Мы в суете, как бы гонясь за тенью,
Спешим от наслажденья к наслажденью.
Но наступает время отрезвленья,
Когда и в наслажденье нет забвенья.
Как ни смеялись бы мы над чудесами, пока сильны, здоровы и благоденствуем, но если жизнь так заклинится, так сплющится, что только чудо может нас спасти, мы в это единственное, исключительное чудо — верим!
Жизнь, как стиральная машина, порой выворачивает нас наизнанку, бросает из стороны в сторону, скручивает в бараний рог и выжимает из нас все соки. Но после этого мы становимся чище и лучше. И часто, сильнее!
Не мы себе отмериваем жизнь,
кому — мгновенье, а кому — эпоха,
но лишь от нас зависит, что вложить
в отрезок между выдохом и вдохом...
Как хочется тебя не потерять,
Смотреть в твои глаза и наслаждаться.
При этом, замирая, понимать,
Что мы с тобой могли не повстречаться.
Книги в наших домашних библиотеках — и прочитанные, и непрочитанные — это самое полное отображение нас самих, из всего, чем мы располагаем.
Говорят, что хорошо там, где нас нет. Но что может помешать нам сделать так, чтобы было хорошо и там, где мы есть?
У каждого из нас есть такой чемоданчик с говном, так ведь? И мы берем его с собой, куда бы ни отправились.
Господь любит нас всех, но ни от одного из нас не в восторге.
Мы сходим с ума не по людям.
Они лишь случайные лица,
В которых нас что-то, по сути,
Сподвигло однажды влюбиться.
Мы сходим с ума не по телу,
Оно лишь всего оболочка,
Что нас по ночам нежно грела,
Как с кружевом легким сорочка.
Мы сходим с ума не по людям,
И дело не пагубной страсти.
А в том, что никак не забудем
Ни с чем несравнимое счастье.