Шарль Бодлер, цитаты, стр. 3

Если же говорить о сне, этом зловещем и своенравном хозяине наших ночей, то смелость, с какой люди раз за разом отдают себя в его власть, была бы достойна великого удивления, не будь она результатом простого неведения и непонимания опасности.

Сохранить

«Твоя пустая жизнь позорно прожита;
О том, что мертвецы рыдают, ты не знала!»
Тебя источит червь, как угрызений жало.

Сохранить

Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.

Сохранить

Когда веленьем сил, создавших все земное,
Поэт явился в мир, унылый мир тоски,
Испуганная мать, кляня дитя родное,
На Бога в ярости воздела кулаки.

Сохранить

Смерть утешает — увы! — и заставляет жить. Она — цель жизни и единственная надежда, которая, как эликсир, нас бодрит, и опьяняет, и придает нам мужество идти своим путем до самого вечера нашего существования.

Сохранить

Sed non satiata Но не насытившаяся (лат.)

Каштановый, как ночь, причудливый божок,
Что запах мускуса мешает и гаванны!
Изделие дикарей и Фауст ты саванны!
Дочь чёрной полночи и ведьма смуглых ног!

Ах, навсегда меня не опиум увлёк,
А запах уст твоих, где страсть кичится странно;
Когда к тебе бредут желанья караваны,
Оазис глаз твоих тоске б дать влагу мог!

О демон без пощад! Ты чёрными очами,
Как вздохами души, пролей поменьше пламя;
Не Стикс я, чтоб тебя мне девять раз ласкать!
И мужество твоё, распутств Мегера, мне ли

До издыхания последнего сломать
И Прозерпиной стать в аду твоей постели?!.

Сохранить

Я встретил женщину. Средь уличного гула
В глубоком трауре, прекрасна и бледна,
Придерживая трен, как статуя стройна —
Само изящество, — она в толпе мелькнула.

Я вздрогнул и застыл, увидев скорбный рот,
Таящий бурю взор и гордую небрежность,
Предчувствуя в ней всё: и женственность, и нежность,
И наслаждение, которое убьёт.

Внезапный взблеск — и ночь Виденье Красоты,
Твои глаза на миг мне призрак жизни дали.
Увижу ль где-нибудь я вновь твои черты?
Здесь или только там, в потусторонней дали?

Не знала ты, кто я, не ведаю, кто ты,
Но я б тебя любил — мы оба это знали.

Сохранить

Когда в морском пути тоска грызет матросов,
Они, досужий час желая скоротать,
Беспечных ловят птиц, огромных альбатросов,
Которые суда так любят провожать.

И вот, когда царя любимого лазури
На палубе кладут, он снежных два крыла,
Умевших так легко парить навстречу бури,
Застенчиво влачит, как два больших весла

Быстрейший из гонцов, как грузно он ступает!
Краса воздушных стран, как стал он вдруг смешон!
Дразня, тот в клюв ему табачный дым пускает,
Тот веселит толпу, хромая, как и он.

Поэт, вот образ твой! Ты также без усилия
Летаешь в облаках, средь молний и громов,
Но исполинские тебе мешают крылья
Внизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов.

Сохранить

Продажная Муза

Любовница дворцов, о, муза горьких строк!
Когда метет метель, тоскою черной вея,
Когда свистит январь, с цепи спустив Борея,
Для зябких ног твоих где взять хоть уголек?

Когда в лучах луны дрожишь ты, плечи грея,
Как для тебя достать хотя б вина глоток, —
Найти лазурный мир, где в жалкий кошелек
Кладет нам золото неведомая фея.

Чтоб раздобыть на хлеб, урвав часы от сна,
Не веруя, псалмы ты петь принуждена,
Как служка маленький, размахивать кадилом,
Иль акробаткой быть и, обнажась при всех,

Из слез невидимых вымучивая смех,
Служить забавою журнальным воротилам.

Сохранить

«Отрава»

Порой вино притон разврата
В чертог волшебный превратит
Иль в портик сказочно богатый,
Где всюду золото блестит,

Как в облаках — огни заката.
Порою опий властью чар
Раздвинет мир пространств безбрежный,
Удержит мигов бег мятежный

И в сердце силой неизбежной
Зажжет чудовищный пожар!
Твои глаза еще страшнее,
Твои зеленые глаза:

Я опрокинут в них, бледнея;
К ним льнут желанья, пламенея,
И упояет их гроза.
Но жадных глаз твоих страшнее

Твоя язвящая слюна;
Душа, в безумии цепенея,
В небытие погружена, и мертвых тихая страна
Уже отверста перед нею!

Сохранить

Танец змеи

Как эта женственная кожа
В смуглых отливах
На матовый муар похожа
Для глаз пытливых.

Я в запахе прически душной
Чую жемчужный
Приморский берег, бриз воздушный
В гавани южной,

И расстаюсь с моей печалью
В томление странном,
И, словно парусник, отчалю
К далеким странам.

В твоих глазах ни тени чувства,
Ни тьмы, ни света —
Лишь ювелирное искусство,
Блеск самоцвета.

Ты, как змея, качнула станом,
Зла и бездушна.
И вьешься в танце неустанном,
Жезлу послушна.

И эта детская головка
В кудрях склоненных
Лишь балансирует неловко,
Словно слоненок.

А тело тянется, — как будто,
В тумане рея,
Шаланда в зыбь недвижной бухты
Роняет реи.

Не половодье нарастает
И льды сдвигает, —
То зубы белые блистают,
Слюна сбегает.

Какой напиток в терпкой пене
Я залпом выпью,
Какие звезды упоения
В туман просыплю!

Сохранить

САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ ТЕМЫ жадность жажда жалость жара желание железо желудок жена женщина жертва жестокость животное животные жизненно жизненное зависимость зависть завтра завтрак заключённый закон замок занятие запах запрет зарплата заря заслуга защита звезда звонок здоровье земля зеркало зима зло злоба злодей злость змея знакомство знакомый знание значение золото зрелище зрелость зрение зритель зуб