Цитаты в теме «возраст», стр. 18
У детей существуют два способа передвижения, один из которых утрачен большинством взрослых. Первый – это плестись и волочиться. Второй – это бежать вприпрыжку. Как правило, нормальный ребенок первым способом движется в школу, а вторым – обратно.
У взрослых, как вы понимаете, утрачен второй способ.
Можно гадать, почему так получается. Можно сказать правильные и умные слова о подвижности суставов и соотношении массы тела с мышечной силой. Можно вздохнуть о грузе прожитых лет. Можно изречь что-нибудь заумное о чистоте души, которая тянет к небу, и совершенных грехах, которые прижимают к земле. И все это будет правильно.
Только результат все равно один, романтик ты или прагматик. Никогда не побежать вприпрыжку по зеленому лугу, если вышел из детского возраста, а в старческий маразм еще не впал.
К нам на небо из земной юдоли
Жаркий дух вздымается всегда —
Спесь и сытость, голод и нужда,
Реки крови, океаны боли,
Судороги, страсти, похоть, битвы,
Лихоимцы, палачи, молитвы.
Жадностью гонимый и тоской,
Душной гнилью сброд разит людской,
Дышит вожделением, злобой, страхом,
Жрет себя и сам блюет потом,
Пестует искусства и с размахом
Украшает свой горящий дом.
Мир безумный мечется, томится,
Жаждет войн, распутничает, врет,
Заново для каждого родится,
Заново для каждого умрет.
Ну, а мы в эфире обитаем,
Мы во льду астральной вышины
Юности и старости не знаем,
Возраста и пола лишены.
Мы на ваши страхи, дрязги, толки,
На земное ваше копошение
Как на звезд глядим коловращение,
Дни у нас неизмеримо долги.
Только тихо головой качая
Да светил дороги озирая,
Стужею космической зимы
В поднебесье дышим бесконечно.
Холодом сплошным объяты мы,
Холоден и звонок смех наш вечный.
В таком возрасте в голову вбиваются мысли о платонической любви, целомудрии, светлом и прекрасном чувстве. Которое толкает людей к суициду. Дочери взрослеют, похоть становится неудержимой. Первый секс, первая симпатия. Разрыв. Злоба. Обида. Смирение. К двадцати семи годам Аннет знала, что такое «страдания». Знала, кому можно доверять, а кому нет. Но ее мать предпочитала напоминать о том, что должны быть внуки. Обязаны быть. Или ты становишься никем. «Мамочке за тебя стыдно». Нет. Мамочке стыдно за себя, ибо она не может похвастать в телефонном разговоре достижениями своих внучат. От Аннет требовали того, чего она дать была не в состоянии. Никто ни разу не поинтересовался, почему так происходит. Аннет была бесплодна. Никто ни разу не спросил, чего хочет она. Только мощнейшее назидание.
«Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Оставьте же меня, ***ь, в покое»
Я молод — мне двадцать лет, но все, что я видел в жизни, — это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками. Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой, и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всем мире, это переживает все наше поколение. Что скажут наши отцы, если мы когда-нибудь поднимемся из могил и предстанем перед ними и потребуем отчета? Чего им ждать от нас, если мы доживем до того дня, когда не будет войны? Долгие годы мы занимались тем, что убивали. Это было нашим призванием, первым призванием в нашей жизни. Все, что мы знаем о жизни, — это смерть. Что же будет потом? И что станет с нами?
Не учите меня, мое дело, как жить и с кем спать
Мне давно не семнадцать и сердце в рубцах, а колени
Помнят много отчаянно сильных падений,
Того возраста, где так хотелось летать.
Не пишите мне писем, пожалуйста, очень прошу
Я давно не читаю, мне некогда, правда, устала
Слишком больно на землю лететь с этого пьедестала
И как снова карабкаться вверх, я сама все решу.
Не страшите меня, я уже не боюсь, я — железо
Мне давно не знакомо то чувство, что раньше пугало
И я помню прекрасно, когда часть меня умирала
Так что жить не учите меня, это все бесполезно.
Однажды в сорокалетнем возрасте я влюбился в очень красивую женщину, которой было двадцать лет. Дама была эгоистична, не очень умна и не слишком честна, но все это не могло меня остановить, и до поры до времени, при всем моем хладнокровии и самоуверенности, я ничего не мог с собой поделать. Она была замужем, и вот однажды завела со мной разговор о том что могла бы развестись с мужем. Я в это время не был женат. Внезапно морок исчез, пелена спала с моих глаз, и я увидел настоящее лицо этой дамы. Знаешь, сказал я ей, а ведь мы не проживем вместе и трех часов.
Нет возраста у Женщины Любимой
Она всегда светла и молода,
Средь серых дней безрадостного дыма
Сияет в небесах её звезда.
Нет возраста у Женщины, а значит,
Ей бег времён дано остановить
И только поцелуй Любви горячий
Нас свяжет с нею, словно Бога нить.
Нет возраста у Женщины и снова
Она девчонкой по судьбе бежит,
Тебя лаская взглядом или словом,
Спасая мир от боли и обид.
Нет возраста у Женщины, к тому же,
Она чуть-чуть моложе для того
Кто ей в судьбе её как воздух нужен
И в этом светлой жизни волшебство.
Нет возраста у Женщины, поверьте
Для Женщин время медленней течёт,
И молодость с рождения до смерти
Ей дарит чувств стремительный полёт.
Нет возраста у Женщины, быть может,
В том есть судьбы невольная печать,
И злобный рок в том, и подарок божий,
И тяжкий крест, и даже благодать
Нет возраста у Женщины Любимой,
Пока душой не старится она,
Пока средь боли и потерей дыма
Она кому-то как судьба нужна.
Дождями вышиты недели,
Ветрами вымучено лето.
Часы плетутся еле-еле,
Но развивают скорость света.
Уже постиран день вчерашний
И фотографии бледнеют,
Не вспоминай меня почаще,
Не приезжай ко мне скорее.
Никто нам главного не скажет,
Слова заглатывает космос,
Мне утром градусник покажет
Температуру или возраст.
Тобой, таким ненастоящим,
Я так и быть переболею.
Не вспоминай меня почаще,
Не приезжай ко мне скорее.
Бездарно пьесу отыграет
Дождливых дней марионетка.
От сентября не умирают,
Но выздоравливают редко.
И сердца маятник пропащий
Стучит больнее и больнее:
«Не вспоминай меня почаще,
Не приезжай ко мне скорее»
В ее глазах печали свет,
Как лучик солнца сквозь завесу,
Тревожит возраст – 30 лет!
Мою прекрасную принцессу.
И в белой лилии руки
Все чаще зеркало таится,
И хоть движения легки,
Она в душе его боится.
Ведь отражение не лжет,
Оно фиксирует бесстрастно
За часом час за годом год,
Но только грусть твоя напрасна.
Ты словно майский дождь свежа,
И зелень глаз, и нежность кожи
Бьют в отражение – хороша!
И вторю зеркалу я тоже.
Ты недоверчиво вздохнешь,
Потом посмотришь благодарно
И улыбнешься – все ты врешь,
А отражение – подавно!
Когда Симомура Сёун состоял на службе в замке, господин Наосигэ сказал: «Как замечательно, что этот Кацусигэ так энергичен и силен для своего возраста. Борясь со своими ровесниками, он побеждает даже тех, кто старше его».
Сёун ответил: «Хотя я и пожилой человек, но готов биться об заклад, что я самый лучший в борьбе в сидячем положении». Сказав это, он рванул Кацусигэ вверх и бросил с такой силой, что тому стало больно. Затем он сказал: «Если будешь гордиться своей силой, пока твой характер еще не устоялся, навлечешь на себя позор. Ты слабее, чем выглядишь».
С этими словами он удалился.
Правительство плюёт на нас, не говорите о политике и религии – всё это вражеская пропаганда! Войны, катастрофы, убийства – весь этот ужас! СМИ делают грустную мину, характеризуя это как великие человеческие трагедии, но мы то знаем — СМИ не преследуют цели уничтожить зло мира – нет! Её задача убедить нас принимать это зло, приспособиться жить в нём! Власти хотят, чтобы мы были пассивными наблюдателями! Они не оставили нам шансов, кроме редкого, абсолютно символического общего голосования — выбирайте куклу слева или куклу справа! Пора выразить личное неудовлетворение социально-политическим способом! Мы это видели в 20-ом веке, наступил 21-ый и мы должны понять, нельзя позволить втянуть себя в эту мышеловку! Меня заботит, что происходит в этом мире, меня заботит структура, система контроля и те, кто управляет моей жизнью! Каждый из нас может избавится от жадности, ненависти, зависти и жестокости!! Cпособ контроля над нами – заставить нас почувствовать себя жалкими, маленькими, чтобы мы отказались от независимости, свободы. Давайте бросим вызов этому корпоративному рабскому государству! 21-ый век – новый век – не век рабства, лжи, пустых вопросов, расизма, государственной экономики и других способов контроля! Человечество входит в возраст, когда оно будет бороться за мир и справедливость! Какая чушь – либеральный демократ, консервативный республиканец — они нами управляют – две стороны одной медали, две команды борются за место директора в рабской корпорации! Правда рядом, но они кормят меня ложью! Мне это надоело, я не буду это есть! Сопротивление не бесполезно! Мы выиграем! Человек слишком хорош! Мы выстоим и станем людьми! Мы будем бороться за настоящую жизнь! За то что важно – за творчество, за индивидуальный человеческий дух, отказывающийся уступать! Это всё, что я хотел сказать, теперь дело за вами!
Когда Ямамото Китидзаэмону было пять лет, его отец Дзинэмон приказал ему зарубить собаку, а в возрасте пятнадцати лет его заставили казнить преступника. Раньше всем молодым людям, по достижении четырнадцати или пятнадцати лет, обязательно приказывали участвовать в казни. Когда господин Кацусигэ был молод, господин Наосигэ приказал ему практиковаться в умерщвлении с помощью меча. Говорят, что тогда ему пришлось отсечь головы более чем десяти преступникам подряд.
Долгое время такая практика была очень распространена, особенно среди высших сословий, но сегодня в казнях не участвуют даже дети людей из низших сословий, и это исключительный недосмотр. Сказать, что человек может обойтись и без этого, или что нет никакой заслуги в том, чтобы убить приговоренного к смерти, — значит искать
оправданий. Получается, что если у человека слабый воинский дух, то ему не остается ничего иного, как следить за красотой ногтей и ухаживать за собственной внешностью?
Если заглянуть в душу человеку, которому неприятны подобные вещи, то можно увидеть, что он использует весь свой изворотливый ум, пытаясь найти оправдание своему нежеланию убивать, в основе которого лежит обычное малодушие. Но Наосигэ приказывал своему сыну рубить головы, потому что так нужно.
В прошлом году я ездил на место казни в Касэ, для того чтобы испытать себя в обезглавливании, и испытал исключительно хорошие ощущения. Думать, что это может повредить твоему душевному равновесию, — признак малодушия.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Возраст» — 825 шт.
