Любой человек в нашей жизни появляется в ней именно тогда, когда мы больше всего нуждаемся в уроке, который он с собой несет.
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
В наше время симпатии стали неопределенными, определенно лишь чувство отвращения. Не имея возможности точно знать, чего же нам хочется, мы зато знаем, чего мы больше не хотим.
Если мы можем прожить лишь малую часть того, что в нас заложено, — что происходит с остатком?
Наше эго уверяет нас, что мы, как снежинки, — уникальны, но на деле мы все хотим одного и того же: любви, прощения и шоколада.
Собираясь чего-то добиться, мы должны рисковать настолько, насколько мы претендуем.
Если мы хотим взаимопонимания, нам нужно знать желания друг друга. Если мы хотим любить друг друга, мы должны знать, чего хочет другой.
Мир настолько сгнил, что даже влюбиться в кого-то — это самый большой риск, который мы можем себе позволить. Нас сжимает изнутри от вероятности, что это окажется не взаимно или агрессивно воспринято.
Люди разучились любить, миром правят потребительские отношения.
Мы все как художники. Мы верим в то, что создаём.
Мы многое принимаем как должное, особенно такие основополагающие вещи, как еду и кров, которые, кажется, нам принадлежат с момента нашего рождения. Отсюда ощущение, что это неотъемлемая часть нас самих. Лишь потеряв «свое», мы понимаем, чего мы лишились.