Цитаты в теме «свет», стр. 37
Прихожу вчера домой,
Папа — как глухонемой.
Ну, а мама скажет слово -
И у нас молчанье снова.
Если папа с мамой в ссоре,
Я на свете не живу,
Спрячусь где-то в коридоре
И реву.
Но вчера я слёзы стёрла:
«Папа, папа посмотри!
Что-то мне попало в горло
И в груди болит внутри»
Тут они вскочили оба:
«Ты больна? А нет озноба?»
Мама шепчет: «Неотложку».
Папа просит: "Дай мне ложку,
Посмотреть её гортань,
Не волнуйся, перестань"
Разберёмся мы и сами,
«Успокойся»,- шепчет маме.
Помирились Как я рада!
Ставить градусник не надо.
Храни нас Бог, пожалуйста, храни
Как неразумных, малых и убогих
Мы возомнили, будто бы мы Боги
С небес на землю, Боже, нас верни
Спаси нас Бог, помилуй и прости
За то, что мы не тех порою судим,
Забыв о том, что мы всего лишь люди,
И нам свое положено нести
Помилуй Бог, спаси и сохрани
За то, что сели мы в чужие сани
Что мы творим, порой не знаем сами —
Покинув свет, мы прячемся в тени
Прошу тебя не строго накажи
За все грехи, просчёты и ошибки,
За то, что шли во тьму дорожкой зыбкой,
И верный путь нам к свету укажи
Храни нас Бог от праздной суеты,
От бранных слов, неправедных деяний;
От мелких бед и тяжких испытаний,
И от невзгод душевной пустоты
Храни нас Бог, пожалуйста, храни
Жить научи в ладу, с собой не споря
Пусть на земле не будет столько горя
Храни нас Бог, пожалуйста, храни.
Раздухарились черти всех мастей
Дождь третьи сутки душит как петля.
Из тысячи негаданных гостей
Лишь ты одна - сложней, чем жизнь моя.
Очнулся дом от сучьей пустоты,
Полощет бритвой чуть подтёкший взгляд,
И тапочки - на две таких, как ты,
Тебя сейчас особенно стройнят.
Клубится дым под приглушённый свет,
Душа скулит как твой простывший зонт,
И что-то происходит в голове
От запаха ментола и Кензо
И время понеслось куда-то вспять,
И линия колен как западня,
И мне впервые хочется молчать,
Чтоб ты хоть раз услышала меня
Но ты спешишь и не глядишь в глаза,
Ведь где-то там проблемы и дела
Пожалуйста, побудь хоть полчаса -
Где на всю жизнь остаться не смогла.
За всех друзей, разбросанных по свету,
Кого любила и кого люблю,
Теплом которых так была согрета,
За них, родимых, Бога я молю.
Пошли им сил, Удачи и здоровья
И не покинь их в самый трудный час.
Благослови, и одари любовью,
Чтобы улыбка не сходила с глаз.
Чтоб дом был чашей полной и красивой,
Чтоб тучи обходили стороной,
Чтоб Родина всегда была любимой,
А дружба оставалась дорогой.
И пусть друзья разбросаны по свету,
Моя молитва каждого найдёт,
И в дом войдя, как первый луч рассвета
С собой благословенье принесёт.
Каждым жестом и взглядом ты сводишь с ума.
Голос бархатный низкий сбивает дыханье
Да, я все понимаю, и знаю сама.
Но бороться не в силах с твоим обаянием
Понимаю, что в бездну меня ты влечешь,
Но с тобою и в бездне мне будет уютно,
За тобою иду, ты безмолвно зовешь,
И готова делить я любые маршруты
Ты сжигаешь собою меня изнутри,
Улыбаешься дерзко, лукаво, игриво,
Моя страсть с каждым днем все сильнее горит,
И все ярче и ярче ее переливы
Ты умеешь смотреть, как рентген, глубоко.
