«Но как они, познав Бога, не прославили его, как Бога, и не возблагодарили, но о суетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце "(Рим.1:21). Омрачение Белка бежит в колесе. Как желает она добежать до соснового леса! Яблоко гложет червь, все мысли которого о том, бесконечен ли его сладкий мир? Комар звенит возле твоего уха. Сколько волнения и страсти в его звоне!Помедленнее бы белке бежать в колесе, и червю не торопиться бы съесть свое яблоко, а комару бы потише звенеть возле твоего уха. Могут ли помочь им эти советы? И смогут ли они догадаться, что нужно делать? А человек! Сможет ли он найти себя в своих житейских поисках?
— Симеон Афонский, 118 цитат
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Если человек постоянно указывает тебе на твои недостатки, стоит задумываться не о том, чтобы измениться ради него, а о том, стоит ли он вообще твоего внимания.
В сей мир едва ли снова попадём,
Своих друзей вторично не найдём.
Лови же миг! Ведь он не повторится,
Как ты и сам не повторишься в нём.
Я верю в Бога, как верю в солнце. Верю не потому что вижу Его, а потому что в Его свете вижу все остальное.
Трагедия современного человека не в том, что он знает все меньше и меньше о смысле своей жизни, а в том, что все меньше и меньше его это беспокоит.
Можно ли нравиться всем людям? Вопрос вполне риторический. Как и другой: а нужно ли?
Прежде чем выразить человеку свое мнение, подумай о том, в состоянии ли он его принять.
Обычный человек думает, как бы провести время. Умный же человек думает о том, как его использовать.
Пока вы думаете о том, как правильно дышать, больше вы не сможете думать ни о чём. То есть, о кризисе тоже. А когда о чём-то не думаешь, его как бы и нет.
Человек — это сплошное притворство, ложь, лицемерие не только перед другими, но и перед собой. Он не желает слышать правду о себе, избегает говорить ее другим. И эти наклонности, противные разуму и справедливости, глубоко укоренились в его сердце.
Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовал уже свои поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и несогласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал.