обмениваясь с человеком мимолетным приветствием, следует взвесить обстоятельства и, подумав, говорить так, чтобы не ранить чувства собеседника.
Кроме того, если ты слышишь, что кто-то непочтительно отбывается о Пути самурая или о твоей провинции, с таким человеком следует говорить резко, без малейших церемоний. Для этого нужно быть заранее готовым к таким ситуациям.
В-третьих, даже если пища доброкачественна, а порции ее умеренны, то все равно не следует поглощать слишком много сортов пищи за один раз. Дайте жаждущему кварту пива или кварту сидра, или даже кварту холодного чая, и он, вероятнее всего, возблагодарит вас (хотя в последнем случае его благодарность не будет звучать столь горячно, как в первых двух!). Но каковы, по вашему мнению, будут его чувства, если вы предложите ему поднос, на котором будут стоять маленькая кружка пива, кружка сидра, кружка с холодным чаем, кружка с горячим чаем, кружка с кофе, кружка с какао и соответствующие сосуды с молоком, водой, разбавленным бренди и сывороткой, полученной при сбивании масла? Общее количество жидкости может быть по-прежнему равно одной кварте, но разве для того, кто изнемогает от жажды на сенокосе, это одно и то же?
Я не понимаю, зачем нужен секс. Говорят, что он приносит людям удовольствие. Не знаю. Мне кажется, что это просто самогипноз. Люди хотят почувствовать себя счастливыми и не могут, а поэтому придумывают себе всякие «удовольствия».
Главным выбрали секс. Все удовольствия можно купить. Секс тоже можно купить. Но это особый случай. Люди хотят, чтобы их хотели без денег. Поэтому и выбрали секс. С удовольствием всегда так — чем больше препятствий и проблем, тем больше удовольствие.
Впрочем, если у человека сколько угодно секса или нет совсем, или нет такого, какого он хочет, у него начинается депрессия (депрессия — это отсутствие удовольствия). А значит, секс — удовольствие выдуманное.
Весь секс — это мифы о сексе. Много мифов. Мифы о том, что это приятно, что секс делает человека счастливым, приносит радость, сближает людей. Еще говорят, что это лучшая разрядка. «Секс полезен для здоровья! »
На самом деле секс — это мечта о несбыточном счастье. Сам секс, конечно, возможен — дурное дело не хитрое, но он не приносит ожидаемого счастья. Он только щекочет людям нервы, обещает блаженство, дразнит. Но не дает.
Секс — гимнастические упражнения. Тела сплетаются, словно дерущиеся друг с другом тараканы. Они пыхтят, сопят, трутся друг о друга, а главное — тыкаются разными своими частями.
И все для того, чтобы сбросить напряжение, которое и возникло-то лишь из-за мыслей и мечтаний о сексе. Замкнутый круг — подумал, помечтал, напрягся и пошел «сбрасывать». Все мазохисты.
Об удовольствии от секса только говорят, а если приглядеться — это крик, стоны и обиды. Секс — это основной повод для обид между людьми.
Снег уже сошёл, поля стояли влажные, вдоль ручьев и канав кое-где уже пробивалась зелень, лопающиеся почки и первые серёжки на голых кустах окутали всё в зеленоватую дымку, воздух был напоен всевозможными запахами, запахом самой жизни, полным противоречий: пахло сырой землей, прелым листом и молодыми побегами, казалось, вот-вот услышишь и запах фиалок, хотя для фиалок было ещё рановато. Мы подошли к кустам бузины, усыпанным крохотными почками, листики ещё не проклюнулись, а когда я срезал ветку, мне в нос ударил горьковато-сладкий резкий запах. Казалось, он вобрал в себя, слил воедино и во много раз усилил все другие запахи весны. Я был ошеломлён, я нюхал нож, руку, ветку Это был запах сока бузины, неудержимо распространявшийся вокруг. Мы не произнесли ни слова, однако мой товарищ долго и задумчиво смотрел на ветку и несколько раз подносил её к носу: стало быть, и ему о чём-то говорил этот запах. У каждого подлинного события, рождающего наши переживания, есть своё волшебство, а в данном случае моё переживание заключалось в том, что когда мы шагали по чавкающим лугам, когда я вдыхал запахи сырой земли и липких почек, наступившая весна обрушилась на меня и наполнила счастьем, а теперь это сконцентрировалось, обрело силу волшебства в фортиссимо запаха бузины, став чувственным символом. Даже если бы тогдашнее моё маленькое приключение, переживания мои на этом бы и завершились, запаха бузины я никогда не мог бы забыть; скорее всего, каждая новая встреча с ним до последних дней моих будила бы во мне воспоминания о той первой встрече, когда я впервые сознательно пережил этот запах.
– Трагично, – сказал Бог, подперев кулаком подбородок. – Нет, знаете, с Апокалипсисом я даже запоздал. Надо было пораньше его устроить. Сразу после падения Константинополя, ну, или, в крайнем случае, до начала наполеоновских войн. Так нет – все ждал, ждал чего-то. Вот и дождался. Богобоязненность исчезла как класс, если кому публично угрожают, то говорят не «Покарай тебя Бог», а «Сталина на вас нет». Вытащи я народы мира из могил на пару сотен лет пораньше, никто не узнал бы о таких забавных зверьках, как Гитлер или имам Хомейни. Пропала даже элементарная вера в кару божью. Разрази я молнией заседание Политбюро, никто не принял бы это как наказание, все посчитали бы погодным катаклизмом. Второе пришествие и вовсе превратилось в детскую сказочку: кто из вас реально верил, что я в итоге приду и раздам всем сестрам по серьгам? Мне молятся, только если требуется снизить цены на бензин. А ведь именно я первым произнес I’ll be back, а вовсе не Арнольд Шварценеггер. Надо, солнце мое, все делать в свое время – не дожидаясь последнего момента. Хочешь предотвратить Апокалипсис? Тут постройка и тысячи церквей не поможет. Открою небольшую тайну – они мне на хрен не нужны.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Случай» — 1 915 шт.