Прикасаешься, и — прочь летят все запреты
Ты легко нарушаешь собой мой покой,
Но тянусь я сама, словно бабочка, к свету
Как же сладко тонуть в твоих черных зрачках
Ощущать, обнимая, тепло твоей кожи
Моя жизнь — в твоих сильных умелых руках.
Без тебя мне представить ее невозможно.
Я устал, я хочу тебя видеть сегодня, сейчас,
Я хочу на себе ощущать твои теплые, нежные руки,
Ну скажи, ты хотела вернуться хоть раз,
Сократив хоть на миг бесконечное время разлуки?
Я устал без тебя. Телефон твой все время молчал,
Непрерывно взрываясь звонком среди дня, среди ночи,
И на Млечном Пути я твой облик знакомый искал
Среди звездных, полночных, задумчивых строчек.
Я устал, ты поверь, я действительно очень устал,
Появись из звезды, из зари или лунного света,
Возвратись как корабль, как любовь, как мечта,
Награди за часы и минуты без сна и ответа.
Я устал ты не знаешь, как тяжко любить мне тебя без тебя,
Как не слышать твой голос становится тяжкою пыткой,
Позвони, я прошу, позови к телефону меня,
Награди поцелуем, словами, лукавой улыбкой.
Я твой экстаз, твой эликсир от скуки,
Твоя мелодия, ошибка и награда.
Сойдут с ума все скучные науки —
Какая там загадка! Я шарада!
Какая там любовь, смеюсь вульгарно,
Меня по телу обжигаешь взглядом:
- Любовь — лишь бренд, раскрученный реально,
Лишь для того чтоб кто-то ночью рядом
Заткнешь мне рот горячим поцелуем,
А пальцы вновь скользнут по телу ниже
Ночное танго для двоих с тобой станцуем
Давай нежней, не торопись чуть тише
Я вновь хочу почувствовать блаженство,
Не от движений тел, на смятом красном пледе,
Душой хочу коснуться совершенства,
Быть хрупкой женщиной на целом белом свете
Испей меня сейчас до капли, залпом, сразу
Не отдавай другим холодными ночами
И я поверю, черт, в бессмысленную фразу,
Что есть любовь, воспетая стихами.
Когда спасенья ты искал,
Когда земля казалась адом,
Когда ты руки опускал,
Прости, что я была не рядом!
Когда светился белый свет,
И был твой взгляд хозяйским взглядом,
Для полноты твоих побед
Прости, что я была не рядом!
Когда та женщина, в тот день,
Придав особый смысл нарядам,
Возникла за тобой, как тень,
Прости, что я была не рядом!
И каждый час и каждый миг
Не умолкающим набатом
Ты должен слышать этот крик:
«Прости, что я была не рядом!»
Прости, что годы не спасти,
Как незаполненные соты,
За все бессонницы — прости!
За все не взятые высоты!
Ты помнишь, дорогой далёкий друг,
Прощальный блеск моих счастливых глаз,
Как все смотрели с завистью на нас,
Когда вдвоём танцуя, вышли в круг...
Как ты ладони к талии тянул,
И замирал, склонившись надо мной...
То обжигал дыханьем за спиной,
То свежим ветром уносил в загул...
Как, опасаясь взглядов, к уху лип,
Свои слова бессвязные шептал,
Воспламеняя нежных мыслей шквал,
И яркой вспышкой – исходил на хрип...
Как заряжались нами провода,
И так обнять хотелось целый свет...
Под током билось слово «никогда» -
Да... позабыть такое – силы нет...
Надоело, надоело
Слышать всюду то и дело
Песни о любви.
Столько их, что не запомнишь,
Хоть милицию на помощь
С горя позови.
Каждый день звучат новинки —
Им потерян счёт.
Продаются грампластинки,
Радио поёт
О любви!
Эти песенки в почёте,
Их мурлычут даже тёти
Строгие на вид.
За стеной соседка наша,
Пятилетняя Наташа
«Я люблю!» — пищит.
Есть романы, есть поэмы
На любой сюжет,
Но без этой вечной темы
Книг на свете нет!
Без любви!
И по этой же причине
Надоело мне отныне
Фильм смотреть любой.
И в театрах все спектакли
Про любовь идут, не так ли?
Только про любовь!
Надоело, надоело
Это мне и то.
Любят всех моих знакомых,
А меня — никто!
Надоело, надоело,
Надоело, надоело,
Любят всех моих знакомых,
А меня никто, ну никто!
Ну и в итоге, стоило ли?.. Господи Боже Как непоправимо прошла моя жизнь. Я навеки остался в последнем дне лета, меня забыли на улице, и никто не откроет мне дверь. Поверьте, свою долю горя я получил с лихвой. Большинство людей строят планы, а жизнь просто проходит мимо. За свой век я разбросал частички моего сердца по всему свету, а того, что осталось, еле хватает, чтобы жить. Но я стараюсь улыбаться. Я знаю, что мои желание намного превосходили мои возможности. Меня больше не ждут ни белые лошади, ни красивые женщины.
Рассказывают, что Окубо Доко как-то заметил:
«Все говорят, что больше не появятся мастера искусств, поскольку мир приходит к своему концу. Это то, чего я не могу понять. Растения, такие как пионы, азалии и камелии, смогут рождать прекрасные цветы, независимо от того, наступит конец света или нет. Если бы люди немного задумались над этим фактом, то им все стало бы ясно. И если бы люди оглянулись вокруг, они бы поняли, что и сейчас в различных искусствах есть свои мастера. Но люди все больше убеждают себя в мысли о том, что мир пришел к своему концу, и даже не стараются приложить хоть какие-то усилия. Это прискорбно. Времена тут ни при чем».
Кто там в дверях скребётся, еле-еле?..
Открыл, и натурально обалдел:
- Вы Новый год? Что с вами, заболели?
- Отнюдь, скорее просто постарел.
Ну хорошо, прошу за стол садиться.
Нальём по «полной», чтоб избыть печаль,
Опохмелившись, заново родиться –
Визит повторный будем отмечать.
Прекрасен мир! С надеждой дерзновенной
Мечты свои отпустим на простор.
Счастливые, надеюсь, перемены
Нас ждут, непрухе вечной в перекор.
Вот Старый Новый год желает счастья,
И обещает – будет всё путём.
Для этого нет никаких препятствий,
Помимо тех, что сами создаём.
В конце тоннеля – свет… Удачи, люди!
Чтоб всё, что загадали вы, сбылось!
Пусть чудаки надеются на чудо,
А я, к примеру, только - «на авось».
С улыбкою пойду по первопутку,
Легко найду земной свой парадиз…
Да так, ведь, не бывает, жизнь – не шутка.
Но шутка – это тоже наша жизнь.
В три часа ночи я сидел в чужой квартире и слушал немецкие марши эпохи Адольфа Гитлера. Мой приятель Генрих, «черный следопыт», фетишист и наркоман, отмечал день рождения своего пса по кличке Тротил. Это был старый пудель: ленивый, глупый, беспрерывно пердящий. Генрих любил его всем сердцем.
Я пришёл сюда с пустыми руками, потому что не любил дарить подарки, и сразу сел пить. Генрих надел парадный эсэсовский китель и посадил пса к себе на колени. Я подумал, что собачьим вшам должен прийтись по вкусу отменный материал, из которого много лет назад пошили форму неизвестному мне наци. Стол был накрыт на кухне. Генрих купил много водки и кроме меня пригласил свою подругу по имени Марлен. Я завидовал Генриху. Я хотел его убить. А её изнасиловать. Не то чтобы всерьез, но все же
Мы сидели, надирались, слушали загробные голоса немецкого хора и славили старую псину. Генрих все время рвался выйти на балкон и устроить в честь Тротила праздничный салют из своего «Парабеллума», но я его сдерживал. Ехать в кутузку из-за этой блохастой твари мне совсем не улыбалось. В конце концов, он, малость, успокоился и положил пистолет в карман кителя.
