Люди принимают всё так серьёзно, что это становится обузой для них. Учитесь больше смеяться. По мне, смех так же свят, как и молитва.
- А как же сердце?
- Рвётся. Трудно с ним...
Оно не знает, что такое грим...
Я не хочу, чтобы мои дети следовали по моим стопам. Я хочу, чтобы они шли рядом, но пошли дальше чем я могла мечтать.
Любимому ... я никогда не прекословлю
И злость не вымещаю на посуде.
Мы всё решим спокойно и с любовью,
Как он мне скажет, так по-моему и будет!
То ли мне снилось, что я мотылек, то ли мне сейчас снится, что я человек.
И пусть мне вечер зажигает свечи,
И образ твой окутывает дым,
Но не хочу я знать , что время лечит,
Что всё проходит вместе с ним...
Хотя они с той же глины, но ночной горшок и ваза - не одно и то же.
Ему следовало бы сказать себе: «Я обладаю этим сейчас, и потому я счастлив»; вместо этого он — совсем по-викториански — говорил: «Я не могу обладать этим вечно, и потому мне грустно».
Я хочу, чтобы вновь все по новой,
Я хочу, чтобы заново снова,
Чтоб любимой стать вновь из знакомой,
Чтобы дрожь от приятного слова.
Я хочу, чтоб впервые прогулка
И в кино чтобы тоже впервые,
Чтоб всю ночь с ним по переулкам,
Чтобы руки из чужих в родные.
Чтобы седце до боли сжималось
От разлуки на час или меньше,
Чтобы болью лишь это казалось,
И случалось как можно реже.
Я хочу, чтоб звонил среди ночи
И шептал, что уснуть не может,
Мол, от двух моих на ночь строчек
У него мурашки по коже...
Чтобы слушать его бесконечно,
Чтобы видеть его улыбку,
Чтоб минута с ним длилась вечность,
Я хочу без граблей и ошибок.
Я хочу, чтоб он стал моим лучшим,
Чтобы быть бесконечно счастливой,
Чтобы вместе готовить ужин,
Чтоб молчать о чем, тоже было.
Я хочу утонуть в этих чувствах,
Не боясь оказаться слабее,
Задыхаясь от страсти безумства,
Чтобы зимы с ним стали теплее.
Я хочу! И я знаю, на свете
Все мечты исполняются все же,
И на этой огромной планете,
Обо мне он мечтает тоже.
Когда дети спрашивают, что мне подарить на день рождения или Рождество, я говорю им то же самое, что когда-то говорил мне отец: «Подарите мне мир и спокойствие». В детстве меня раздражал этот ответ, потому что я хотел услышать что-то вроде «подари трубку», но сейчас я понимаю всю мудрость этих слов. Отец просто хотел, чтобы я думал о доме, в котором живу, и о тех, кто живет в нем вместе со мной.