Цитаты в теме «ветка», стр. 2
Костёр, похрустывая ветками,
Мне память тайную тревожит, —
Он был зажжён в пещерах предками
У горно-каменных подножий.
Как трудно было им, единственным,
На человеческом рассвете.
На неуютной и таинственной,
На необстроенной планете.
Быть может, там был каждый гением
(Бездарность выжила б едва ли) —
С таким бессмертным удивлением
Они нам Землю открывали.
На них презрительными мордами,
Как на случайное уродство,
Посматривали звери, гордые
Своим косматым первородством.
Мы стали опытными, взрослыми,
А предки шли призывниками,
Как смертники, на подвиг посланные
Предшествующими веками.
Ещё не поклонялись идолам,
Ещё анналов не писали
А Прометей был после выдуман, —
Огонь они добыли сами.
Индейская западняКанадские индейцы делают очень простые западни для медведей. Это большой, обмазанный медом камень, подвешенный на веревке к ветке дерева. Как только медведь замечает то, что он считает лакомством, он подходит и пытается схватить камень, ударив его лапой. Таким образом, создается движение маятника, и камень бьет его в ответ. Медведь нервничает и начинает колотить по камню изо всех сил. Чем сильнее удары медведя, тем сильнее удары, которые он получает в ответ. Все заканчивается нокаутом зверя.
Медведь не способен подумать: «А если я прерву цикл насилия?» Он чувствует только обиду. «Меня бьют, я даю сдачи!» — говорит он себе. Его бешенство нарастает. А ведь если бы он перестал драться, камень стал бы неподвижным, и зверь, обретя былое хладнокровие, быть может, заметил бы, что это всего лишь предмет, привязанный к веревке. И ему осталось бы только перегрызть веревку клыками, дать камню упасть и слизать мед
Я нравлюсь себе такая: Звенящая и летящая
По волнам любви скользящая
По самому-самому краю
Я нравлюсь себе задумчивой,
Чуть-чуть отрешенной, наверное
Поющею и танцующей,
Порывистой, всегда первою
Я нравлюсь себе уверенной,
И гордой, и смелой, и ветреной.
Я нравлюсь себе и растерянной —
На деревце голою веткою
Я нравлюсь себе тоскующей,
Влюблённой, кружащей голову
В мир нежности страстно зовущей,
Где всё - на двоих, всё - поровну
Я нравлюсь себе лапулечкой,
Мягкой, пушистою, белою
Такая вот красотулечка
Такая вот птичка несмелая
Я нравлюсь себе!
Я - лучшая!
Да пусть мне завидуют недруги!
А я рассмеюсь при случае
И пожалею их: «Бедные »
Я нравлюсь себе слезинкою,
Дождинкой, снежинкой не тающей
Я нравлюсь себе росинкою,
Траву по утрам умывающей
Я - звёздочка, солнце.
Обещана кому-то на веки вечные
Я нежная слабая Женщина
Любовь я твоя бесконечная.
Без куда и откуда.
Без нечто и ничто.
Без да и нет.
Мой сон сошел до самого начала.
Ливень втянулся в тучи, и по сходням сошли звери.
Каждой твари по паре.
Пара жирафов.
Пара пауков.
Пара коз.
Пара львов.
Пара мышей.
Пара обезьян.
Пара змей.
Пара слонов.
Дождь начался после радуги.
Я печатаю эти строки, сидя за столиком напротив него. Столик небольшой,
но нам хватает. Он держит в руках чашку с кофе, а я пью чай.
Когда в машинке страница, я не вижу его лица.
И тогда я с тобой.
Мне не надо его видеть.
Не надо чувствовать на себе его взгляд.
и дело не в том, что я перестала боятся его ухода.
Я знаю, что это ненадолго.
Лучше быть мной,
чем им.
Легко слетают
слова.
Легко слетают страницы.
В конце моего сна Ева повесила яблоко на ветку.
Древо сложилось в землю.
Стало проростком, ставшим зерном.
Бог соединил сушу и воду,
небо и воду, воду и воду, вечер и утро,
нечто и ничто.
Он сказал: Да будет свет.
И стала тьма.
Снег уже сошёл, поля стояли влажные, вдоль ручьев и канав кое-где уже пробивалась зелень, лопающиеся почки и первые серёжки на голых кустах окутали всё в зеленоватую дымку, воздух был напоен всевозможными запахами, запахом самой жизни, полным противоречий: пахло сырой землей, прелым листом и молодыми побегами, казалось, вот-вот услышишь и запах фиалок, хотя для фиалок было ещё рановато. Мы подошли к кустам бузины, усыпанным крохотными почками, листики ещё не проклюнулись, а когда я срезал ветку, мне в нос ударил горьковато-сладкий резкий запах. Казалось, он вобрал в себя, слил воедино и во много раз усилил все другие запахи весны. Я был ошеломлён, я нюхал нож, руку, ветку Это был запах сока бузины, неудержимо распространявшийся вокруг. Мы не произнесли ни слова, однако мой товарищ долго и задумчиво смотрел на ветку и несколько раз подносил её к носу: стало быть, и ему о чём-то говорил этот запах. У каждого подлинного события, рождающего наши переживания, есть своё волшебство, а в данном случае моё переживание заключалось в том, что когда мы шагали по чавкающим лугам, когда я вдыхал запахи сырой земли и липких почек, наступившая весна обрушилась на меня и наполнила счастьем, а теперь это сконцентрировалось, обрело силу волшебства в фортиссимо запаха бузины, став чувственным символом. Даже если бы тогдашнее моё маленькое приключение, переживания мои на этом бы и завершились, запаха бузины я никогда не мог бы забыть; скорее всего, каждая новая встреча с ним до последних дней моих будила бы во мне воспоминания о той первой встрече, когда я впервые сознательно пережил этот запах.
Все твои имена
Великолепие твоего сумасшествия,
Твоего взгляда, твоего касания...
Тут, на земле, тебя плачут, тобой восхищаются, тебя боготворят...
Чтобы выучить навсегда широту и высоту твоего прикосновения...
Тут, на земле, поступь твоя желанна.
Хочешь, я назову все твои имена?...
Моя смертоносная невеста,
Моя нежная рана,
Моя единственная вера,
Моя безудержная магия,
Моя обетованная...
Любовь моя...
Наследник твоих снегов,
Роскоши, вольных строк и откровений,
Благословленный белыми строками,
Черным шелком, алым пронзительным цветением, твоей грустью...
Я ступил на твой порог, откуда нет возврата...
Где пишется длинное завещание
В каждом прикосновение к твоей глубине...
Мой Демон, здравствуй!..
Мой Ангел, здравствуй!
Дерзнувшие стать вечностью - прах рядом с роскошью...
Ты - молитва для живых и мертвых...
Ты...бриз, который пролетает над телом
И который был предназначен слышащим тебя.
Последняя комната сердца, которую жаждет открыть человек...
Приветствую всех, кто уцелеет, всех, кто потеряет всё.
Удостоенный смертоносным символом близости испить твой поцелуй.
Коснись меня, любовь моя... удержи, урони, останься...
Сердце моё птицей в твою пропасть.
Ты идешь в чужеземных нарядах, в шепоте твоем качается пламя.
Никто не танцует изящней того,
Кто умирает в ночь, где погибают все времена одиночества...
Посмотри на этот алый, он самый сильный, его кровь ярче всех!
Каждый коснувшийся тебя, жарко целовал жизнь -
Страницы этого кратчайшего из кратких воплощений...
Моя любовь, моя женщина, моя вечность...
Сохраняю все твои буквы...
Все твои откровения... все твои имена, ставшие для меня одним...
Елей предплечий алеюще-открытый, танец шелковых теней...
Иду к тебе сквозь скальпель тишины,
Где слово - плод на ветке переспелой
Для медленного поцелуя...
Слагающие вспять,
Упавшие на руки весны,
Играя жестами блаженных тел,
Когда сыпятся ночи звездопадом,
Пропускающие в кровь красоту и гильотину,
Когда плеть моей жажды затягивает твои запястья шелком...
Сбиваясь и царапая воздух огня жаром слов...
Шиповника цветение
Глаза в глаза.
И в голосе твоем играет теснота,
И слышно, как бьется птица, готовая взлететь,
Сжигая наши сказочные ночи в ладонях невесомых трат...
Еще Южней...
Раздень все тени...
Я пыль, бездонность, жар, я пульс огня.
Летим по ветру, распятых между тел звучаний
Вновь возрождаясь, в пепле яркой крови...
Южным крестом оставляя свои поцелуи
У сожженных солнцем губ.
Написаны в крови теплые выдохи...
Пытаясь высчитать оставшееся время...
Строка пытается уловить твой аромат...аромат любви
В пылких окнах закатов, в травах густых и сотканных из нас.
Буквы капают со страниц,
Белая свита свечей,
Винтовые Лестницы желаний...
Погружение...
Сад, в котором мы были созданы когда-то...
Партитуры срывает ветер...и музыка звучит,
И поют вулканы наших вен...
На священные подмостки выходит жизнь, именуемая - ты...
Обожженные воздухом бабочки близости...
Стобуквенная дрожь...
Руки купать в твоем огне,
Где изнанка касаний легка,
Где мы - свидетельство глаз, предчувствий...продлений.
Где пламя с ветром исполняют танец,
Причащаясь огнем
На краю моих рук....
По обе стороны Неба
Я хочу, чтоб ты назвала все мои имена.
Разреши, я буду просто приходить к тебе во сне и рассказывать про звезды —вот и все, что нужно мне.Разреши, я буду редко приводить к тебе луну,посажу ее на ветку ближе к темному окну.Разреши, я буду тихо за окном твоим стоять,разбудив печали эхом,а, скорей всего, молчать.Разреши, я буду рядом в тихой снов твоих стране,прикоснувшись нежным взглядом - Это все, что нужно мне.
Заря окликает другую,
Дымится овсяная гладь
Я вспомнил тебя, дорогую,
Моя одряхлевшая мать.
Как прежде ходя на пригорок,
Костыль свой сжимая в руке,
Ты смотришь на лунный опорок,
Плывущий по сонной реке.
И думаешь горько, я знаю,
С тревогой и грустью большой,
Что сын твой по отчему краю
Совсем не болеет душой.
Потом ты идешь до погоста
И, в камень уставясь в упор,
Вздыхаешь так нежно и просто
За братьев моих и сестер.
Пускай мы росли ножевые,
А сестры росли, как май,
Ты все же глаза живые
Печально не подымай.
Довольно скорбеть! Довольно!
И время тебе подсмотреть,
Что яблоне тоже больно
Терять своих листьев медь.
Ведь радость бывает редко,
Как вешняя звень поутру,
И мне — чем сгнивать на ветках —
Уж лучше сгореть на ветру.
Я найду тебе веточку клевера,
Где счастливых четыре листика,
Я - обычная девочка с севера,
Не смотря на все сплетни завистников.
И душа моя миру открытая,
И любовь моя нежная, чистая,
Даже будь я всем миром забытая,
Ты ведь помнишь! А значит — я выстою!
И улыбка моя беззаботная,
Ты ее называешь манящею,
Я безумная, я свободная
Непутевая, но настоящая!
По привычке ищу ветку клевера,
Где счастливых четыре листика,
Я - обычная девочка с севера,
Не смотря на все сплетни завистников.
Пришёл приказ небесной канцелярии: -
В России все должны быть влюблены!
И Бог Любви рванул на спец задание:
Откупидонить жителей страны.
Трещал мороз крещенский, было холодно,
Обледенели стрелы и колчан,
На ёлке мёрз амур командированный,
На месте обстановку изучал.
Он наблюдал за нами с изумлением,
Чтоб рассказать потом в своём раю,
Как без любви народонаселение
Жизнь проживает скорбную свою.
Один мужик весь день на сайте чатится,
И о любви не думает совсем,
Другой наркоша, третий — горький пьяница,
Четвёртый — вовсе с ворохом проблем.
У той карьера, некогда решительно,
Та — срочно замуж выскочить должна!
И сделал вывод он не утешительный: -
Любовь им тут и на хрен не нужна!
Пугал февраль морозною погодкою
А Купидон на ветках как дурак
Сидел весь синий, согреваясь водкою,
Постреливая в кошек и собак.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Ветка» — 184 шт.