Марлен сидела на подоконнике и молча, глушила пиво.
Я сходил в туалет, умылся, потом вернулся назад. Марлен и Генрих сидели на подоконнике, уже вдвоем, и что-то негромко обсуждали. Может, планировали устроить групповуху? Я был не против.
— Послушай, — сказал Генрих. – Мы хотим устроить одну вещь.
— Да, — сказала Марлен. – Одну интересную вещь.
— Отлично, — ответил я и стал нагло разглядывать её титьки.
— Хотим устроить сеанс, — сказал Генрих.
— Да, сеанс, — сказала Марлен.
— Что ж, — сказал я. – Можете на меня положиться.
— Сеанс магии, — сказал Генрих.
— Очень древней магии, — сказала Марлен.
— Я готов, — сказал я. – Что это будет?
— Мы хотим вызвать сюда дух Адольфа, — сказал Генрих.
— Хотим с ним пообщаться, — сказала Марлен.
— Еб твою мать, — сказал я.
Они выпили не так уж много и выглядели вполне серьезно. Я им верил. Я не боялся. Я лишь был разочарован, что мне, видимо, так и не удастся задвинуть этой красавице.
— Что скажешь? – спросил Генрих. – Хотел бы в этом поучаствовать?
Я плеснул себе, выпил и кивнул.
— Как это сделать?
— Этим займется Маша, — сказал Генрих. – Она умеет.
— Ты умеешь? – спросил я.
— Я умею, — сказала Марлен.
Я сел на стул, закурил.
— Нам нужна будет твоя помощь, — сказал Генрих. – Иначе ничего не получится.
— Что я должен делать?
— Нам нужен проводник, — сказала Марлен. – Понимаешь? Нужно тело, где будет находиться дух. Иначе мы не сможем разговаривать с ним. Это не займет много времени. Ты ничего и не заметишь.
— Так, — сказал я. – А что будет со мной, пока Адольф находится в моем теле?
— Ты временно займешь его место там, — сказал Генрих.
Марлен метнула на него безумный взгляд, и этого взгляда мне оказалось достаточно.
— Хер вам на воротник, ребятки, — ответил я. – Даже не подумаю в этом участвовать.
— Испугался? – спросил Генрих.
— А ты? Почему бы тебе не поработать телом?
— Он слишком пьян, — вмешалась Марлен.
— В таком случае, я тем более вам не подойду, — сказал я.
Они молчали. Я молчал. Только хор нацистов нарушал тишину.
— Ладно, — сказал Генрих. – Я придумал. Эй, Тротил, иди-ка сюда.
Пёс дремал под стулом. На голос хозяина он не среагировал. Генрих сам подошёл и взял его на руки.
— Малыш, тебя ждет великая миссия.
Марлен слезла с подоконника и подошла к ним.
— Тебя ждет кое-что невероятное, — сказала она собаке. – Лучший подарок на день рождения. Каждый пёс мечтает о таком.
— Уж это точно, — сказал я, довольный, что они от меня отстали.
— Всё будет хорошо, — сказал Генрих.
— Ты ничего не заметишь, — сказала Марлен.
Она убрала со стола посуду, и Генрих посадил туда собаку.
— Долго ждать? – спросил я.
— Неизвестно, — ответила Марлен. – Может быть, вообще ничего не получится. Мне нужны свечи.
Генрих принес свечи, зажег их и погасил свет. Тротил лежал в центре стола, положив голову на лапы. Вокруг него плавно покачивались тусклые огоньки. Марлен потрепала пса по ушам.
В три часа ночи. На двенадцатом этаже панельного дома. На окраине города. Мы решили поболтать с Адольфом Гитлером.
Эта девушка хорошо знала своё дело. Не прошло и получаса, а несчастный, глупый пудель вдруг задрожал и открыл глаза. Я почувствовал, как по спине побежал холод, потом стало холодно ногам и рукам. Марлен читала заклинания, Генрих сидел с открытым ртом и пялился на собаку. Потом пёс забился в конвульсиях и завыл. Генрих решил его погладить и тут же отдернул руку от лязгнувших челюстей. Несколько свечей одновременно погасли. Больше ничего не происходило.
— Получилось? – спросил шепотом Генрих.
— Не знаю, — ответила Марлен.
Мы, молча, уставились на собаку. Тротил стоял на всех лапах, вытянув спину, не двигаясь.
— Сынок, — позвал его Генрих.
Тротил повернул к нему голову.
— Это ты? Или не ты?
Марлен решила взять быка за рога.
— Адольф, мы вызвали тебя, чтобы
— Поговорить, — сказал Генрих.
Интересно, о чем? – подумал я.
— Поговорить, — сказала Марлен. – Адольф, это ты вы?
Тротил повернулся к ней, опустился на передние лапы, отклячив зад, показал клыки, но вместо того, чтобы гавкнуть, истошно заорал:
— Ты что со мной сотворила, тупая еврейская ***а?!
— Еб вашу мать! – заорал я и выбежал из кухни.
Следом за мной сдернул Генрих. В прихожей он врезался мне в спину, и мы повалились на пол, заставленный башмаками и тапками. У меня онемел затылок, а руки ходили ходуном. Генрих бился на мне, как полудохлая рыбина. Из кухни орал мужской голос:
— ***а! ***а! Тупая ты ***а! Как ты посмела?!
— Сука, что делать? – спросил я.
— ***ь, не знаю, — ответил Генрих.
От страха мы оба протрезвели. Оба обделались. Оба превратились в беспомощные тряпки.
— Куда вы убежали, полудурки? – крикнула Марлен. – Идите сюда, козлы.
Мы вернулись. Мокрые и трясущиеся. Тротил катался по полу и вопил. Сплошной мат и проклятья. Это длилось бесконечно.
— Это Гитлер? – спросил я. – Гитлер?
— Похоже, — ответила Марлен.
— Спроси у него что-нибудь, — сказал я.
— Что?
— Не знаю.
В этот момент кто-то забарабанил в стену и заорал:
— Если вы, ***и, там не заткнетесь, я вызову милицию!
— Сам заткнись, *** тупой! – проорал в ответ Генрих.
Мы посмотрели на пса. Он лежал на животе и смотрел на нас глазами умирающего ребенка.
— Вот и пообщались, — сказал я. – Что теперь?
— Надо возвращать вся назад, — сказал Генрих. – Марлен.
— Что?
— Слышала?
— Да. Сажай его на стол.
— Кто? Я?
— А кто?
— ***ь, как бы он мне руку не отхватил.
Я снял кофту и набросил на пса, потом схватил за бока и посадил на стол. Он не сопротивлялся. От его взгляда хотелось удавиться.
Генрих по-новой зажег свечи.
— Садитесь, — сказала Марлен.
Мы сели. Она затянула свои заклинания. Тротил плакал. Меня потряхивало. Но у нас так ничего и не получилось. Давно наступило утро. Свечи сгорели, а псина, с глазами человека так никуда и не исчезла.
Истинный мир — невидим, неосязаем, неслышим, не имеет вкуса и запаха. Истинный мир есть движение разума. Начальная и конечная цель этого движения непостигаема. Разум есть материя, более твердая чем камень, и более быстрая чем свет. Ища покоя, как всякая материя, разум впадает в некоторый сон, то есть становится более замедленным, что называется — воплощение разума в вещество. На степени глубины сна разум воплощается в огонь, в воздух, в воду, в землю. Из этих четырех стихий образуется видимый мир. Вещь есть временное сгущение разума, подобно круглой молнии, в которую уплотняется грозовой воздух.
В кристалле разум находится в совершенном покое. В междузвездном пространстве разум — в совершенном движении. Человек есть мост между этими двумя состояниями разума. Через человека течет поток разума в видимый мир. Ноги человека вырастают из кристалла, живот его — солнце, его глаза — звезды, его голова — чаша с краями, простирающимися во вселенную.
