Анна Рубинштейн, цитаты, стр. 2
Не отпускай меня, пожалуйста,
Держи — насколько хватит сил.
Не дай отчаянной усталости
Об избавление попросить
Я так люблю тебя. И мучаю.
И страшно мучаюсь сама
Но ты же знаешь — мы везучие,
Нам на двоих одна тюрьма,
Одна сума, одно безумие,
Один до дыр затёртый Чиж.
И мы б давно от боли умерли,
Себя пытаясь разлучить,
Но мы воюем, держим, держимся,
Хватаем прошлое рукой,
Воспоминания о нежности
Сплетаем с яростной тоской,
И ждём, как дара, малой малости —
Уменья друг без друга жить.
Не отпускай меня, пожалуйста,
Насколько хватит сил — держи.
Время — деньги. Его не купишь.
Время лечит того, кто платит —
За безделье и за поступки,
За удары и за объятья.
Время топит котят и печи,
Жжёт мосты и — глаза горчицей.
Люди платят, и время лечит,
Обещая, что всё случится.
Время помнит долги и встречи,
Не прощает ни страх, ни выбор.
Расплатившихся время лечит,
Жизнь растягивая на дыбе.
Время требует лечь — под поезд.
Под желающих первых встречных.
Время — жадное и глухое —
Даже неизлечимых лечит.
И плацебо и панацея,
И согласие противоречий — время —
Знает, какую цену взять с тебя.
И берёт. И лечит.
Ещё не небо, уже не потолок
Ещё не всё, нам не объявлен срок,
И ты не ангел, но ещё не дьявол.
Не целый мир, а крохотный мирок
Ты, уходя, мне не скупясь оставил
Ещё не жду, но больше не люблю.
Ещё не плачу, но уже не спится.
На те же грабли завтра наступлю
И те же петли наберу на спицы
Ещё не боль — не-боли пустота.
Ещё не рана, только лишь примерка.
Наивный вздор — о вечности мечта
В твоих глазах от сквозняка померкла
Ещё не страх, но я удивлена
Не смятым снегом на твоей постели.
Ну, вот и всё И стайкой времена
Вслед за тобой вдогонку улетели.
Ты — это всё, что есть,
Ты — это всё, что будет.
Свечкою на столе
Жгу негативы буден.
Жаль, что ты мне не стал
Сладким последним горем.
С чистого бы листа
Вылепить разговоры,
С новых нездешних слов
Нам бы начать разлуку
Горькое ремесло —
Вбитая в нас наука
Выжить но для чего?
Господи милосердный,
Вывези по кривой
Нас, обделённых верой,
Нас, нагрешивших всласть,
Глупых, но не предавших
Нас таких — несть числа,
Нищим пожар не страшен.
Стань для меня ничем —
Сладким последним всхлипом,
Ангелом на плече.
И не забудь postscriptum.
Всё, что прошу
Всё, что я знала, не стоит сейчас ни гроша
Всё, что я знаю: так больно, что кажется — слепну
Всё, что прошу — дай уйти, не держи, не мешай
Дай мне внести в безрассудность посильную лепту
Всё, что ты знал обо мне, постарайся забыть
Всё, что ты знаешь сейчас — постарайся запомнить
Всё, что прошу — дай мне силы влюбляться в любых:
Жадных, свободных, недобрых, чужих, вероломных
Всё, что мы знали с тобой о любви, ни к чему
Всё, что не знали, уже никогда не узнаем
Всё, что прошу — отпусти
Отпущение приму глупеньким сердцем
С над колотым стёршимся краем.
Лунный полтинник свалился из тучи
В цепкие руки неспящих деревьев.
Бродит ночами со мной мой попутчик —
От несчастливых любовей похмелье.
Мелочью звёздной забрали мы сдачу
С глупых покупок на старом вокзале,
И раскидали, в карманы не пряча,
В чёрные дыры — ночей зазеркалье.
Мы с ним не копим, а тратим беспечно
Деньги, надежды, друзей и недели.
Мой нелюбимый, не первый не встречный,
Мы под луной в синеву загорели
В горе и в радости я тебе ровня,
Как и не снилось супружеским парам.
Равно пристрастные к булочкам сдобным
Мы обожаем собак и гитары.
Пошлый ковёр, абажуры и чашки —
Пыльные тюрьмы с пожизненным сроком.
Не одержимость уютом домашним
В списках похвальных моих не пороков.
Быть нелюбимою многого стоит
Мне наплевать на готовку и глажку.
Но не дают по ночам мне покоя
Пошлый ковёр, абажуры и чашки.
Время прощаться и ставить диагнозы:
Неизлечимы – а, значит, слабы...
Поздно – «боржоми»... и кровь на анализы –
Поздно... немыслимо поздно, увы..
Любовная лирика – Аманда Моррис
По живому блёклая рана.
Шипящая перекись.
И по живому, по ждущему — снег.
Выжжено всё - чем жилось, во что верилось
Но я из праха в когда-той весне
Выйду живой, несмотря на диагнозы.
Выгрызу, выползу, выпрошу свет.
Снова поверю - уже безнаказанно —
В неисполнимость жестоких примет.
Поздно — «боржоми» и водка не вовремя.
На сердце — накипь и, может быть, — смерть.
Лишь зашипев, изо льда — да и в полымя.
Плакать, не жить, не желать.
Не иметь, вдоль милосердия —
Яростно, скальпелем, бритвой по боли -
Вот так — поперёк.прямо на осень
Неспешно по капельке
Падает ржавый ненужный зверёк.
Надо прощаться? прощать?
Не ко времени. боль излечима,
А значит — слаба.
Встречу кого-то в другом измерении.
Вычищу раны, припомню слова.
В между рамье — застрявшая с вечера чёрствая ночь
Дотянуть до утра, дотащить, донести, доволочь
По зыбучим пескам, по болоту, по рваному рву
Эту кожу, в которой живу
Огрубевшая, хрупкая, слишком непрочная для
Сохранения жизни, опущенной ниже нуля
Уязвимая, стёртая в ветошь по жёсткому шву
Эта кожа, в которой живу
Не змеиная шкура, не панцирь, не чёрный хитин
Эй не скажешь — тянись же, паскуда, не скажешь — расти
Не подсадишь по-новой, как сбитую снегом траву
Эту кожу, в которой живу
До последнего дюйма внатяг, в корке трещин, в узлах
На излом — догола, по горелому краю — дотла
Дотяну до утра, дотащу, донесу
И сорву эту кожу, в которой жив.
Нет звёзд на полуночном потолке —
Ни посчитать, ни загадать желанье.
Того, кто ранил, не желая ранить,
По памяти я глажу по щеке:
Морщинка — здесь, а тут — заживший шрам
Я мысленно веду маршрут по тропке,
Протоптанной за этот год короткий,
Поделенный меж нами пополам.
По правилам сгорания кратких звёзд —
Перед падением должно ярко вспыхнуть.
Не слабоволия приступ и не прихоть
Течение ночных привычных слёз
Подушке в сотый раз клянусь забыть
Обещанное ей же раньше помнить,
Как Золушка, надеюсь — эта полночь
Окажется посланницей судьбы
И переменит крыс на верных слуг,
И превратит в хрусталь тугую кожу
Короткий год, что слишком быстро прожит,
Я по золе от павших звёзд несу.
Быстрее, чем додуманная мысль,
Чем мучимого сердца остановка,
Горит звезда — смущённо и неловко
В полночной темноте моей тюрьмы.
Я уеду – ты останешься.
Ты рукой ко мне потянешься –
А меня уже там нет –
Только воздух, только свет,
Только блики, только токи,
Да разорванная сеть...
Ах, какой ты одинокий –
Любо-дорого смотреть.
Ты останься — я уеду.
А иначе быть не может
Пусть отпразднует победу
Та, что ближе и моложе.
Я уеду — ты останься,
Отдышись и успокойся.
На последние сеансы
Допускают только взрослых,
Только бывших, только битых,
Только знавших толк в изменах
Мы с тобой бесспорно квиты
И предельно откровенны.
Мы с тобой так благородны,
Так взаимно безупречны
Я уеду на свободу.
Ты останешься — навечно.
Всё врут календари — бессовестно и злобно,
Ухмылку не тая в сплетениях листов
Готовят плаху мне на развороте лобном,
В строю прошедших лет, зачёкнутых крестом.
Всем врут календари, пощады не имея,
С жестокостью детей, что мучают собак
И месяцы и дни с цинизмом лицедеев
Швыряют в никуда, в ушедший полумрак.
Врут мне календари о пролетевших летах.
Врут датами потерь — открыто, без прикрас
Листая их, ищу ненужные ответы
В сетях, сплетённых мне морщинками у глаз.
Вычёркивая дни из зим, что мне остались,
Листаю боль и страх ладонями страниц
Я не боюсь уйти, меня пугает жалость,
И так тревожно мне от скрипа половиц
Не завтра я уйду, последний лист не сорван.
Ещё морозы мне подарят снегири
Сама себе твержу про неуместность торга,
Но у судьбы прошу — пусть врут календари.
-
Главная
-
❤❤❤ Анна Рубинштейн — 33 цитаты
