Я скольжу по коричневой пленке...
Или это - красивые сны?
Простыня на постели в сторонке
Смята комом, они зажжены.
Или просто погашены свечи?
Я проснусь - липкий пот и знобит.
Лишь во вне долгожданные речи,
Лишь во сне яркий факел горит.
И усталым, больным каннибалом,
Что способен лишь сам себя съесть,
Я грызу свои руки шакалом -
Это так, это все, это есть!
Оторвите от сердца аорту, -
Сердце можно давно заменять!
Не послать ли тоску мою к черту?
Оторвите меня от меня!
Путь блестящий наш - смех и загадка, -
Вот и время всех бледных времен.
Расплескалась судьба без остатка...
Кто прощает, тот не обречен.
— Владимир Семенович Высоцкий, 196 цитат
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Мне кажется, все религии — это лишь разные двери в один и тот же дом. Иногда я верю, что этот дом существует, иногда нет. Это великая загадка.
Дипломатия – это умение так послать человека к черту, что он станет собираться в путешествие.
Не послать ли тоску мою к черту. Уберите меня от меня.
Лишь тот способен добрым быть, кому пришлось от злости выть. Лишь тот узнает дружбы цену, кто испытал друзей измену. И лишь тому любовь дана, кто ненависть познал сполна.
Если у меня другое мнение, это не значит, что я ваш враг или идиот. Это просто значит, что у меня другое мнение.
Я просто хочу делать то, что получается у меня лучше всего и это бой. Я обожаю это.
Лишь тот, кто ждёт — оценит встречу,
В разлуке нет ничьей вины -
Кто не любил — тот гасит свечи,
Кто любит — тот горит внутри.
Сны — это вторая реальность, а любовь во сне такая красивая!
Я дал себе обещание, что буду продолжать идти вперед и сделаю все, от меня зависящее, чтобы не соглашаться на компромиссы. Я никому не позволю покушаться на мою неприкосновенность и распускать руки. И лучший совет, который я когда-либо мог бы дать, это все время идти вперед, и не обращая внимания на то, что думают другие, просто идти вперед и делать то, что вы для себя сочтете нужным.
Как это ни банально, но счастье за деньги не купишь. Хотя иногда очень хочется в это поверить. Но все, что можно потрогать, быстро надоедает, и спустя три-четыре сезона в миланских или римских магазинах, снисходит озарение: все это лишь прелюдия к тому самому заветному счастью, которое так и не состоялось.