Цитаты в теме «жалость», стр. 4
Брать меня — 5 минут на споры,Ноги в руки — и мчать без устали.Брать меня — на коня и в горы! -И не спрашивать, чтО я чувствую.Без разведки — в карьер да с места,Боем брать — и в багажник «Боинга»,Не в прокат — насовсем — в невесты —На алтарь главарю разбойников!Не рассчитывая на чудо,Без стыда обнажив желание,Брать меня, понимая: будуНе подарком — завоеванием.Всю и сразу, в охапку, грубо,Возраженья пресечь без жалости!Будешь брать? Я накрашу губы —5 минут подожди, пожалуйста
А ты, думаешь, мне так легче,
Каждый раз ощущать вину,
Вспоминая тебя под вечер,
Поднимая внутри волну...
А ты думаешь, как коварна я,
Что двойную веду игру,
Что я лживая, неблагодарная,
Ищешь, где же тебе я вру?
Обвиняешь меня в жестокости,
Что молчу, не пишу, не звоню,
Зависаешь в своей одинокости
И страдаешь, а вдруг изменю?
Прекрати, перестань, пожалуйста,
Ты издергал меня и себя,
Не пытайся давить на жалости,
И начать все опять с нуля...
Извини, это все иллюзии,
И, хоть стал ты давно, как брат,
Но другими мы связаны узами,
Без надежды на результат...
И чем дальше, тем все бессмысленней,
И все гуще, дремучей лес,
И все тише внутри, без жизненней,
И все меньше, увы, чудес...
А привыкнуть, прости, не получится,
И тем более рядом жить...
Это больно...Так стоит ли мучиться?
Постарайся скорей забыть!
Уходит женщина от счастья,
Уходит от своей судьбы,
А то, что сердце бьется часто,
Так это просто от ходьбы.
Она от сына отказалась,
Зачем ей сын в 17 лет?
Не мучает не страх, не жалость
Не взглянет мальчик ей во след
Уходит женщина от счастья,
Под горький шепот матерей,
Ее малыш — комочек спящий
Пока не ведает о ней
Она идет легко и бодро,
Не оглянувшись на роддом,
Вся в предвкушении свободы
Что скажут ей потом?
И рухнет мир, когда средь ночи,
Присниться, радостно, почти,
Тот теплый, ласковый комочек,
Сопевший у ее груди.
Идём в поводу мимолётная желаний,
Как дети, что ищут забавы,
Последствия нынешних наших деяний
Не пробуем даже представить.
А после рыдаем в жестокой печали:
"Судьба! Что ж ты сделала с нами!.."
Забыв в ослепленье, как ей помогали
Своими, своими руками.
За всякое дело придётся ответить,
Неправду не спрячешь в потёмках:
Сегодняшний грех через десять столетий
Пребольно ударит потомка.
А значит, не траться на гневные речи,
Впустую торгуясь с Богами,
Коль сам посадил себе лихо на плечи
Своими, своими руками.
Не жди от судьбы милосердных подачек
И не удивляйся подвохам,
Не жди, что от жалости кто-то заплачет,
Дерись до последнего вздоха!
И, может, твой внук, от далёкого деда
Сокрыт, отгорожен веками,
Сумеет добиться хоть малой победы
Своими, своими руками.
Не убивайся, человече,
Что еле движутся дела,
Что ненаглядная далече,
Что вьюга окна замела.
Пока в природе двоевластие
Чудной четы – добра и зла,
Исключено сплошное счастье,
Исключена сплошная мгла.
___
Увы, я счастлив...
Лишь порою
Я вспоминаю, словно сон,
Что мир еще не так устроен,
Как должен быть устроен он.
Пылинка ссорится с пылинкой –
Им тесен солнечный простор,
И гном заносит над былинкой
Микроскопический топор...
Во мне опять и злость, и жалость,
Я вижу все и слышу все,
Как будто не переезжало
Меня фортуны колесо.
Мы только что весело пообедали в мужской компании. Один из гостей, старый мой приятель, сказал мне:
— Давай пройдемся пешком по Елисейским полям. И мы пошли медленным шагом по длинному проспекту, под деревьями, едва опушенными листвой. Кругом ни звука, только обычный глухой и неустанный гул Парижа. Свежий ветерок веял в лицо, по черному небу золотой пылью были рассыпаны мириады звезд. Спутник мой заговорил:
— Сам не знаю отчего, тут мне ночью дышать вольнее, чем где-либо. И легче думать. У меня здесь бывают минуты такого озарения, когда чудится, что вот-вот проникнешь в божественную тайну мироздания. Потом просвет исчезает. И все кончается.
Временами мимо нас, прячась под деревьями, скользили две тени; мы проходили мимо скамеек, где двое, сидя рядом, сливались в одно черное пятно.
Мой приятель вздохнул:
— Бедные люди! Они внушают мне не отвращение, а безмерную жалость. Из всех загадок человеческого бытия я разгадал одну: больше всего страдаем мы в жизни от вечного одиночества, и все наши поступки, все старания направлены на то, чтобы бежать от него. И они, эти любовники, приютившиеся на скамейках под открытым небом, подобно нам, подобно всем живым тварям, стремятся хотя бы на миг не чувствовать себя одинокими; но они, как и мы, всегда были и будут одиноки.
Иные ощущают это сильнее, другие слабее — вот и вся разница.
С некоторых пор меня мучает жестокое сознание страшного одиночества, в котором я живу и от которого нет.., ты слышишь?., нет спасения! Что бы мы ни делали, как бы ни метались, каким бы ни был страстным порыв наших сердец, призыв губ и пыл объятий, — мы всегда одиноки.
Я уговорил тебя пойти погулять, чтобы не возвращаться домой, потому, что мне теперь нестерпимо безлюдье моего жилища. Но чего я достиг? Я говорю, ты слушаешь, и оба мы одиноки, мы рядом, но мы одиноки. Понимаешь ты это?
Блаженны нищие духом, сказано в Писании. Им кажется, что они счастливы. Им непонятна наша одинокая тоска, они не бредут по жизни, как я, не зная другой близости, кроме мимолетных встреч, не зная другой радости, кроме сомнительного удовлетворения, что именно я увидел, понял, разгадал и выстрадал сознание нашей непоправимой вечной разобщенности.
По-твоему, у меня голова не в порядке? Выслушай меня. С тех пор, как мне стало ясно, до какой степени я одинок, мне кажется, будто изо дня в день я все глубже спускаюсь в угрюмое подземелье, стен его я не могу нащупать, конца его я не вижу, да и нет у него, быть может, конца! Я иду, и никто не идет вместе со мной, рядом со мной; один, без спутников, совершаю я этот мрачный путь. Это подземелье — жизнь. Временами мне слышатся голоса, крики, шум Я ощупью пробираюсь навстречу невнятным звукам, но я не знаю, откуда они доносятся; я никого не встречаю, никто в этой тьме не протягивает мне руки. Понимаешь ты меня?
Бывали порой люди, которые угадывали эту нестерпимую муку. Мюссе восклицал:
Родословная книга господина Сомы, называемая Тикэн марокаси, считалась самой древней в Японии. Однажды в его дворце случился пожар, и вскоре весь он был объят пламенем. Господин Сома сказал, глядя на горящий дом: «Я не испытываю сожаления по поводу дома и всей его обстановки, пусть даже они сгорят дотла, потому что это вещи, которые позднее можно заменить. Я сожалею лишь о том, что я не смог вынести из огня родословную книгу, которая является самым драгоценным сокровищем моей семьи».
Среди тех, кто находился у него на службе, был один самурай, который сказал: «Я пойду и спасу ее». Господин Сома и все остальные рассмеялись и сказали: «Дом уже объят огнем. Как же ты собираешься ее вынести?»
Этот человек никогда не отличался особым красноречием, не приносил он и особенной пользы, но поскольку был человеком, который все делал от начала до конца, то его назначили одним из личных слуг господина. В этот момент он сказал: «Я никогда не был полезен своему господину, потому что не успевал за всем уследить, но я жил с убеждением, что однажды моя жизнь ему пригодится. Похоже, что такое время пришло». И он прыгнул в огонь.
После того как пожар потушили, господин сказал: «Поищите его останки. Какая жалость!»
Они все обыскали и нашли его обгорелый труп в саду, примыкающем к жилым помещениям. Когда его перевернули, из живота полилась кровь. Этот человек вспорол себе живот и положил книгу внутрь, и она совершенно не пострадала. С этого момента она стала называться Кровавой родословной.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Жалость» — 401 шт.
