Когда я начал любить себя, я понял, что тоска и страдания — это только предупредительные сигналы о том, что я живу против своей собственной истинности. Сегодня я знаю, что это называется «Подлинность».
Когда меня любят, мне уже не нужно без конца думать о себе. Ведь я в себе уверен. Я свободен и могу заняться чем-то другим.
Мне когда было 14 лет, я думал, что 40 лет — это так далеко, что этого никогда не будет. Или будет, но уже не мне. А вот сейчас мне практически 40, а я понимаю: действительно не будет потому что до сих пор 14.
Я не люблю говорить о личной жизни. Когда мы говорим о ней, она перестаёт быть личной.
Где скрыта душа, постигаешь невольно,
А с возрастом только ясней,
Поскольку душа — это место, где больно
От жизни и мыслей о ней.
И когда я слышу это «ты», где должно быть «мы», я впервые задумываюсь о том, что будет дальше.
Люди будут спорить из-за религии, писать о ней книги, сражаться и умирать за нее, — но только не жить по ней.
Ты - настоящее. Ты то настоящее чувство, которое есть внутри меня. Всё, что связано с тобой — по-настоящему. И я знаю, что когда я рядом с тобой, я чувствую настоящее. Настоящее чувство. Совершенно не важно, кем мы сейчас являемся друг для друга, я только знаю одно: ты - это моё настоящее чувство.
Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.
Когда дети спрашивают, что мне подарить на день рождения или Рождество, я говорю им то же самое, что когда-то говорил мне отец: «Подарите мне мир и спокойствие». В детстве меня раздражал этот ответ, потому что я хотел услышать что-то вроде «подари трубку», но сейчас я понимаю всю мудрость этих слов. Отец просто хотел, чтобы я думал о доме, в котором живу, и о тех, кто живет в нем вместе со мной.