Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.
Я думаю, одно из великолепнейших чувств в мире - это когда кто-то открыто говорит тебе, как много ты значишь для него.
Из беседы с ученым мужем я всякий раз делаю вывод, что счастье нам не дано; когда же говорю с садовником, то убеждаюсь в обратном.
Меня хвалили великое множество раз, и я всегда смущался; я каждый раз чувствовал, что можно было сказать больше.
Я был очень туп в свои четырнадцать, но у меня не было ни Фейсбука, ни Твитера, поэтому об этом мало кто знал.
Каждый человек, которого я встречаю, меня в чем-то превосходит, и в этом смысле я могу у него поучиться.
Я никогда не догадывался, кем окажусь в этой жизни, но я всегда знал, что рожден для чего-то большего.
Каждый раз когда я вижу старые пары, я всегда удивляюсь, сколько раз они прощали друг друга.
Я понял, почему я всю жизнь счастливый. Когда-то я решил, что весь мир не переделаю, но вот тут на трёх метрах вокруг себя — пожалуйста. И получается, что я-то всегда в середине, всегда в счастье, всегда среди друзей, всегда в радости.
Когда мне было 5 лет, мама всегда твердила мне, что самое важное в жизни — быть счастливым. Когда я пошел в школу, меня спросили, кем я хочу стать, когда вырасту. Я написал «счастливым». Мне сказали – «ты не понял задание», а я ответил — «вы не поняли жизнь».