Цитаты в теме «тяжесть», стр. 3 ▷ Socratify.Net

Ересь из ересей — здравый смысл. И ужасно не то, что тебя убьют за противоположное мнение, а то, что они, может быть, правы. В самом деле, откуда мы знаем, что дважды два — четыре? Или что существует сила тяжести? Или что прошлое нельзя изменить? Если и прошлое и внешний мир существуют только в сознании, а сознанием можно управлять — тогда что?

Не грешнику судить о тяжести его поступков.

Только тяжесть на сердце, от которой даже заплакать не получается.

Я домой не вернусь — решено! Это небо дрожит как вода
Сколько тысяч шагов от болотных низин до холодной как руки луны?
Гнутся голые ветви под тяжестью птиц. Разум птицей кричит — не беда.
Пусть кричит. У меня есть в запасе последний глоток тишины.
Я домой не вернусь никогда, но зато доживу до утра.
Темный ветер и вечер холодный, луны поворот на ущерб — ничего!
Знаешь, птица, во мне не осталось ни капли раба, и ни капли добра, и ни капли любви, и ни капли меня самого.

У меня болит сердце, как будто оно не одно, а их много во мне, груда целая. Такая тяжесть

Нет, надо жить так, будто у тебя впереди вечность. Надо затевать великие, долговременные дела. Ничтожество суеты, материальных приобретений и потерь, обсуждений того, что существует независимо от обсуждений, леность головного мозга, отвыкшего от интеллектуальной гимнастики, – все это удлиняет тяжесть жизни, растягивает её унылую протяженность. Жизнь легка у тех, кто живёт тяжестью больших начинаний.

Когда я не пишу, я чувствую только усталость, печаль и тяжесть на душе; когда пишу, меня терзает беспокойство и страх.

Выключить свет. Мучительный час борьбы с бессонницей, недодуманные мысли, путаные образы, нашёптанные демонами из-под подушки. Но, к счастью, существует снотворное. Грамм белого спрессованного порошка спустя несколько минут обволакивает тебя нежной химической тяжестью, растворяя всё, что в смятении мечется по твоему сознанию, и вот наконец ты соскальзываешь в сон.

.. страдания и бедствия для того и даются, чтобы вопрос «за что? » превратился в вопрос «для чего? », и тогда заканчиваются бесплодные попытки найти виновного, оправдать себя, получить доказательства собственной невиновности и рушится выдуманный жестокими и немилосердными людьми закон соизмеримости греха с тяжестью наказания, потому что нет у Бога таких наказаний, которые обрушиваются на невинных младенцев.

Что я люблю?
Так, без запинки, с ходу?
Сквозь листья — солнце,
Тишину с утра,

Большое небо
И большую воду,
И тяжесть слова
На конце пера.

Мудрость существует только там, где ум очищен от предвзятых идей, тяжести догм и угрызений совести.

Всё, что есть у слона, — для него не тяжесть.

О, как тебе хвалу я воспою,
Когда с тобой одно мы существо?
Нельзя же славить красоту свою,
Нельзя хвалить себя же самого.

Затем-то мы и существуем врозь,
Чтоб оценил я прелесть красоты
И чтоб тебе услышать довелось
Хвалу, которой стоишь только ты.

Разлука тяжела нам, как недуг,
Но временами одинокий путь
Счастливейшим мечтам дает досуг
И позволяет время обмануть.

Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам.
Другие две основы мироздания
Огонь и воздух — более легки.

Дыханье мысли и огонь желанья
Я шлю к тебе, пространству вопреки.
Когда они — две вольные стихии
К тебе любви посольством улетят,

Со мною остаются остальные
И тяжестью мне душу тяготят.
Тоскую я, лишенный равновесия,
Пока стихии духа и огня

Ко мне обратно не примчатся с вестью,
Жива она и помнит про меня.
Как счастлив я! Но вновь через мгновенье
Летят к тебе и мысли и стремления.

Что носят в сумках девочки?
Вот это, блин, вопрос
Помады, тушь, салфеточки
И лаки для волос

Контрацептивов пачечки,
И пудры полкило,
Конфетки, воду, жвачечки,
И проездной талон

мобильник и сандалики,
И денег пару тыщ,
По тяжести такя, блин,
Как будто в ней кирпич

Трамбуется, прессуется,
Так просто, на раз-два,
Возможно, образуется
Там черная дыра

Сжирает всё кудесница,
Конца и края нет,
Мне кажется, поместится
Туда и человек

Возможно, там давление
В миллионы атмосфер,
Ученые в смятении
На протяжении эр

Но жалко не вмещается
Чечаль, любовь, тоска,
Для совести и жалости
Не хватит мест, беда

Улыбки, смех и шалости
Не всунуть про запас,
Хотя сперва казалось бы
Поместится камаз

Эмоций интересности
Не влазят, хоть убей
Велик до бесконечности,
Духовный мир людей!

