Вы не можете просто спросить у людей, чего они хотят, и дать им это. Потому что пока вы будете это создавать, люди захотят чего-то нового.
Я тогда влюбилась как-то очень трезво и здраво: не то что вибрации и «ах, что со мной», а просто видишь, что человек — твой, и надо брать, без него ни счастья, ни, по большому счету, жизни не будет.
Людям всегда нужен кто-то, кто будет присматривать за ними. 95 процентов людей в мире нуждаются, чтобы кто-то говорил им, что делать и как себя вести.
Ошибка, которую допускало девяносто девять процентов человечества, заключалась в том, что люди стыдились быть собой и лгали, выдавая себя за других.
Творчество — это десять процентов вдохновения и девяносто процентов потения.
«Ты должен ее любить хотя бы просто за то, что она из четырех миллиардов мужиков выбрала именно тебя!»
Что бы ни говорили пессимисты, земля все же совершенно прекрасна, а под луною и просто неповторима.
Что бы мы ни думали о Жизни и как бы её себе не представляли, а Она всё течёт и течёт, по своим духовным законам, неизменно спокойная, и невыразимо прекрасная.
Как видно, никому из нас жизнь легко не даётся. Ну и что ж, значит, нужно иметь настойчивость, а главное — уверенность в себе. Нужно верить, что ты на что-то ещё годен, и этого «что-то» нужно достигнуть во что бы то ни стало.
Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко, и все наконец-то будет хорошо. И в мае, когда начинают цвести вишня, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть - и... И!
Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.
Но вместо неизвестно чего наступает просто июнь, а потом июль, постепенно становится жарко, поначалу радуешься, что наконец-то можно спрятать куртку в шкаф, выскакивать из дома в майке и шлепанцах, а потом на радость не остается сил, их вообще ни на что не остается, жара изматывает, по крайней мере городская жара, и никакая река не спасает, не спасают даже две реки, была бы третья, и это, пожалуй, ничего не изменило.