Не мы себе отмериваем жизнь,
кому — мгновенье, а кому — эпоха,
но лишь от нас зависит, что вложить
в отрезок между выдохом и вдохом...
Мы никогда не будем знать, что творится у кого-то в душе, но мы можем постараться, чтобы там было тепло.
Мы приспосабливаем мир к себе, а потом никак не можем приспособиться к приспособленному миру.
Цель боли в том, чтобы подтолкнуть нас к действиям, а не в том чтобы заставить нас страдать.
Иногда мы и в самой потере находим утешение, а иногда и самое приобретение горько оплакиваем.
Сколько бы мы ни говорили о пустоте жизни, иногда достаточно одного лишь цветка, чтобы нас разубедить.
Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих.
Заботясь о счастье других, мы находим своё собcтвенное.
Мы сходим с ума не по людям.
Они лишь случайные лица,
В которых нас что-то, по сути,
Сподвигло однажды влюбиться.
Мы сходим с ума не по телу,
Оно лишь всего оболочка,
Что нас по ночам нежно грела,
Как с кружевом легким сорочка.
Мы сходим с ума не по людям,
И дело не пагубной страсти.
А в том, что никак не забудем
Ни с чем несравнимое счастье.
Существуют две истины – о страдании и возникновении страдания. Главная причина страданий – в неуемности человеческих желаний. Однако эти желания не ведут к счастью. Они либо неисполнимы, и это приносит печаль, либо исполняются, и тогда мы убеждаемся в эфемерности своего счастья, а страх потери лишает его смысла. Но мы продолжаем желать вновь и вновь, и именно эта ненасытная жажда толкает нас от одной вереницы страданий к другой.