Политика и зрелище все более похожи друг на друга. Политики и актеры пользуются теми же приемами. У них одна и та же цель: добиться известности, завоевать публику.
Мы часто бываем совершенно уверены в том, что должны делать другие люди, как они должны жить и кем им надо быть. У нас абсолютное зрение в отношении других людей, но не самих себя.
У всех у нас есть страхи. Но у тех, кто смотрит им в лицо, есть еще и мужество.
Мне все равно, что они украли мою идею .. Меня заботит, что у них не было своих.
Не понимаю: почему мы должны принимать всех такими как они есть, а сами должны меняться, потому что им все не так.
Люди могут забыть, что вы им говорили, но они никогда не забудут, что они с вами чувствовали.
Им кажется, что они нормальные, поскольку все они поступают одинаково.
Книги – они как зеркала: в них лишь отражается то, что у тебя в душе.
Женщины сильнее нас. Для них не существует глупостей — только главное. Жизнь, дети, свобода. Они не видят смысла в вечной жизни — они продолжаются в детях, и этого достаточно. Они не завоеватели — им и так принадлежит мир, потому что они способны создать новую жизнь.
Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека.
Когда говоришь взрослым: «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», — они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», — и тогда они восклицают: «Какая красота!»