Не оружие и не вооруженные люди — конные и пешие — защищают тиранов, но, как ни трудно этому поверить, три или четыре человека поддерживают тирана и держат для него всю страну в рабстве. Всегда круг приближенных тирана состоял из пяти или шести человек; эти люди или сами вкрадывались к нему в доверие, или были приближаемы им, чтобы быть соучастниками его жестокостей, товарищами его удовольствий, устроителями его наслаждений и сообщниками его грабительств. Эти шестеро имеют шестьсот, находящихся под их властью и относящихся к шестерым так же, как шестеро относятся к тиранам. Шестьсот же имеют под собой шесть тысяч, которых они возвысили, которым дали управление провинциями или денежными делами, с тем, чтобы они служили их корыстолюбию и жестокости. За этими следует еще большая свита. И тот, кому охота распутывать эту сеть, увидит, что не только шесть тысяч, но сотни тысяч, миллионы скованы этой цепью с тираном. Ради этого умножаются должности, которые все суть поддержка тирании.
— Лев Николаевич Толстой, 373 цитаты
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Истина относится к тем немногим действительно великим ценностям жизни, которые нельзя купить. Человек получает их в дар, так же как любовь или красоту.
Когда ты видишь человека в беде, не думай, что жизнь испытывает только его. Это испытание относиться и к тебе. Как ты поведешь себя по отношению к нему? Поможешь ему или отвернешься.
Что такое семья? Люди, которым ты нужна. В радости и горе, в мелочах или целом, они приходят в нужную минуту и остаются с тобой, несмотря ни на что.
Чтобы узнать, как к тебе относятся люди, расскажи им о своих планах и мечтах. Тот, кто о испытывает к тебе скрытую ненависть, будет их критиковать. Тот же, кто желает тебе лучшего, подскажет, как это сделать.
Несправедливо, конечно, но так уж повелось, что в зависимости от успеха или неудачи те же самые решения или признают хорошими, или осуждают как плохие. Поэтому обычно одни и те же поступки определяют как рвение и как тщеславие, как щедрость и как безумие.
Становится меньше альтернатив, газеты в этом городе, сколько их? Было 3-4, сейчас одна или две и ими владеют одни и те же люди, и они же владеют радиостанцией…Нет необходимости в формальном заговоре, когда идёт совпадение интересов, эти люди учились в тех же универах, состояли в тех же сообществах и загородных клубах, у них одинаковые интересы, им не зачем созывать собрания, они итак знают, что им наруку и они берут это. Раньше было 7 нефтяных компаний, сейчас их 3, и скоро будет 2. Тех вещей, которые имеют вес в этой стране, становится всё меньше: две политические партии, горстка страховых компаний, 6 или 7 информационных контор, но если ты хочешь бубликов, то вот тебе 23 разных вкуса. В этом иллюзия, иллюзия выбора. В том, что важно, ты не выбираешь и нет никакой свободы выбора.
Как это ни банально, но счастье за деньги не купишь. Хотя иногда очень хочется в это поверить. Но все, что можно потрогать, быстро надоедает, и спустя три-четыре сезона в миланских или римских магазинах, снисходит озарение: все это лишь прелюдия к тому самому заветному счастью, которое так и не состоялось.
Каждый отдельный день в году подарен одному только человеку, самому счастливому; все остальные люди пользуются его днем, наслаждаясь солнцем или сердясь на дождь, но никогда не зная, кому день принадлежит по праву, и это их незнание приятно и смешно счастливцу.
Что такое политик!? Я хочу, чтобы вы подошли к любому политику, которого вы знаете или не знаете и спросили его: «Как выращивать еду быстрее, но не истощая почву, как накормить голодных?» – «Не знаю». «Как сделать, чтобы автомобили не врезались?» – «Не знаю». «Как сделать автотрассы безопаснее?» – «Не знаю». Они ничего не знают.
Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовал уже свои поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и несогласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал.