Цитаты

Цитаты в теме «зло», стр. 56

Книга: "Два минус один".«Наша нация сломала все влюблённые мечты, как же я тогда рыдала, так же как страдал и ты.
Неужели из-за веры мне не быть теперь с тобой? Все те боли и проблемы из-за нации другой?
Понимая то, что больше не смогу я быть с тобой, разрывалось сердце в клочья, и боролась я с судьбой.
Голос Бога мы не слышим, мы лишь слышим суд людской. Бог послал нам испытания, а мы прошли их стороной.
И теперь так одиноко жить с разбитою душой, но ты знай, что я готова жить, любить и быть с тобой!»
«Упав на колени, я долго кричал, плача всем сердцем, душою страдал. Я понял, что нет больше смысла бороться, на сделанное зло я сам напоролся. И всё то добро, что я совершал, не смыло той грязи, что я допускал. Ну что же, скажу я Аллаху спасибо, за зло, за добро, что меня тут постигло. Спасибо всем тем, кто меня не бросал. Спасибо и тем, кто всегда помогал. Я буду теперь постоянно молиться, в храмы ходить и к добру лишь стремиться».
Когда болеют дети —
Страшнее нет беды.
Отдал бы всё на свете
За поворот судьбы.

За что страдают дети?
Ведь нет греха в делах.
Невинность на планете
Лишь в детях велика.

Зачем детишкам муки
Назначены судьбой?
Им бы играть и шутки
Дарить родным порой.

В глазах печаль, страдание,
Застывший робкий взгляд.
Исчезли все мечтания,
Не нужен шоколад.

Не радуют игрушки,
Прогулкам места нет.
Больничные подушки,
Да редкий солнца свет.

По — взрослому порою
Дают маме совет:
-Ты не горюй, я с неба
Пошлю тебе привет.

Я буду часто сниться.
Мы будем вместе, мам.
Ты не должна бояться,
Я всё осилю сам.

Поспи чуть-чуть, мамуля,
Я тихо полежу.
Ко мне пришла бабуля!
Ей сказку расскажу.

Про облако и ветер,
Про ангелов своих.
Они мне ярко светят
И гонят бесов злых.

Я вырасту и стану
Опорой для тебя.
Я буду сильным, мама,
Побереги себя.

Мамина слезинка
Застыла на щеке:
— Сыночек мой, кровинка,
Прости меня, прости.
Ну и самое остросюжетное — угон инвалидной коляски вместе с содержимым. Днём, из отдела туалетной бумаги. Тоже Маша. Инвалид приехал со своей женщиной-штурманом, но она была какая-то несобранная. А если ты нормальный человек, тебе конечно же хочется прокатиться. Коляска-то отличная. И вот выждав, когда штурман отвернётся почитать пачку сахара, Маша подарила инвалиду ощущение жизни методом разгона коляски до скорости звука. Пассажир сначала удивился. Потом по рёву воздуха в ушах, заподозрил неладное. И лишь в молочном отделе поднял, что кто-то злой его украл, чтобы убить о витрину со сметаной. Тут Маша смело поставила коляску на одно колесо и свернула в рыбный отдел, где экипаж поймали посетители, растревоженные плачем неблагодарного калеки.
Не знаю как у вас, а в нашей стране такое поведение называется «беззаботное детство».
Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины.
Обыкновенно думают, что вор, убийца, шпион, проститутка, признавая свою профессию дурною, должны стыдиться её. Происходит же совершенно обратное. Люди, судьбою и своими грехами-ошибками поставленные в известное положение, как бы оно ни было неправильно, составляют себе такой взгляд на жизнь вообще, при котором их положение представляется им хорошим и уважительным. Для поддержания же такого взгляда люди инстинктивно держатся того круга людей, в котором признаётся составленное ими о жизни и о своём в ней месте понятие. Нас это удивляет, когда дело касается воров, хвастающихся своею ловкостью, проституток — своим развратом, убийц — своей жестокостью. Но удивляет это нас только потому, что кружок-атмосфера этих людей ограничена и, главное, что мы находимся вне её. Но разве не то же явление происходит среди богачей, хвастающихся своим богатством, то есть грабительством, военноначальников, хвастающихся своими победами, то есть убийством, властителей, хвастающихся своим могуществом, то есть насильничеством? Мы не видим в этих людях извращения понятия о жизни, о добре и зле для оправдания своего положения только потому, что круг людей с такими извращенными понятиями больше и мы сами принадлежим к нему.
Что приятней? Спокойно себе ешь булочки, пасту, пельмени с картошкой и не отравляешь трапезу чувством вины и мыслью : «Ой, разнесет! » Или ходишь злая, голодная, зато мужчины , в массе своей бесполезные, нелюбимые и никогда неполюбимые, провожают взором «я бы тебя ***ал». Ради их сластолюбивых взглядов отказываться от вареника? А если все ясно – вареник лучше, чем бесполезные вожделения мудаков, то почему я от этих вожделений так завишу? Почему так важна их оценка? Вот смотрят они на меня и думают: «Раскормленная корова», — и от одной этой мысли все внутри обрывается. Но почему же мне так обидно? Не дружить с мужским принципом, не уважать мужчин и так зависит от их оценок Они не нужны, но нравиться им нужно. Я их не хочу, но они меня должны хотеть непременно. И еще какая-то непонятная вещь : если они меня хотят, мнё опять обидно – вот , всем им только бы ***аться Да еще и на халяву. Есть подозрение, что все эти мысли появляются глубоко в подкорке из-за жажды любви. Зацепить, а вдруг полюбят? Мало кто способен.
Правительство плюёт на нас, не говорите о политике и религии – всё это вражеская пропаганда! Войны, катастрофы, убийства – весь этот ужас! СМИ делают грустную мину, характеризуя это как великие человеческие трагедии, но мы то знаем — СМИ не преследуют цели уничтожить зло мира – нет! Её задача убедить нас принимать это зло, приспособиться жить в нём! Власти хотят, чтобы мы были пассивными наблюдателями! Они не оставили нам шансов, кроме редкого, абсолютно символического общего голосования — выбирайте куклу слева или куклу справа! Пора выразить личное неудовлетворение социально-политическим способом! Мы это видели в 20-ом веке, наступил 21-ый и мы должны понять, нельзя позволить втянуть себя в эту мышеловку! Меня заботит, что происходит в этом мире, меня заботит структура, система контроля и те, кто управляет моей жизнью! Каждый из нас может избавится от жадности, ненависти, зависти и жестокости!! Cпособ контроля над нами – заставить нас почувствовать себя жалкими, маленькими, чтобы мы отказались от независимости, свободы. Давайте бросим вызов этому корпоративному рабскому государству! 21-ый век – новый век – не век рабства, лжи, пустых вопросов, расизма, государственной экономики и других способов контроля! Человечество входит в возраст, когда оно будет бороться за мир и справедливость! Какая чушь – либеральный демократ, консервативный республиканец — они нами управляют – две стороны одной медали, две команды борются за место директора в рабской корпорации! Правда рядом, но они кормят меня ложью! Мне это надоело, я не буду это есть! Сопротивление не бесполезно! Мы выиграем! Человек слишком хорош! Мы выстоим и станем людьми! Мы будем бороться за настоящую жизнь! За то что важно – за творчество, за индивидуальный человеческий дух, отказывающийся уступать! Это всё, что я хотел сказать, теперь дело за вами!