Нашел человек у дороги большой красивый камень, взвалил его себе на плечи и носит. Тяжело ему, изнемогает от тяжести, но привязалась душа его к камню: и расцветка красивая, и узоры по нему — глаз не оторвешь! В общем, жалко бросить — ни у кого такого нет! Увидел он прохожего и просит: «Эй, друг, будь добр! Принеси воды попить, сил нет!
Пожалел беднягу путник — напоил его водой и спрашивает: «Зачем таскаешь такой тяжелый груз? Брось!» — «Ни за что не брошу! — сердито ответил тот. — Это мой камень, что хочу, то с ним и делаю! А вот к тебе у меня есть одна просьба: ты когда будешь обратно идти?» — «Завтра утром». — «Прошу тебя, когда пойдешь обратно, дай мне снова воды попить — и то хорошо!» — «Ладно, — отвечает прохожий, только не знаю, будешь ли ты еще жив »
Постоянные мучители: у тела — болезни, у души — привязанности: Кто в страстях не волен —
душою и телом болен.

Ничего никогда не настраивается. Люди просто слепо хватают, что попадается под руку: коммунизм, здоровую пищу, дзен, серфинг, балет, гипноз, групповые встречи, оргии, велосипеды, травы, католичество, поднятие тяжестей, путешествия, уход в себя, вегетарианство, Индию, живопись, письмо, скульптуру, композиторство, дирижерство, автостоп с рюкзаком за плечами, йогу, совокупление, азартную игру, пьянство, тусовку, мороженый йогурт, Бетховена, Баха, Будду, Христа, тактические ракеты, водород морковный сок, самоубийство, костюмы ручной выделки, реактивные самолеты, Нью-Йорк, — а затем всё это испаряется и распадается. Людям надо найти, чем заняться в ожидании смерти. Наверное, мило иметь выбор.

В одной из легенд пустыни говорится о человеке, который захотел переехать в соседний оазис и стал нагружать своего верблюда. Он завалил верблюда своими коврами, кухонной утварью, сундуками с одеждой — и животное терпело все это. Когда они отправились, этот человек вспомнил про красивое синее перо, которое дал ему отец. Он достал его и положил на спину верблюда. Когда он это сделал, животное от тяжести рухнуло и умерло. «Мой верблюд не смог бы даже понести и пера», подумал человек. Иногда мы думаем так же, как и другие — не понимая, что наша маленькая шутка может быть той каплей, которая переполнит бокал страдания.

— Значит, вы просто кузнечик, умеющий печатать, — проговорил Крамли и подождал, пока я проглочу обиду. — А вот если бы вы поболтались с мое по Венеции, посидели бы в моей конторе и побегали в морг, вы бы знали, что у любого проходящего мимо бродяги, у любого еле стоящего на ногах пьяницы столько теорий, доказательств, откровений, что их хватило бы на целую Библию, под их тяжестью потонула бы лодка на баптистском воскресном пикнике. Если бы мы слушали каждого болтуна проповедника, прошедшего через тюремные двери, так полмира оказалось бы под подозрением, треть — под арестом, а остальных пришлось бы сжечь или повесить. А раз так, чего ради мне слушать какого-то юного писаку, который даже еще не зарекомендовал себя в литературе?

самый любимый драматический сюжет – это история про то – как ты любишь человека – слишком сильно. чересчур. какой-то чудовищной любовью. любовью, которая сжигает и затопляет тебя изнутри – как пожар или водопад. а ты любишь. и сама знаешь, что чересчур – и если ты – вот позволишь себе раскрыться – то ты затопишь и сожжешь – все вокруг – своим пожаром и водопадом. а ты любишь – и не можешь позволить сжечь и утопить. поэтому начинаются – тиски и вериги. когда сама себя выкручиваешь и вымучиваешь – чтобы на любимого человека – не сбросить всю эту тяжесть и стихийность и ужас. с фальшивой улыбкой радостно хвастаешься – что вчера ночевала у другого мужчины. с легкостью говоришь грубости и пошлости – и тебе никогда не больно. так всем проще. делать вид, что нету ни пожаров ни водопадов, а только тишь и гладь. и все мы люди-человеки. расплескиваешь потихоньку стихии – по сторонам – чтобы не обрушить – то, что дорого. на самом деле, это самое чудовищное, что человек может с собой сотворить.

Люблю тебя, люблю за то,
Что ты легонько, как пальто,
Снимаешь тяжести с души,
Как будто им цена гроши.

И за капель чистейших слез,
Когда кончается мороз,
И за прохладную ладонь,
В которой прячется огонь.

За зелень изумленных глаз,
Неповторимых, как пейзаж,
За то, что в памяти моей
Стоишь ты возле всех дверей.

За то, что посреди зимы
По радуге бежали мы,
И не боялась ты упасть,
И пару звезд с небес украсть.

За то, что светишься в темноте,
Как будто фосфоритный пласт,
За то, что ни на каком холсте
Никто твой облик не передаст...