Цитаты в теме «столица», стр. 3
Бело рученька моя, черно книжница
Невидимка, двойник, пересмешник
Что ты прячешься в черных кустах?
То забьешься в дырявый скворешник,
То блеснешь на погибших крестах
То кричишь из Маринкиной башни:
«Я сегодня вернулась домой,
Полюбуйтесь, родимые пашни,
Что за это случилось со мной!
Поглотила любимых пучина,
И разграблен родительский дом »
Мы сегодня с тобою, Марина,
По столице полночной идем,
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет
А вокруг погребальные звоны
Да московские хриплые стоны
Вьюги, наш заметающей след.
Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней,
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,
Что казалось — сейчас забелеет прозрачный подснежник
Вот когда подошел ты, спокойный, к крыльцу моему.
Решила я в столицу прокатиться,
Зайти в столовку, а затем в салон
Наклеить ногти, волосы, ресницы
И на Рублевке поселиться с тем лицом!
Живет там одинокий аллигатор
И ждет меня как снега воробей,
Гребет бабло огромною лопатой,
И враз забудет всех своих блядей!
А я не растеряюсь, буду смело
Тусовки и бомонды посещать,
Поставлю грудь десятого размера
Заставлю Семенович отдыхать!
Потом налажу связи, чай не дура!
Найду из шоу бизнеса козла,
И буду как все звезды из гламура
Через постель устраивать дела!
Куплю пальто, манто, без крыши тачку
И с музыкой вкачу в свое село,
Пускай посмотрят как простая кляча
Пристроилась, и скажут — повезло!!!
А Золушка пашет, как заведенная пашет.
Какие балы? Там принцессы, поди, со стажем.
Какие волшебники, принцы, кареты, феи?
Она ведь об этом мечтать-то почти не смеет.
Ну разве что ночью, забравшись под одеяло:
Сбегает от принца и туфельку вдруг теряет
А утром – опять на работу. Чуть ноги тянет.
Мелькает огнями и манит столичный глянец.
Несут ухажеров навстречу ветра столицы,
Но чаще средь них больше гоблины, а не принцы.
А впрочем Не ждать. Не хотеть. Не ходить по краю.
Хрусталь не слетал с ее ножки. Принц вряд ли знает
О чувстве к нему. И... коль мыслить совсем уж здраво:
Вокруг вьются те, кто со стажем, – имеют право.
Но сказка могла б быть совсем, ну совсем другая
И Золушка часто себя за мечту ругает,
Казнит за желанье столкнуться, за веру в шансы,
За жажду коснуться вдруг кожи в невинном танце,
За то, что хотела б быть ближе ему и краше
И Золушка пашет. Как заведенная пашет.
Осенний городА город роняет прощальные листья на мокрые улицы,
Ноябрьские дни утекают холодным песком между пальцами,
Вокруг горожане пьют утренний кофе и зябко сутулятся,
Невольно себя ощущая в бессонной столице скитальцами.
А город гремит без конца поездами, авто и трамваями,
Окутан рассветным туманом, неоном и дерзкими мыслями,
В нём люди находят, теряют друг друга, сбиваются стаями,
И день ото дня пополняют багаж непрочтёнными письмами.
А город спешит, наступает на ноги, бубнит и толкается,
Врываясь непрошеным ветром за краешек тёплого ворота,
Здесь время в цене, просто некогда плакать, ведь жизнь продолжается
Но я всё равно влюблена в переулки осеннего города.
Являюсь ли я демократом чистой воды? Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но вы знаете, в чем беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один, других таких в мире просто нет. Посмотрим, что творится в Северной Америке — ужас один: пытки, бездомные, Гуантанамо, содержание под стражей без суда и следствия. Посмотрите, что происходит в Европе: жестокое обращение с демонстрантами, применение резиновых пуль, слезоточивого газа то в одной столице, то в другой, убийства демонстрантов на улицах. Была одна надежда на ребят с Украины, но и те просто полностью себя дискредитировали, там дело идет просто к сплошной тирании. Полное нарушение Конституции, всех законов и так далее. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем
Я - твоя вина. Твоя истина.
Я твои ошибки и смыслы.
Я - твоя стена, что от выстрелов
Прячет твое сердце и письма.
Я - твоя беда, наваждение.
Я - твои мосты разведенные
Я - твои моря вдохновения
И дороги твои опыленные
Я тебе — и хмель, и причастие,
И, возможно, даже бессмертие.
Я твое плечо и участие,
Слабости твоей междометие.
Я тебе и друг, и любовница,
Твой покой, твое сумасшествие.
Я тебе — и сон, и бессонница.
Я - твое второе пришествие.
Я тебе жена и наложница.
Я тебе и путь, и попутчица.
Я тебе — и плен, и заложница.
Я твоя судья и заступница.
Я - твоя столица и конница!
Я тебе и грех, и раскаяние
Я твоя навеки сообщница!
Я всегда держу обещания.
