Медленно распространяющееся изнутри – из окрестностей, а может, и из самого сердца – тепло. А потом легкая грусть, чуть стискивающая горло. И сразу же радость. Радость до того дикая, что даже хочется плакать. И следом какое-то сверхъестественное вдохновение. А затем ласковое все длящееся и длящееся волнение. И над всем доминирует желание прикоснуться. Всего на миг, и лучше всего губами. Да! Это именно то. Это нежность.
— Одиночество в Сети (Януш Леон Вишневский), 258 цитат
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Основная причина неудач и несчастий - это замена того, чего вы хотите большего всего на то, чего вы хотите именно сейчас.
В мире есть тысяча тысяч радостей, но, в сущности, все они — одна-единственная радость: радость любить. Любить и радоваться — это одно и то же.
Я просто хочу делать то, что получается у меня лучше всего и это бой. Я обожаю это.
Можно согреваться по-разному. Например, пить кофе или чай, глинтвейн. Но лучше всего греться изнутри, из сердца — осознанием того, что ты кому-то нужен.
Всё же родной город — это высокая концентрация впечатлений. Не чего-то определённого, а всего сразу. Сильного, слабого, радостного и печального — таким мощным потоком, что просто захлёбываешься.
Я всегда предпочитал радость веселью. Веселье — это манера поведения, тогда как радость — это привычка ума. Веселье краткосрочно, радость же постоянна и неизменна.
Жизнь — это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут.
Обычно хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно.
Любовь? Это жертва прежде всего. Жертва ради того человека, к которому ты испытываешь чувства. Именно это важно, а не высокие слова и воздыхания. Только жертвенность может быть доказательством твоего отношения.
Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко, и все наконец-то будет хорошо. И в мае, когда начинают цвести вишня, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть - и... И!
Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.
Но вместо неизвестно чего наступает просто июнь, а потом июль, постепенно становится жарко, поначалу радуешься, что наконец-то можно спрятать куртку в шкаф, выскакивать из дома в майке и шлепанцах, а потом на радость не остается сил, их вообще ни на что не остается, жара изматывает, по крайней мере городская жара, и никакая река не спасает, не спасают даже две реки, была бы третья, и это, пожалуй, ничего не изменило.