Можно рядом жить, каждый день встречаться,
Но, увы, чужим навсегда остаться.
Можно жить вдали, но когда вам туго,
И за сотни миль чувствовать друг друга...
Невыносимо жить в стране, в которой нет чувства юмора, но еще невыносимее было бы жить в стране, в которой чувство юмора необходимо, для того, чтобы выжить.
Даже «здравствуй» можно сказать так, чтобы оскорбить человека. Даже «сволочь» можно сказать так, что он растает от удовольствия.
Лишь бессмертный человек может себе позволить отменять свои решения, сожалеть о том, что он их принял и в них сомневаться. У нас есть время лишь на то, чтобы принимать решения.
Человек может видеть в другом лишь столько, скольким он сам обладает, и понять другого он может лишь соразмерно с собственным умом.
Диктатор, он же в отличии от сумасшедшего, - сумасшедший живет в своем мире сам, а диктатор может заставить жить в этом мире все население.
Нельзя заставить человека любить, уважать, но в итоге всех этих усилий можно лишь заставить его ненавидеть тебя...
Человек раскрывается в необдуманных поступках. Дай ему подумать, он постарается выглядеть покрасивее и перед собой, и перед другими, может и рассчитать, и взвесить. А сходу, не размышляя, что сделаешь — тут и весь ты.
Человек чем-то похож на самолет. Самолет может ездить и по земле, но чтобы доказать, что он — самолет, он должен подняться в воздух. Так же и мы: если не поднимемся над собой, никто и не догадается, что мы сможем полететь.
Все люди видят сны, но по-разному. Те, кому сны являются в пыльные уголки их разума только по ночам, просыпаются утром, дабы обнаружить, что это была всего лишь суетная тщета, но те, кто видят сны днем, - опасные люди, поскольку они спят с открытыми глазами, чтобы заставить свои сны сбыться.