Генри Миллер, цитаты

Шеридан был на редкость простодушным человеком. Он был рожден в добродетельном семействе, получил не больше образования, чем ему было нужно, и претендовал только на то, чтобы быть тем, кем он был. А был он простой, открытой, ординарной натурой, принимавшей жизнь такой, какая она есть. Подобных ему попадается на тысячу один, если я что-нибудь понимаю в человеческой природе.

Истинное назначение вашего путешествия - это не место на карте, а новый взгляд на жизнь.

Какая-то апатия, рожденная отчаянием, овладела мной. Я лег в дрейф. Так часто бывает, когда почему-то размягчаешься и позволяешь унести себя вдаль волнам, расходящимся от разговоров других людей.

Я здоров. Неизлечимо здоров. Ни печалей, ни сожалений. Ни прошлого, ни будущего. Для меня довольно и настоящего.

Человеческое сердце разбить нельзя. Это только кажется, что оно разбито. На самом деле страдает душа. Но и у души достаточно сил, и, если захотеть, можно её воскресить.

Единственное, чего нам всегда недодают, — это любовь. Единственное, чего мы всегда недодаем, — это любовь.

Моя политика — сжигать мосты и смотреть лишь в будущее.

Болота, трясины, топи, воронки, ямы и западни – все впереди. Помни о них, они ждут, они поглотят тебя в тот самый момент, когда ты остановишься.

Для тех, кто развивает свой ум, нет ничего невозможного. Для остальных все представляется невозможным, или немыслимым, или тщетным.

У меня ни работы, ни сбережений, ни надежд. Я- счастливейший человек в мире. Год назад, даже полгода, я думал, что я писатель. Сейчас я об этом уже не думаю, просто я писатель.

В Библии содержится 6 предостережений, адресованных гомосексуалам, и 362 предостережения гетеросексуалам. Это не значит, что Бог не любит гетеросексуалов. Просто за этими людьми нужно лучше присматривать.

И теперь, когда он закрывает глаза, он может увидеть себя. Он не смотрит больше сквозь маску. Точнее говоря, он видит без помощи органов зрения. Видение без зрения, осязание неосязаемого, слияние зрительного и звукового образов, сердцевинный узелок паутины. Сюда стремятся те, кто избегает грубого взаимопроникновения чувств; здесь слышны обертоны осторожного узнавания друг друга, обретения сияющей трепещущей гармонии. Нет здесь ни обиходных речей, ни четко очерченных граней.

Ужасная правда состоит в том, что как раз невозможное мы, простые смертные, и должны совершить. Это нам искушение показывает путь к спасению. Это мы должны пройти сквозь адское пламя — не для того, чтобы стать святыми, но чтобы стать окончательно и навечно людьми.

Была и другая вещь, в которую я совершенно не верил, — работа. С самого раннего возраста этот вид деятельности представлялся мне уделом тупиц и идиотов. Работа — абсолютная противоположность творению. Творчество — игра и потому не имеет другого raison d'etre 50 , кроме самого себя, и эта игра — величайший побудительный мотив жизни.

Жизнь каждого основана в общем на подчиненности, на обоюдной подчиненности. Общество — совокупность взаимозависимых личностей. Есть и другая жизнь, куда богаче этой, лежащая вне пределов общества, вне пределов личности, но познать ее, достичь ее можно, только преодолев все вершины и пропасти своих персональных джунглей.

Писательство, как сама жизнь, есть странствие с целью что-то постичь. Оно — метафизическое приключение: способ косвенного познания реальности, позволяющий обрести целостный, а не ограниченный взгляд на Вселенную. Писатель существует между верхним слоем бытия и нижним и ступает на тропу, связывающую их, с тем чтобы в конце концов самому стать этой тропой.

Унылые, однообразные стены подступали ко мне из тумана; за ними жили семьи, вся жизнь которых умещалась в работу. Прилежные, многотерпеливые, неугомонные рабы, озабоченные только одним — возможным освобождением. А пока они смирялись со всем, забыв о неудобствах, безразличные к мерзостям. Героические душонки, одержимые мечтой избавиться от каторжного труда, лишь увеличивающего убожество и нищету их жизни.

еще чуть-чуть — и он станет, что называется, опасным человеком. Потому что быть постоянно счастливым — значит подвергать мир угрозе. Одно дело — научить людей смеяться, совсем другое — тащить их к счастью. Никому не удавалось преуспеть в этом. Великие личности, определявшие для всего мира понятия добра и зла, были фигурами почти трагическими. Даже святой Франциск Ассизский был мучеником.

Женщина, даже уступающая мужчине интеллектуально, всегда остается хозяйкой положения. Она может быть рабой в сексуальном смысле и все равно командует мужчиной. А тебе будет труднее, чем другим мужчинам: ты ведь не интересуешься господством над другими, тебе с собой бы управиться. Женщина, которую ты любишь, для тебя всего лишь инструмент для упражнений.

Весь мир у твоих ног. И ты даже не знаешь, что с ним делать, и это самое приятное.

«Бессмыслица» — одно из самых неистолкованных слов в наших толковых словарях. Оно представляет лишь отрицательную величину, так же как и «смерть». Никто не может объяснить, что такое «бессмыслица» — ее можно только продемонстрировать, указать на нее. Но добавим, что осмысленное и бессмысленное оказываются равноценными, стоит лишь приглядеться попристальнее. Бессмыслица — часть других миров, она лежит в других измерениях, и жест, которым мы отталкиваем ее, безапелляционность нашего обвинительного приговора свидетельствуют о том, что ее природа обременительна для нас. Мы отбрасываем все, что не вмещается в убогие рамки нашего разумения. А ведь между глубиной и бессмыслицей можно, оказывается, обнаружить весьма неожиданное сходство.

САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ ТЕМЫ жадность жажда жалость жара желание железо желудок жена женщина жертва жестокость животное животные жизненно жизненное зависимость зависть завтра завтрак заключённый закон замок занятие запах запрет зарплата заря заслуга защита звезда звонок здоровье земля зеркало зима зло злоба злодей злость змея знакомство знакомый знание значение золото зрелище зрелость зрение зритель зуб