Человек есть владыка мира. Ему подчинены стихии и движение. Он управляет ими силой, исходящей из его разума, подобно тому как луч света исходит из отверстия глиняного сосуда.
Я не могу объяснить, что такое любовь, да и никто, думаю, не сможет. Это чувство растет с каждым днем от встречи до встречи с человеком, который понимает все твои нужды и стремления, как ты понимаешь его. Оно начинается с легкого прикосновения к твоему сердцу, которое вдруг становится восприимчивым ко всему прекрасному. Ты видишь красоту даже там, где раньше видел только уродство. Ты чувствуешь жар в груди, беспричинную радость. Вдруг начинаешь ценить то, что прежде игнорировал. Твои глаза встречаются с глазами того, кого ты любишь, и ты видишь в них отражение твоих собственных чувств, надежд и желаний, ты счастлив просто оттого, что этот человек рядом. Даже не прикасаясь друг к другу, можно почувствовать тепло от близости того человека, которым полны все твои мысли.
Тебе хочется, чтобы любовь эта осталась с тобой навсегда, чтобы ей не было конца. Так медленно, шаг за шагом, ты приближаешься к тому, что станет кульминацией твоего чувства. День за днем, минута за минутой, секунда за секундой ты приближаешься к ней, ты уверен в своей избраннице или избраннике, уверен в том, что не разочаруешься, что она искренна, достойна доверия, даже когда вы в разлуке. Настоящая любовь – это вера, надежда, мир в душе и огромное счастье. Влюбиться по-настоящему – это словно включить свет в темной комнате: внезапно все становится четким и ярким. Ты никогда уже не будешь одинок, потому что она любит тебя, а ты любишь ее.
Стало мне понятно лишь сейчас:
Истина на свете есть простая,
Если рядом нет счастливых глаз,
Значит, мне их просто не хватает.
Если ничего не уберечь,
В точку превратилась запятая,
Если рядом нет надёжных плеч,
Значит, мне их очень не хватает.
Помню слово звонкое: "Держись,
Оля, ты же сильная такая"...
Словно нитка оборвалась жизнь,
Как же слов твоих мне не хватает.
Преданность не ценим иногда,
В сердце ночь – холодная, пустая,
Боль моя - в дрожащих проводах,
Значит, мне улыбки не хватает.
Без поддержки очень нелегко,
Улетела птица золотая,
Приютилась в небе высоко,
Как мне дружбы нашей не хватает.
Не могу на небо не смотреть,
ты прости, что иногда так слёзно
говорю, что слишком рано
В книге Жизни написала: "ПОЗДНО"...
-------------------------ак мне дружбы нашей не хватает...
Не могу на небо не смотреть,
ты прости, что иногда так слёзно
говорю, что слишком рано
В книге Жизни написАла: "ПОЗДНО"...
В Эдо четверо или пятеро хатамото собрались однажды вечером, чтобы сыграть в го. Чуть погодя один из них встал, чтобы справить нужду, и, пока он отсутствовал, разгорелась ссора. Одного человека зарубили, свет погас, и все помещение погрузилось в хаос. Услышав это, тот, который отсутствовал, бросился назад, крича: «Успокойтесь вы все! Это все произошло из-за пустяка. Поставьте лампы на место и позвольте мне все уладить».
После того как лампы снова зажгли и все успокоились, этот человек неожиданно отрубил голову одному из тех, кто участвовал в ссоре. Затем он сказал: «Моя воинская удача от меня отвернулась: я не присутствовал при драке. Если бы это посчитали трусостью, мне бы приказали совершить сэппуку. Даже если этого и не случилось, мне не было бы прощения, если бы сказали, что я убежал по нужде, и у меня все равно не было бы другого выхода, кроме сэппуку. Я сделал это, потому что подумал, что погибну в бою с противником, а не позорной смертью человека, подозреваемого в малодушии».
Когда сёгун услышал об этом, он похвалил этого человека.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Свет» — 5 149 шт.
