Невыносимо жить в стране, в которой нет чувства юмора, но еще невыносимее было бы жить в стране, в которой чувство юмора необходимо, для того, чтобы выжить.
Противно жить в стране, в которой стыдно быть бедным, но не стыдно быть подлецом.
Я вновь и вновь возвращаюсь к одной и той же мысли: мы живем в невероятном, фантастическом мире, хотя и не осознаем этого.
Мы не знаем, откуда берется счастье. Но есть такие места, где оно лежит, насыпанное горкой.
Мы были молодые и глупые. Мы верили в магическое слово "потом". Никогда, никогда это "потом" не наступает.
Мы были людьми, о которых не писали в газетах. Мы жили в пробелах и на полях листа. Это давало нам больше свободы. Мы жили в промежутках между историями.
Мы живем в невероятном, фантастическом мире, но не замечаем этого.
Мы многого не понимаем в этом мире. Но это не значит, что этого нет.
Все мы стали людьми лишь в той мере, в какой людей любили и имели случай любить.
Всё проходит в этом мире, снег сменяется дождём,
всё проходит, всё проходит, мы пришли, и мы уйдём.
Всё приходит и уходит в никуда из ничего.
Всё проходит, но бесследно не проходит ничего.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,
потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу,
по возможности достойно доиграть своё хочу -
ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу
и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу.