Цитаты

Дмитрий Емец, цитаты, стр. 4

Таамаг представляла собой единый нравственный монолит, возможно, где-то и в чем-то заблуждающийся, но простой и определенный. Такими, должно быть, рождались все люди в эпоху, когда эпос не только царствовал, но и не осмысливался еще как эпос. Люди цельные и в цельности своей не знающие сомнений.
Рассердился – значит, рассердился. Раскаялся и заплакал – так раскаялся и заплакал. Если полюбил кого-то, то сразу и на всю жизнь. Схватил в охапку и бежать, авось не догонят, а имя украденной можно узнать и по пути. Решил пожертвовать жизнью за друга – пожертвовал. Мысль была словом и одновременно действием. Головой никто не крутил, не ныл и назад не оборачивался.
«А сейчас люди дробные. Вроде и убивают реже, зато гадят чаще. И любят, точно дохлую кошку гладят, и сердятся половинчато, и прощают в треть сердца. И все как-то вяло, без силы, без желания И кому мы такие нужны? Эх, зажег бы кто нас!» – подумала Ирка.