Мне вдруг стало противно от мысли, что я сижу в этой маленькой заплеванной каморке, где пахнет помойкой, противно от того, что я только что пил из грязного стакана портвейн, от того, что вся огромная страна, где я живу, — это много-много таких маленьких заплеванных каморок, где воняет помойкой и только что кончили пить портвейн, а самое главное – обидно от того, что именно в этих вонючих чуланчиках и горят те бесчисленные разноцветные огни, от которых у меня по вечерам захватывает дух, когда судьба проносит меня мимо какого-нибудь высоко расположенного над вечерней столицей окна.
«Я сошью себе черные штаны из бархата голоса моего», — написал
Маяковский. Понятия не имея об этой великолепной, образной строчке, Вадим Шершеневич, обладающий еще более бархатным голосом, несколько позже напечатал: «Я сошью себе полосатые штаны из бархата голоса моего». Такие катастрофические совпадения в литературе не редкость. Но попробуй уговори кого-нибудь, что это всего-навсего проклятая игра случая. Стоило только Маяковскому увидеть на трибуне нашего златоуста, как он вставал посреди зала во весь своей немалый рост и зычно объявлял:
— А Шершеневич у меня штаны украл!
Бесстрашный литературный боец, первый из первых в Столице Мира, мгновенноскисал и, умоляюще глядя то на Есенина, то на меня, растерянным шепотом просил под хохот бессердечного зала:
— Толя Сережа спасайте!
Вошел он в комнату ко мне
И сел к роялю.
И с гор потоками камней
Прелюд роняет.
Вот на басах зеленый тон
Проснулся в роще.
И стал пейзаж со всех сторон
Ясной и проще.
Кузнечиками быстрых нот
Под солнцем скачет.
В речной волне водоворот
Звенит и плачет.
И вот на княжеских балах
Летит под крышу.
И в золотых колоколах
Я песню слышу.
И как яблоню трясут
С веселым свистом.
Осенний сад шумит, как суд
Над пианистом.
Но поздно, поздно! Белый зал
Былой столицы
Аккорды, словно красный залп
По белым лицам.
И снова полудремный лес —
Ромашки, маки,
И звон косы и синь небес,
И лай собаки.
И темнота, и в темноте
Огонь от спички,
В далекой, черной тишине
Шум электрички.
От ветра занавески шелк
Заколыхался.
Он встал, закрыл рояль, ушел,
А я остался.
Подставь ладонь под снегопад,
Под искры, под кристаллы.
Они мгновенно закипят,
Как плавкие металлы.
Они растают, потекут
По линиям руки.
И станут линии руки
Изгибами реки.
Другие линии руки
Пролягут как границы,
И я увижу городки,
Дороги и столицы.
Моя рука как материк -
Он прочен, изначален.
И кто-нибудь на нем велик,
А кто-нибудь печален.
А кто-нибудь идет домой,
А кто-то едет в гости.
А кто-то, как всегда зимой,
Снег собирает в горсти.
Как ты просторен и широк,
Мирок на пятерне.
Я для тебя, наверно, Бог,
И ты послушен мне.
Я берегу твоих людей,
Храню твою удачу.
И малый мир руки моей
Я в рукавичку прячу.
Как жадный до открытий Демиург,
Устав путями долгими пылиться,
Заехал я, однажды, в Петербург —
Известную культурную столицу.
Нашёл с трудом (под вечер) нужный двор,
А в нём — ни фонаря! И темнотища;
Споткнулся о поваленный забор,
Ступил ногою (раза три) в говнище,
Под чей-то (в темноте) отборный мат,
И выстрелы а после — звуки дрифта —
В парадном, наконец, был очень рад,
Когда рукой нащупал двери лифта.
Вошёл в него я, как на эшафот
И спичкой чиркнул: страшно было, честно!
А там — гляжу — сидит мужик, и срёт!
Серьёзный очень. Сразу видно — местный,
Едва успел подумать я: «Фартит »,
И то, что «про «культуру» — нас ведь дурят!»,
Мужик тот (сидя), как заголосит:
- Мужчина, эй! У нас в лифтах не курят!
— Каких я подлостей наделал?
— Ты посмеялся над мечтой!
— Я уточнил ее пределы,
И только.
*********
- Друзей не сыщешь? Я на что?
И будем славно веселиться,
Вгоняя в зависть все столицы!
— Паясничать, справляя тризну?
— По ком?
— По пролетевшей жизни.
*********
— Смеешься?
— Прячу блеск слезы
За яркой молнией улыбки
Среди разверзшейся грозы
— Все это было лишь ошибкой.
— И будет. Каждый новый раз.
*********
- Набор затей у нас огромный,
Ведь жизнь — веселая игра!
- Не для того, кто на кону.
*********
- Будет день,
Родятся новые безумцы,
Обильно наплодят идей
О кои хором и убьются.
— Мне больно думать, что ты прав.
— Не думай. Не пришла пора
Писать печальные итоги.
— У каждого — своя дорога?
— Одна на всех.
*********
Влюбиться — посмотреть в себя,
Любить — искать в другом глубины
И вековечную причину,
Соединившую сердца.
Отныне. Присно. Без конца.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Столица» — 70 шт.
